Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

— Все так, барин. Деньги у меня лежат. Не извольте беспокоиться.

Мы прошли внутрь здания и добрались до кабинета мастера. Там из сундука он достал пачку ассигнаций и протянул их отцу. Оказалось, что расчет с нами производится по факту отгрузки досок на проходящую баржу, раз в неделю. Сколько отгрузили — столько и получили. Там же идет проверка качества материала. Всего за прошлую отгрузку получилось триста двадцать восемь рублей. Я удивился этой цифре, думал за неделю триста пятьдесят «накапать» должно. Но не все доски были приняты заказчиком, часть тот забраковал и вернул нам обратно. Такие доски лежали сейчас отдельно до распоряжения отца, куда их пристроить. Я же полез в учетную книгу, да запросил накладные, чтобы узнать, что не понравилось в досках заказчику. И вот тут выяснился один интересный для меня момент. Я-то думал, что наши доски как шпалы используют. Да и отец о том же говорил. Вот только в накладной они проходили по статье «подрельсовые подкладки». При этом я уверен, применяйся они как шпалы, то так бы и назывались в накладной, все же слово известное и не «просторечное», а вполне себе специализированное. И завернули у нас те доски, которые имели изгиб. К сожалению таких хватало. И пусть изгиб там был пустяковый, на миллиметр доски повело, но это уже стало основанием не принять их заказчику.

— Из них тоже можно бадьи сколотить для вымачивания конопли, — тихо сказал я отцу, напоминая про наш недавний разговор.

Тот молча кивнул. А я обратился к Михею:

— А смола у нас имеется?

Просто было бы неплохо не только глиной такие бадьи обмазать для защиты от протекания, но и смолы добавить. А где ее взять? В дереве, особенно сосне, смола точно есть. Но как ее добывают? И делают ли это у нас?

— Как не быть, — пожал плечами мужик. — Там бочонок стоит, — махнул он рукой в сторону задней части лесопилки, противоположной выходу на основную дорогу.

Я не поленился и сходил посмотреть. И оказалось, что горбыль у нас тоже в дело идет, а не только на растопку. За лесопилкой был небольшой холм. Вот в нем-то и выкопали яму, куда сносили нарубленный мелко горбыль. Под холмом выходила труба и упиралась в деревянный бочонок. Сейчас он был примерно на треть полон смолы.

— Как набирается полная яма, мы ее поджигаем и землей закидываем, — стал объяснять мне Михей, когда я поинтересовался у него, для чего все это сделано. — Щепа, которой мы заполнили яму, тлеет и по трубе в бочонок стекает смола. Около седмицы на все уходит. Потом раскапываем обратно и снова потихоньку заполняем.

— А смолу куда деваете?

— Дык, часть в ваше поместье увозим, а другую — рыбакам продаем. Они ей лодки свои смолят, чтобы течей не было. У нас тут не особо много смолы той получается, чтобы ее промысел налаживать. Так, для своих нужд в основном. Ну и рыбакам, как уже сказывал.

— А куда вы опилки используете?

— Дык, барин, — пожал плечами Михей, — почти никак. Сжигаем зимой вместо дров, да иногда купцу какому можем продать. Но то редко.

В моей голове забрезжила одна идея. Про эпоксидные смолы и столешницы да поделки разные из нее я много «рилсов» в будущем видел. Вот только эпоксидка — это не натуральная смола. А как будет себя вести натуральная?

— Попробуйте смешать опилки со смолой в разных отношениях: один к одному, один к двум, один к трем и так далее до один к пяти. Посмотрите, что получится, а после мне доложите.

— Зачем это, барин? — спросил мастер, которому не особо хотелось заморачиваться с моей «блажью», как он считал. Это прямо читалось на его лице.

— Затем, что я сказал, — отрезал я. Но после смягчился и решил пояснить. — Если я прав, то в одном из этих соотношений можно получить вязкую массу, которая со временем затвердеет. Будет и легкой и влагостойкой. Из такой массы можно поделки какие слепить до ее затвердевания. Игрушки для детей те же. Чуешь, какая выгода может быть? У нас — вон сколько опилок просто так лежат, гниют. А тут — дополнительная денежка. И вам с того прибыток будет, сколько — это я с отцом еще поговорю, но уж точно не обижу.

Глаза мастера загорелись, как я о деньгах заговорил.

— Сделаю, барин. Как будет готово, дам вам весточку.

О своей задумке отцу я рассказал, когда мы в дрожки сели. Тот поморщился, что я пообещал Михею деньгу отстегивать, но пока возражать не стал.

— Вот когда получится у него та масса, тогда и поговорим, — таков был его ответ.

Но я почему-то был уверен, что все у Михея получится. Может не сразу, и неизвестно, сколько уйдет времени на опыты, да на само затвердевание, но направление я ему задал верное. Интуиция или что-то иное, но сомнений я не испытывал. А значит, надо подумать, сколько и каким образом Михею и рабочим на лесопилке платить за дополнительный труд. И отца убедить, что делать это нужно.

— Корней уехал? — первым делом спросил отец, когда мы зашли в дом.

— Через час, как вы нас покинули, — кивнула мама. — Обещался завтра вечером успеть вернуться.

— Ну и добре. Как прибудет — раздашь инструмент по деревням, окромя конных механизмов. Да под росписку.

Ну да, мы все-таки решили, что лично с крестьянами за инструментом нам ехать нет смысла. Как и им нас дожидаться. А Корней и дорогу знает, и его в усадьбе Зубовых не забыли поди еще. Ну и отец ему бумагу написал, чтобы тетушка выдала ему наш инструмент.

— А что же вы, Сергей Александрович, снова собираетесь куда? — удивилась мама.

— Я же говорил, — посмотрел отец на нее удивленно, — что нам вернуться в Дубовку надо. Да потом в Царицын — в банк, ссуду брать.

— Я думала, вы ответного визита Леонида Валерьевича дождетесь, — поджала мама губы. — И даже не рассказали, как ваш прошел!

— Ну не сердись душа моя, — обнял ее папа. — Ты же знаешь: раньше встанешь, раньше сядешь. Вот все справим, и можно будет снова никуда не отлучаться. А с Леонидом Валерьевичем мы договорились, что они нас на день святых апостолов всей семьей навестят.

А вот этой новости мама откровенно обрадовалась. В отличие от нас ей было дико скучно сидеть безвылазно дома, и любым гостям она была рада. А тут еще и в праздник приедут! Тут же убежала, план мероприятия составлять. И плевать, что до дня святых апостолов еще уйма времени. Но я был рад такому ее энтузиазму.

Время обеда мы пропустили, но конечно для нас оставили поесть. И сразу после того, как набил желудок, я отправился поваляться на кровати. Устал от всех этих переездов. К тому же моя пятая точка и ляжки еще не отошли до конца от поездки на лошади. В пути держался и старался не обращать внимания, и уж тем более в гостях не выказывать своего состояния, а сейчас накатило. Словно притаившиеся зуд и боль только и ждали часа, как я расслабиться себе позволю. Еще и спина немного ныла — последствия утренней тренировки, когда я на жесткой лавке начал пресс качать. Вот бы сейчас ее кто-нибудь мне помял! Не сильно, а что-то вроде расслабляющего массажа.

«Хмм… а почему бы и нет?» мысленно даже удивился я пришедшей в голову идее.

— Пелагея! — выглянул я в зал и крикнул свою служанку.

Девушка прибежала спустя минуту.

— Да, господин?

— Помни мне спину. Только нежно, — сказал я ей и скинул рубаху, после чего улегся на кровать.

Та растерялась, не зная, с чего и как начать. Пришлось ей чуть ли не на пальцах объяснять, что я от нее хочу. В итоге она присела на краешек кровати и не смело положила свои руки мне на спину. Пальцы у нее были слегка шершавые, но теплые. А еще — довольно сильные. Чуть не в первую же секунду она вдавила мне их в спину, от чего я зашипел.

— Я же сказал — нежно.

— Извините, барин, — испуганно отдернула руки девка. — Я не уразумею, как это делается.

— Сначала просто ладонью погладь, слегка надавливая. Затем легкие «щепки» начинай делать. Затем всей ладонью кожу мою бери, но сильно не сдавливай.

Полегоньку дело пошло. Правда пришлось ее за маслом отправить сливочным. А то иначе «нежно» у нее не получалось. Рука не скользила по телу. Не зря в будущем все мастера масла используют. Помучаться с объяснениями мне пришлось еще где-то полчаса, зато потом Пелагея вникла в процесс, и мне оставалось лишь слегка ее подправлять. Правда ей было неудобно сидеть боком ко мне, о чем она стеснялась сказать, но я-то вижу.