Переселенец 2 (СИ) - Тампио

— Надо вызвать Лесвик и расспросить, — предложила Уаккиз.

— Может, не всё так однозначно, как кажется на первый взгляд, — Мозада Икгокиз, руководитель третьей группы, решила вступиться за подопечную. — Может Аршанус её третировал, насмехаясь над верой? Вот бедная девушка и не выдержала издевательств… Я ничего не утверждаю! — поспешила заверить всех женщина. — Просто высказываю версию.

— Я согласна с Уаккиз! Надо вызвать и спросить, — решила закончить едва начавшееся обсуждение Муэнья. — По идее, следует послать Фануха Аршануса, но он заинтересованное лицо, так что пойдут другие люди.

Девушка вскоре была приведена в офис.

— Вулана Лесвик, расскажите нам, пожалуйста, что вы делали прошедшей ночью, — Муэнья не стала ходить вокруг да около.

— Спала, как и все другие.

— Хорошо, спрошу иначе: вы покидали свою квартиру этой ночью?

Девушка не успела ответить, так как дверь открылась без предварительного стука, и вошёл Биан Паргис, один из прибывших провозвестников, и мужчина прямо с порога начал:

— Я представляю интересы Вуланы Лесвик, которая попросила защищать её на судилище!

— Кто вам дал право сюда входить без разрешения? — нахмурилась Муэнья. — Или вас вызывали?

— Нет, но я как глава нашей группы…

— Вы лицензированный адвокат?

— Нет, но…

— Прошу вас выйти!

— Но я…

— Сейчас же!

— Девушку оклеве…

— Вон! — неожиданно громко рявкнула Муэнья, и ошалелый мужчина попятился назад. — Если вы сюда снова зайдёте без приглашения, Биан Паргис, то будете наказаны за препятствие официальному следствию!

Дверь закрылась, а глава города повернулась к смотревшей на неё во все глаза Вулане:

— Повторяю вопрос: вы покидали свою квартиру этой ночью?

— Я не помню. Иногда я бесконтрольно встаю и хожу по комнате. Возможно, что вышла и на улицу.

— И как это обычно происходит?

— Не знаю, но свидетели говорили, что я иду, не разбирая дороги.

— То есть, по вашим словам, вы идёте вперёд, пока не наткнётесь на препятствие?

— Да, в подобных случаях ко мне приходит осознание, и я возвращаюсь домой.

— Иными словами, вы ничего не видите в такие моменты?

— Ничего, — ответила девушка, взглянув на Мозаду Икгокиз.

Та встрепенулась и встала:

— Понятно, что Вулана была не в себе и не может отвечать за произошедшее, и…

— Вулана Лесвик, — перебила Муэнья коллегу, — вы знаете, что сегодня случилось с окном, находящимся рядом с вашим?

— Нет, — энергично замотала головой девушка. — А что случилось?

— Оно было разбито.

— Ой! Мне страшно! Вдруг, маньяк хотел разбить моё окно и влезть! — чуть ли не взвизгнула Вулана.

Икгокиз при этих словах села обратно и тяжело выдохнула, не произнося далее ни слова.

— Тогда что вы скажете по поводу этого видео? — Муэнья включила воспроизведение записи. — Вы узнаёте себя?

— Нет, там ночь.

— А вот следующее видео, где неузнанный вами человек выходит из вашей квартиры, подходит к соседней входной двери в попытке прислушаться, а потом осторожно и озираясь спускается по лестнице, чтобы через пару минут быстро подняться и вернуться в квартиру?

Вулана опустила голову, но почти сразу подняла:

— Это было неосознанно…

— Как неосознанно? — Джутаан Вадакиз даже поднялся со своего стула. — Вы сказали, что если по ночам неосознанно поднимаетесь и куда-то идёте, то только до первого препятствия. А на видео видно, как вы вышли из квартиры, подошли целенаправленно к соседней двери, прислушались, а потом развернулись, спустились вниз, да ещё смотрели по сторонам. На улице вы дважды повернули за угол и, взяв камень в руку, снова озирались. Где же здесь неосознанность?

Тело девушки вдруг обмякло, ноги подогнулись, и она упала на пол.

— Мы сейчас наблюдаем спектакль, — холодно произнесла Нотуса Уаккиз. — Причём спектакль плохого актёра… То есть, плохой актрисы. Она попыталась неоднократно соврать, так что давать ещё раз слово этому телу смысла не вижу.

— Фанух Аршанус, — обратилась ко мне Муэнья. — Вы, как потерпевшая сторона, можете высказать своё пожелание по поводу наказания. По правилам её следует посадить под арест на полгода, чтобы другим неповадно было, или отправить обратно в распределительный лагерь.

— В городе и без того мало людей, — начал я, — и рабочие руки всегда нужны, но члены общества «Указующий Маяк» и в моём прежнем мире не были замечены в особой любви к труду на благо государства. С другой стороны, после отправки её в лагерь, проблема не решится. Так что лучше дать человеку возможность исправиться через труд, но… Короче, как решит руководство города, так и будет.

— Мы примем во внимание ваше пожелание. А теперь выйдите из помещения, пожалуйста, и заодно позовите этого… Биана Паргиса.

Выйдя, я показал мужчине, что он может войти, а сам, не видя смысла сидеть под дверью, зашагал наружу и почти налетел на всю группу провозвестников, глядевших на меня из-под бровей. Невдалеке стояла Лимара.

— Если хочешь, — сказал ей, — то можешь присоединиться ко мне. Я хочу на складе заняться разрезкой рыбы, что мы наловили.

— А что будет с ней? — девушка не стала называть свою соседку по имени, но и так было понятно. — Нам это скажут?

— Думаю, что приговор объявят по нейросети, так как почти все сейчас на работах. Или же после обеда на всеобщем собрании. Так что в любом случае, ты узнаешь или от меня, или вместе со всеми.

— Хорошо, — чуть подумав, ответила Лимара. — Сейчас схожу переодеться во что-нибудь попроще…

Примерно через полчаса мне пришло входящее сообщение от Муэньи:

«Не знаешь, где Лимара Нефенус?»

Нефенус? А я даже не поинтересовался её фамилией.

«Помогает мне в цеху разделывать вчерашний улов».

«Значит, вы сейчас оба пропахли рыбой? Плохо. Ладно, я зайду через пару минут».

— Лимара, сейчас придёт руководитель города. Хочет с тобой поговорить.

— О чём? — лицо девушки стало бледным.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Вымой руки и встреть её снаружи, пожалуйста…

Вскоре Лимара вернулась вся в задумчивости, но принялась мне снова помогать.

«Уважаемые горожане! Сегодня ночью произошло неприятное событие, в результате чего было предумышленно разбито окно комнаты одного из наших соседей. Мы предложили виновнице искупить свою вину трудом на благо города (с предварительной установкой нейросети) или возвратиться в распределительный лагерь. Подобное предложение получили и другие члены её группы. Всем им дано двое суток на размышление. Большая просьба никого не задевать и отнестись с пониманием. С благодарностью, руководство города Землекаменск».

Я не стал ничего говорить Лимаре, не желая лишний раз нервировать. Понятно, что она сейчас находится на распутье, и повышенное внимание может навредить.

Вечером следующего дня девушка постучалась в мою дверь:

— Я подумываю согласиться с предложением установить эту… деку, но для этого придётся съездить в лагерь. Если всё произойдёт нормально, ты возьмёшь меня на работу?

— Тебе в любом случае придётся работать на город, чтобы компенсировать затраты на деку, нейросеть и модули. А так, да, я готов дать тебе работу, даже если ты не поставишь деку.

— Я и хочу, и боюсь, — тихо промолвила Лимара.

— Поверь, все боялись, но ни с кем, кого знаю, — а это почти шестьсот человек, — ничего плохого не случилось.

— Я понимаю… Но ничего поделать с собой не могу! Это сильнее меня!

— Успокойся, пожалуйста! Ты съездишь, поставишь деку и вернёшься. Ничего плохого не произойдёт. Это быстро… Ведь не надо будет тащиться на пассажирской главиплатформе, так как полетите на флаере.

— На флаере?! Я боюсь летать! Вдруг, он упадёт?

Я и не замечал, что у Лимары такие огромные глаза. Не глаза, а глазища!

— Флаер не может упасть. Он двигается по другим физическим законам. Это как передвигаться по очень длинному столу, стоящему на полу. Только в случае флаера стол бесконечен.