Цена жизни. Книга 2 - Андрей Стоев

— Ну так и со мной она тоже не делится, — хмыкнул ритер. — Всё, действуй.

На площадке у ворот уже стояли грузовики, и Рощин привычно завертел головой, выискивая табличку с номером своего десятка. То, что десяток выдвигался не на своём гусеничном бронетранспортёре, а на приданном грузовике, было хорошим признаком — по крайней мере, это означало, что их бросали не в бой, и стрелять, скорее всего, не придётся.

— Залезаем, парни, — скомандовал Донат, и ратники привычно полезли в кунг, так же привычно вполголоса ругая узковатую для зимнего обмундирования дверь.

— Куда едем-то, старший? — спросил кто-то из ратников, когда все, наконец, устроились на длинных лавках вдоль бортов.

— Сотню передали госпоже, — ответил Донат, — а куда едем — никто не знает. Куда она прикажет, туда и поедем.

— Интересно, воевать будем? — подал голос кто-то ещё.

— Не будем, — авторитетно ответил другой. — Если бы на войну ехали, обязательно броню бы взяли.

Завязался общий спор, где каждый вспоминал какие-то случаи, и как это обычно бывает, нить спора быстро ушла куда-то в сторону, и никто уже и сам толком не понимал, что он пытается доказать. Донат слушая это, постепенно начал подрёмывать, когда дверь кунга опять открылась, и к ним заглянула смутно знакомая рыжая девица в игривой шапочке с ушками, которая довольно забавно выглядела в сочетании с зимней униформой ратника.

— Десяток Рощина здесь? — осведомилась девица.

— Здесь, — ответил моментально проснувшийся Донат. — Я Рощин.

— Я к вам, значит, — заявила она, ловко забравшись в кунг. — Подвинься, — потребовала она, бесцеремонно усевшись рядом с Донатом. — И не вздумай наваливаться на меня.

— Ты с этой рыжей поосторожней, старший, — заржал Кудрин, сидевший напротив. — Она на днях Митроху из второго копья отмудохала.

— Что, наваливался? — довольно глупо спросил Донат.

— Болтал слишком много, — отрезала девица. — Точь-в-точь как этот. Может, этому тоже зубы жмут, как ты считаешь, Рощин?

— В принципе, я не против, но давай не сейчас, — попросил Донат.

— Ладно, отложим, — великодушно согласилась та. — Меня, кстати, Мартой зовут. Придана вашему десятку на время операции.

— А меня Донатом звать, — представился в ответ тот. — Так это что — каждому десятку по Владеющему придали, что ли?

— Каждому десятку, — подтвердила Марта.

— И что же мы будем делать в таком составе? — озадачился Донат, и ратники тоже начали недоумённо переглядываться.

— Из хранилища крокодилы сбежали, — уверенно объявила Марта. — Стрелять в них нельзя, слишком ценные звери. Выдадут нам сети и специальные сачки, будем их отлавливать.

Ратники разинули рты, воцарилось потрясённое молчание. Тут дверь снова открылась, впустив в кунг новую порцию морозного воздуха, и внутрь залезла Лена.

— Привет, бойцы! — жизнерадостно поздоровалась она. — Марта, Донат, здравствуйте!

— Здравствуйте, госпожа, — ответил Донат, и бойцы поддержали его неровным гулом.

Лена тоже уселась рядом с Донатом, дотронулась до мобилки, и машина, заревев мотором, резко тронулась с места.

— Госпожа, если не секрет, куда мы едем? — осторожно спросил Рощин.

— Да уже не секрет, в общем-то, — пожала плечами Лена. — В хранилище едем.

— Крокодилов будем ловить? — ахнул Ермил Кудрин.

— Что? — с изумлением посмотрела на него Лена. — Каких ещё крокодилов?

— Ну, тех, что из хранилища сбежали, — пояснил тот. — Которых сачками ловить надо.

— Вот каким надо быть идиотом, чтобы придумать такую чушь? — с отвращением сказала Лена, и Марта слегка покраснела. — И каким надо быть тупым, чтобы в такую чушь поверить? Никакие крокодилы не сбегали, будете просто обеспечивать безопасность. А тебя, боец, я, кстати, знаю — твоя фамилия ведь Кудрин, да?

— Кудрин я, — с опаской подтвердил Ермил.

— Из рядовых ратников я мало кого знаю, но тебя вот знаю, и тебе стоило бы по этому поводу напрячься. Это для тебя ещё не совсем плохо, но уже очень нехорошо, понимаешь?

— Вы ведь и Рощина знаете, госпожа, — ответил разом помрачневший Ермил.

— Для Рощина это как раз хорошо, а вот для тебя наоборот, — хмыкнула Лена. — Сделай выводы, пока не поздно.

«А ведь Кудрину точно подразделение обеспечения светит», — догадался Донат. Если госпожа его фамилию запомнила, значит, его в штабе обсуждали, и вряд ли затем, чтобы наградить. Стало быть, за парнем хороший шлейф залётов тянется.

Задавать вопросы больше никто не рискнул. Ермил сидел мрачный, остальные тоже притихли, так и доехали до хранилища. Грузовики немедленно развернулись и уехали, а ратников построили в довольно тесном дворе.

— Бойцы! — обратилась к ним Лена, стоя перед строем вместе с сотником. — Вам предстоит очень ответственное задание. Княжество передаёт нам ценный груз, и через полчаса его начнут доставлять. До этих ворот охрану груза осуществляют люди князя, но как только машина с грузом пересечёт линию ворот, за сохранность груза станем отвечать мы. Машин будет очень много, разгружаться они будут внутри склада, но вам туда хода нет, и зайти не пытайтесь — застрелят. Ваше дело — охрана внешнего периметра. Передача груза будет происходить несколько дней и ночей, через двенадцать часов вас сменит другая сотня. А сейчас ваш сотник распределит вас по местам, и с этого момента вы будете находиться на боевом посту. Обязанности часового все помнят? Если посторонний приближается к вам несмотря на предупреждение, стреляйте на поражение не раздумывая. Вопросы есть?

— А что за груз, госпожа? — спросил кто-то из задних рядов.

— Этого вам знать не положено, — отрезала Лена. — Ещё вопросы? Нет? Всем вольно, командирам копий подойти к сотнику для получения заданий.

— Мне-то можно узнать, что за груз будет, госпожа? — вполголоса спросил её сотник.

— Тебе даже нужно, Микла, — кивнула Лена. — Это золотой запас княжества, больше двух тысяч ластов золота, ну и разного ещё ластов триста — платина, иридий, ещё кое-что. Машин четыреста-пятьсот будет.

Дранин онемел.

— Болтать об этом не стоит, — с нажимом сказала Лена. — Тебе говорю только для того, чтобы ты осознавал ответственность.

— Мне ещё своя голова дорога, — с досадой сказал он. — Жалею, что спросил.

— Не пугайся, всё не так страшно, — засмеялась Лена. — О передаче нам золотого