Так я не хотел! Том 2 - Ярослав Сластёна

посоветовала не вниз смотреть, а на неё, и помогла лечь спиной на ветку. Моей малышке было мало простого нахождения на ветках, поэтому приступила раздевать догола что меня, что себя.

Оказавшись на ветвях в чём мать родила, за исключением Лексы, она побрякушки не снимала, так что я слушал успокаивающее позвякивание золотишка и наслаждался прикосновениями с лёгкими поцелуями. Мой боец начал наливаться силой, почувствовав это, моя экстремалка легла сверху, обняв меня и ветвь дерева под нами, слившись плотно телами в страстном поцелуе.

Не знаю, что нашло на Лексу, но она очень сильно тёрлась всем телом об меня, что даже царапала пирсингом кожу. Горячая анаконда упиралась ей в живот, но Лексачка хотела меня всего изжамкать и целоваться, а не простого секса на дереве. Насытившись поцелуем, посмотрела в мои глаза со счастливой улыбкой и направила член в своё лоно.

— Любовь моя, ты же не оставишь меня одну?

— Лекса, я всегда буду с тобой.

Затем начался наш секс на ветвях, где моя малышка громко стонала, хотя раньше всегда была скупа на стоны. Своим ртом стала повторять за действиями жены и ставить уже свои засосы на месте старых. У меня вся шея уже была в синяках, но я терпел, не показывая, что больно.

В конце концов Лекса улеглась на мне, прислонив ухо к груди, наверно, слушая сердцебиение, не прекращая двигать тазом, я же своими руками гладил попу моей малышки и помогал двигаться. Вдруг Лексачка стала громко стонать как-то ненатурально. Посмотрев, что происходит, увидел внизу под нами Оби, что смотрела на нас неотрывно с шокированными глазами.

— Лекса! Ты не можешь! Это священный ритуал бракосочетания! Только муж и жена могут возлежать в ветвях деревьев! — Оби даже заикаться начала, в каком шоке находилась.

— Для вас, отсталых аборигенов, это ритуал, но для меня это смысл жизни — быть любимой и желанной для моего дорогого и любимого Амадея. Ты никогда не сможешь почувствовать то, что чувствую Я. — С высокомерием и ускорившись двигая тазом под громкие стоны, смотрела вниз на когда-то самую дорогую и любимую подругу.

Почувствовав, что подхожу к оргазму, уселась в позу наездницы, зафиксировав нас ногами на дереве, и не отрывала своих горящих белым пламенем глаз от малявки внизу. Всё время, пока изливал в мою малышку, она руками играла с цепочками и грудями, не прекращая сладко, но фальшиво стонать. Тянула пирсинг под уже настоящие стоны и играла языком, будто слизывает мёд с губ.

Когда закончил кончать, Лекса встала с меня, удостоверившись, что не упаду без её помощи, и подошла к краю дерева прямо над Оби.

— Смотри, как мой любимый награждает меня. — Раздвинув губки, начала показывать, сколько в ней накачано, как капли стекают по бёдрам и капают вниз под ноги малявке. — По вашим обычаям теперь мы считаемся мужем и женой. Ты прямой свидетель нашего порока. Сообщи всем, что Я отказалась от титула и имени, теперь Я Долора, рождённая из боли.

После услышанного Оби разревелась и убежала от нас с громким плачем. Довольно пронаблюдав за девушкой, Лекса вернулась ко мне и помогла быстро спуститься с дерева, а то ноги вообще не держались. Крепко встав на землю, спокойно выдохнул, а моя малышка упала передо мной на колени и приступила вылизывать член, делая его кристально чистым.

— Я всегда буду с тобой! Даже после смерти не оставлю тебя! — На эти слова я только тяжело вздохнул и кивнул.

Дальше пошли уже обычные спокойные деньки без всяких назойливых полторашек. Дома проводил время с сеструхой и сводной сестрёнкой Катриной. В дороге обжимался с Оливкой, иногда к нам присоединялась моя жена, но нечасто. В Академии учился и гулял с друзьями. Лекса, само собой, постоянно была рядом, кроме как в шараге.

Лэйла и Каллиста как с ума посходили! Я был бы очень даже рад зайти к моей развратной милфочке, но бездноглазая бдит и не даёт нам встретиться наедине. Хотел поговорить насчёт этого с Каллистой в сторонке, так тогда Лэйла приходит и мешает. Короче, забил болт на этих ведьм, пусть сами там разбираются, не маленькие. Это я тут вообще-то молоденький сын Истинной, как мне двух прожжённых фурий мирить и успокаивать, если сам бунтарь.

Лексачка каждый день меня удовлетворяет с утра и вечером, и ночью тоже спит со мной. За всем этим наблюдает Катрина, мы не препятствуем, пусть развлекается, если хочет. После всех этих развлечений становлюсь полностью удовлетворённым. Жена же грустит, что на неё у меня не встаёт. Я пытался вначале объяснить, у меня как бы есть любовница, которая полностью удовлетворяет. Пресловутое «дело не в тебе, дело во мне» только ещё больше било по её морали. Попробовал своими руками доказать, что нормально к ней отношусь, но на это она только злится и не даётся. У всех этих ведьм какие-то тараканы в башке! Как с ними жить вообще непонятно!

Я отучился три месяца! Это половина всего базового курса по магии! Многому научился, включая сушку вещей. У меня в принципе хорошо получается магичить всякое. Даже почувствовал себя избранным! Если бы только не постоянные дежавю, а недавно прибавилась ещё нервозность. Начали появляться навязчивые мысли, нужно найти психолога, а то задница полная.

После трёх месяцев группу распускают в полное свободное плаванье. Вполне логично, я сам уже нашёл всё то, что хочу узнать и куда ходить. Заключительную лекцию решили провести общеполитическую. Рыжуха стояла и рассказывала всё то, что известно про состояние мира. Кто, куда, зачем и почему так происходит.

— Образовалось ответвление от Аврийской церкви Святого Праведника. Поначалу это учение считали еретическим, но оно молниеносно захватило огромное количество людей, поэтому император Аврий признал за ними право существования в обмен на подчинение престолу. Считается, что в тёмных землях начали назревать поползновения в сторону империи, поэтому при посредничестве Истинных был заключён обширный договор с главой этого верования. Император настаивал, чтобы у ветви не было руководителя, но матриарх высказала свою мысль, которая вызвала волну обсуждений: «Император — символ дня и порядка, а Матриарх — символ ночи и искупления».

Ни фига себе там у них раскол! Даже интересно!

— А кто эта матриарх? — Кто-то спросил в зале, я тоже прислушался.

— Матриарх Жалящая, что жалит и жалеет. Неизвестно, кто она и откуда,