Сапер. Том IV (СИ) - Вязовский Алексей

Рокоссовский что-то еще никак не мог решить в штабе фронта, всё ходил и с кем-то ругался. Я заглянул только, посмотрел на занятого чем-то Масюка, потом пошел к связистам — послал через них телеграмму в Москву жене. Жив, здоров, скучаю. Насчет последнего не соврал — несмотря на случившийся кобеляж, хотелось под теплое крылышко Веры. Чтобы без бомбежек, грязи, крови…

Водила откровенно сачковал. Для виду поднял капот, будто проверяет что-то, а на самом деле просто стоял и курил какой-то ядовитый самосад. Я закашлялся, случайно вдохнув дым, который он выпустил прямо передо мной, а он знай себе затягивается самокруткой толщиной в два пальца. Впрочем, услышав меня, следующую порцию химического оружия он выдул в сторону.

— Извините, товарищ полковник, не видел, что подошли. В машине тут… смотрю… — сказал он с густым прибалтийским акцентом.

Ага, даже руки не испачкал. Смотрит он. Наверняка с утра всё проверил, а сейчас изображает бурную деятельность. А что, подойдет генерал, шофер капот закроет — и в путь. На вид, кстати, совсем не прибалт, чернявый, нос крючком, брови — усы у некоторых меньше.

— Далеко ехать? — поинтересовался я больше для поддержания беседы.

— Не, тут рядом, считайте, — шофер выпрямился, затянулся еще раз и махнул рукой куда-то на запад. — По нормальной дороге часа за два доехать можно. Семьдесят километров, разве это расстояние для машины?

— А по той дороге, что мы добираться будем?

— Не знаю. Как приедем, так и узнаем.

Видать, в дело вступили какие-то шоферские приметы, типа не загадывать, когда на место прибудешь, или еще что-то в этом роде.

Конечно, командарм на эмке в одиночку не поедет. Это бывает, но крайне редко. Такому начальнику охрана положена. Особенно в прифронтовом районе. А то выскочит из кустов залетная разведгруппа — и готово, ищи нового генерала. А товар это штучный, особенно в военное время дефицитный. Знаки различия, конечно, на любого дурака навесить можно, а толку с того? За ночь курс академии генштаба не усвоишь, опыта не наберешься.

Но всякие сопровождающие нас лица терлись в сторонке, чтобы никому не мешать. Ненавязчиво терпели и ждали. Такая уж у них охранная доля.

Наконец, Рокоссовский все дела решил, и вышел из штаба. Вот что странно — он здесь, как и я, без году неделя, а подчиненные прониклись. Капот моментально оказался на месте, прогретый заранее двигатель взрыкнул в полной готовности, охрана рассосалась в свой транспорт. Рядом с водилой уселся адъютант. Дырявая у тебя голова, Петя, не сподобился ты узнать его имя. Торчал возле машины и молчаливого шоферюги без толку, облака рассматривал. А нет бы сходить к другу Аркаше, да расспросить у него про все расклады. От таких маленьких людей многое зависит. Ладно, в следующий раз умнее буду. На худой конец есть замечательное обращение «Извините, пожалуйста».

Константин Константинович кивнул мне, будто и не здоровались мы всего час назад, и буркнул:

— Садись, поехали.

А дальше — ни слова. Сидел всю дорогу, думал о чем-то. Карту-пятиверстку временами доставал, разворачивал, и опять складывал. Я не мешал. Понятное дело, что лезть без толку? Я кто? Правильно, случайный попутчик, брошенный командованием в помощь по принципу «нате хоть такого, других нет». Так что со мной тут танцы устраивать? Подвезли — и на том спасибо.

Водила, кстати, у Рокоссовского — высший класс. Любо-дорого посмотреть. Напрасно я его показушником считал, беру свои слова обратно. По раздолбанной и усыпанной воронками дороге везет как по шоссе. В стороны не дергает, хотя препятствий по пути встречалось ого-го. Хорошо, дорога подсохла немного, не пришлось в лужи нырять. Тогда бы точно добирались не одни сутки.

Чего только по пути не видели. Больше всего меня поразила доставка по железной дороге живой силой. Одни тянут, другие толкают, и вагончик кое-как прет по узкоколейке. Интересно, как они тормозят, когда с горки пускать надо? Башмак через полметра закладывают? А танки как тут тащить? Свои ходом? Так там моторесурс кончится, пока они сюда доедут, не в бой посылать, а чинить придется.

Наверное, я слишком громко вздохнул, представляя, как мы ту американскую технику внедрять будем. Генерал даже сквозь все посторонние шумы услышал.

— По-другому никак, — сказал он. — Здесь у нас окно километра два всего. Железка пристреляна, пустишь паровоз — сразу накроют.

— Помню, под Киевом пушку немецкую ликвидировали, — решил я продолжить. — Собрали всё в кучу, прорвали оборону на пятачке, и хана уникальному изделию.

— Тут другое. Таким макаром и я хоть до Берлина дойду, ты мне только тылы подтягивать успевай и пополнение обученное не забывай давать. Мало захватить, удержать надо… Ладно, сейчас будем разбираться на месте.

Никаких хороводов по приезду не водили. Как говорят — с корабля на бал. Даже обедать не стал Рокоссовский, вызвал к себе всех — и начштаба, и разведку, и снабжение. Вроде и так никто праздно не прогуливался — а ну, целую армию снабжают чуть ли не в ручном режиме, но тут забегали. Первым явился Виноградов — главный штабист. Он на этом месте месяц всего. Полковник, кстати, как и я. Ну а потом пошли остальные. Я видел только начало и конец, середину пропустил по уважительной причине: меня-то как раз покормили. И сделал это замечательный парень, лейтенант Витя Якушев. Именно так адъютанта Рокоссовского звали. Он подошел ко мне, когда я сиротливо присел на табуретку в приемной командарма, и тихо, чтобы не мешать чьему-то ускоренному докладу, позвал. Я с облегчением вышел. Народ у нас почему-то считает, что если закурить всем коллективом в небольшом помещении, то и решения будут быстрее вырабатываться. Дышать хуже, а есть меньше не хочется.

Кормили тут хреноватенько, намного хуже, чем в штабе фронта. Насчет бутерброда с тушенкой я и спрашивать не стал. Понятно, что бойцы на своем горбу много не натаскают. Но брюхо я кое-как набил. И даже морковный чай в дело пошел. А что, горячий, да с сахарином — самое оно на голодный желудок. Особенно на такой неприхотливый как мой.

Я еще посидел, насладился свежим воздухом, да и вернулся в штаб. Коль скоро меня там Рокоссовский оставил под дверью ждать, значит, вызвать может. Подышим табачным выхлопом.

Про меня, наверное, забыли. Остались у командарма только начштаба и главный разведчик. И мысли им товарищ Рокоссовский в голову вбивал весьма смелые и где-то, возможно, даже не во всем совпадающие с ценными указаниями из Ставки Верховного главнокомандования. Он прямо заявил Виноградову — надо в первую очередь выбить немцев с дороги Новгород — Чудово, для чего необходимо штурмовать укрепрайоны в Мясном Бору, Спасской Полисти и Мостках. Для этого создать ударную группировку, даже если для этого придется сократить линию фронта — благо танки доставили, есть чем штурмовать. Я хренею, командующий предлагает отвести войска! Хорошо, что все представители Ставки типа Мехлиса с Ворошиловым куда-то делись пару дней назад. Этих я слышал — широким фронтом, с боевым задором, у нас войск больше, и всякое прочее. То, что народу этому стрелять нечем, не в счет.

Впрочем, ни товарищ Мехлис, ни товарищ Ворошилов дальше штаба фронта пока не ездили, при мне, по крайней мере. Здесь их вряд ли в ближайшее время увидят. А доклады… Так их умные штабисты по-разному оставлять умеют. Там выпятить, тут замылить. А если случится задуманное, то у победы много отцов, никто про мелкие огрехи и вспоминать не будет.

Единственное, что смущало — сроки. На всё про всё выделялось предварительно не больше недели. А ведь людей этих надо до места довезти, кормежку организовать, всем для боя снабдить… На бумаге легко, конечно. А в жизни? Хотя, если бы кто кроме меня знал, чем тут может всё кончиться, то дорогу эту уже штурмовали бы всеми резервами, включая писарей с поварами.

Я сидел молча — во-первых, в беседе не участвовал, моего мнения не спрашивали. А во-вторых, где я и где операции армейского масштаба? Вот, Пал Семеныч Виноградов наизусть сейчас рассказывает у карты дислокацию каждой дивизии, укомплектованность, боезапас — и всё это на сегодняшнее утро. Я сначала для интересу считал, но на десятой по счету сбился. А он продолжал шпарить. И Рокоссовскому понятно, что он говорит, и на основании этого выводы какие-то делает. А я что? Да так, на табуретке сижу. Полковником быть приятно, когда паек получаешь, а как делать что-то соответственно занимаемой должности, то хочется забежать куда-нибудь. Эх, учиться надо было! Да кто ж меня теперь отпустит, когда осознал? А без отрыва от службы тем более некогда.