Титановый бардак - Квинтус Номен

что господин Паасикиви утром как раз вышел из дому, чтобы купить в магазинчике на углу газету и садящийся самолет заметил — но особого значения увиденному не предал. И — напрасно.

Господин Кекконен утром сидел дома и пил кофе. Кофе был так себе, но чего-то получше давно уже купить было невозможно, так что он пил то, что было. И при этом морщился от слишком уж кислого вкуса напитка, думая, что ничего более неприятного сегодня с ним не случится — но он очень ошибался. Спустя всего пятнадцать минут в двери дома Кекконенов постучали и вошедший русский офицер сообщил:

— Господин Кекконен, вас ждут, — а чуть позже, глядя на нервно суетящегося хозяина, добавил: — Не волнуйтесь, вас приглашают на переговоры в Ратушу…

В кабинете, куда привел господина Кекконена русский офицер, уже сидели знакомый экс-министру другой бывший министр господин Паасикиви — что сразу его окончательно успокоило, и неизвестный господин в хорошем темно-сером костюме.

— Добрый день, господин Кекконен, — с широкой улыбкой на лице поприветствовал его незнакомец. По-шведски, но с заметным акцентом.

— Я не очень хорошо говорю на шведском, может быть мы сможем продолжить общение на немецком?

— К сожалению, немецкий не входит в список знакомых языков. Но вы можете выбирать из французского, испанского, английского… если у вас другие предпочтения, то возможны так же фарси, урду, турецкий… но, надеюсь, господин Паасикиви меня понимает и сможет при необходимости перевести вам то, что я говорю.

— Конечно, — усмехнулся Юхо Кусти, — хотя, должен заметить, и я иногда с трудом вас понимаю. У вас все же довольно сильный акцент.

— Это не страшно, я могу и повторить непонятное… впрочем, приступим к делу.

— Я готов, — произнес Урхо Калева, постаравшись вспомнить известные ему шведские слова, — но хотелось бы знать, с кем мы говорим.

— Извините, забыл представиться. Можете называть меня герр генерал, Петр Евгеньевич или просто по имени Петр: так будет проще, да и разговор наш можно считать не совсем официальным. Я представляю советское правительство.

— И чем мы интересны вашему правительству? — поинтересовался Юхо.

— Видите ли, Советский Союз Финляндию в войне победил, оккупировал — а теперь, как оккупант, должен вас угнетать и грабить. Проблема в том, что для угнетения требуются немалые средства, а грабить… грабить у вас просто нечего. Так что мы тут с женой посоветовались… Наше правительство пришло к решению о присоединении Финляндии к Советскому Союзу в качестве новой республики. Однако для управления этой республикой у нас нет подходящих руководителей, да и особого желания тратить много денег для подъема уровня жизни финского населения у нас нет. Поэтому моя жена предложила установить для Финляндии ограниченный суверенитет: республика лишается права иметь армию и флот — я имею в виду военно-морские силы, гражданского флота это не касается, законодательство — уголовное — будет приведено в соответствие с законодательством СССР. То есть то, что является уголовным преступлением у нас, будет таковым считаться и в Финляндии, но это в основном и так совпадает: не убий, не укради… насчет возжелания жены ближнего своего — этот вопрос уголовный кодекс не регламентирует. Еще рубль будет внутренней валютой республики, будут введены определенные ограничения на внешнюю торговлю. Причем не запрет, а именно ограничения, и ограничение некоторых — очень немногих — видов бизнеса, если интересно, я потом расскажу какие. А вот во всем прочем — живите как хотите.

— Вы забыли упомянуть, что в СССР запрещена частная собственность… — сообщил господин Паасикиви.

— Я сказал: ограниченный суверенитет. И перечислил эти ограничения. Но детали потом обсудим, сейчас мне от вас нужно кое-что другое. Республикой, даже с ограниченным суверенитетом, нужно управлять, а у нас, как я уже сказал, специалистов лишних нет. У вас же есть определенный опыт в этом деле, и, по мнению моей супруги, опыт положительный. Так что я, пользуясь правами оккупанта, хочу предложить вам, господин Паасикиви, пост президента Финляндии, а господину Кекконену — пост премьер-министра.

— В Финляндии эти должности занимаются путем выборов, — заметил Урхо.

— Я же сказал: пользуясь правами оккупанта. Я оккупант или нет? Выборы мы отложим до того счастливого момента, когда страна… республика сможет сама себя содержать. Где-то года так до сорок восьмого — просто раньше народ не сможет понять, чего он, собственно, от властей хочет. А пока я хотел бы вас на эти должности назначить — если вы, конечно, категорически возражать не станете. Сразу скажу: по мелочи мы вам всегда поможем, с продуктами например, или промышленность поразвивать, а все остальное — это будет уже вашей заботой.

— Чтобы руководить страной, правительству нужны определенные средства, и в первую очередь — деньги.

— Мы в курсе, и с деньгами поможем… на первое время. И не только с деньгами, тут мне жена списочек подготовила по первоочередным программам, которыми вам придется заняться. С медициной в Финляндии сейчас совсем паршиво, так что вам предстоит лет за пять подготовить минимум несколько тысяч врачей. Для начала — просто подобрать молодежь, которая получит современное медицинское образования в наших институтах, ну и свои институты расширить, обеспечив бесплатное обучение в них специалистов.

— Если вы поможете с финансированием…

— Сразу видно: капиталисты. Поможем, но в кредит. Потом расплатитесь, когда здоровые финны будут в республиканскую казну много денег приносить. Второй вопрос — это энергетика: у вас даже в городах с электричеством паршиво, а уж о деревнях и говорить не приходится. Тоже поможем материально, на условиях для казны даже более легких: фермеры за электричество с наших станций будут расплачиваться своей продукцией, а продуктов, как вы сами знаете, лишних не бывает. Не волнуйтесь, мы тоже выгоду считать умеем и знаем, что цены задирать нельзя, так что все по справедливости будет. Да и в любом случае вы же в своей республике тарифы определять и станете, так что и мы, и вы будем заинтересованы в социальной гармонии.

— Предложения звучат интересно, но в любом случае мы должны подумать, — закончил обсуждение господин Паасикиви.

— Конечно. Я вам на размышления даю целых десять минут. Вы знаете, в кабинете Сталина сейчас просто очередь сидит из финских коммунистов, желающих Финляндией порулить. И просто мечтающих поквитаться с теми, кто еще недавно их злобно угнетал…

— А вы что, против коммунистов? — искренне удивился Урхо.

— Я — нет, конечно. Но моя жена — она очень не любит некоторых отдельных коммунистически настроенных граждан, не совсем понимающих, что такое социализм на самом деле. И почти не отличающих социализм от национал-социализма — а вот конкретно вы, насколько ей известно, разницу понимаете очень