Рогалик в Хогвартсе - Elanor

Пятое попадание. Пятая итерация этого бесконечного кошмара. Но на этот раз я был другим. Архив Змеиной Души, мой тайный летописец предательств и человеческой низости, рос с каждым днем, питаемый моими наблюдениями и ледяным цинизмом. Мои дементорские способности, оттачиваемые в каждой петле, превратились в грозное оружие, а искусство плетения интриг стало второй натурой. Я больше не был жертвой. Я был хищником, осторожно расставляющим силки в этом террариуме, именуемом Хогвартсом.

Первое испытание с драконом прошло гладко, как по маслу. Моя аура первобытного страха, усиленная отголосками силы дементоров, парализовала Венгерскую Хвосторогу задолго до того, как она успела выдохнуть хотя бы струйку пламени. Я забрал золотое яйцо под мертвой тишиной трибун — на этот раз никто не смеялся, лишь суеверный ужас сковывал зрителей. Мальчик-Который-Выжил превращался в Мальчика-Который-Вселяет-Леденящий-Ужас. Это было даже забавно.

Второе испытание в Черном Озере также не доставило хлопот. Гриндилоу и русалки шарахались от меня, как от чумы, едва завидев мой силуэт в мутной воде. Я спас Рона — своего «заложника» — с полным безразличием, не обращая внимания на мольбы Флер о помощи ее сестре. Кракен, Хранитель Глубин, и в этот раз предпочел не связываться со мной, лишь проводив мой поднимающийся силуэт своим огромным, печальным глазом. Я чувствовал в нем не угрозу, а какое-то древнее, усталое понимание. Возможно, он видел во мне родственную душу, существо, также застрявшее между мирами.

Мои интриги приносили свои плоды. Рон становился все более раздражительным и неуверенным, его дружба с Гермионой трещала по швам из-за моих тонких намеков и подстроенных «случайностей». Гермиона, вечно уверенная в своей правоте, все чаще хмурилась, сталкиваясь с задачами и информацией, которые ставили под сомнение ее авторитет — спасибо моим анонимным «подаркам» из Запретной секции. Снейп… о, Снейп был отдельной песней. Мои мелкие диверсии в его лаборатории и туманные намеки Дамблдору пока не давали видимых результатов, но я чувствовал, как растет его подозрительность и раздражение. Он знал, что что-то происходит, но не мог поймать меня за руку. Это была опасная игра, но она доставляла мне ледяное, извращенное удовольствие.

И вот, третье испытание. Лабиринт. Я знал, что ждет меня в его центре. Не просто Кубок Трех Волшебников. А портал. Портал на кладбище. Портал к Нему. К Волдеморту. В прошлых «жизнях» я не доходил так далеко, умирая от яда или других ловушек. Но на этот раз я был готов. Мой архив был полон информации о лже-Муди, о его планах, о слабостях других чемпионов. Мои дементорские способности были на пике.

Я вошел в лабиринт последним — мои «успехи» в предыдущих испытаниях обеспечили мне это сомнительное преимущество. Атмосфера внутри была такой же гнетущей, как и всегда, но теперь я воспринимал ее иначе. Я не просто чувствовал опасность. Я видел ее нити, ее структуру. Моя способность «видеть» страх позволяла мне обходить ловушки, предугадывать движения существ, скрывающихся в тени тисовых стен. Соплохвостые скручихи, акромантулы, боггарты — все они отступали перед волной ледяного ужаса, что исходила от меня. Я не тратил на них силы, лишь проходил мимо, оставляя за собой шлейф первобытного страха.

В одном из коридоров я наткнулся на Флер Делакур. Она была ранена, ее мантия порвана, она отбивалась от стаи пикси, которые, несмотря на свой маленький размер, были на удивление агрессивны. В другой «жизни» я, возможно, помог бы ей. Но не сейчас. Я прошел мимо, не удостоив ее даже взглядом. Ее испуганный, умоляющий взгляд уперся в мою спину. Пусть сама выпутывается. Каждый сам за себя. Это был главный урок, который я усвоил в этом проклятом мире.

Седрика я нашел ближе к центру. Он сражался с огромным пауком, и силы были явно не на его стороне. Я мог бы вмешаться, помочь ему. Или просто подождать, пока паук закончит свою работу. Но у меня были другие планы.

— Седрик, — мой голос прозвучал ровно, безэмоционально, перекрывая его отчаянные крики и щелканье хелицер паука. — Кубок совсем рядом. Идти нужно вдвоем. Так будет честнее. Шанс для Хогвартса.

Он с удивлением посмотрел на меня, на мгновение забыв о пауке. Я же, не обращая внимания на тварь, медленно приблизился к нему. Моя аура страха, обычно направленная вовне, теперь была сконцентрирована, почти невидима. Я не хотел пугать Седрика. Пока. Паук, почувствовав мою близость, замер, а затем медленно попятился в тень.

— Гарри? Что… что ты делаешь? — прохрипел Седрик, все еще не веря своим глазам.

— Помогаю Хогвартсу победить, — я изобразил нечто похожее на улыбку, от которой у него, кажется, мурашки побежали по коже. — Пойдем. Кубок ждет.

Мы добрались до Кубка вместе. Он сиял в центре небольшой поляны, маня своим обманчивым светом. Я знал, что это ловушка. Я знал, что это портал. Но я должен был сыграть свою роль.

— Бери, Седрик, — сказал я. — Ты заслужил. Ты настоящий чемпион Хогвартса.

Он колебался. Что-то в моем голосе, в моем поведении настораживало его. Но жажда победы, желание оправдать ожидания своего факультета, своей школы, пересилили.

— Нет, Гарри. Давай вместе. Как ты и сказал. Победа Хогвартса.

Мы одновременно коснулись холодной поверхности Кубка.

Рывок. Знакомое, тошнотворное ощущение портала. И вот мы уже не в лабиринте, а на темном, заброшенном кладбище. Старые, покосившиеся надгробия, окутанные туманом. И в центре — огромный тисовый котел, под которым уже вовсю пылал огонь. Рядом с котлом — маленькая, съежившаяся фигурка, завернутая в плащ. И Хвост. Питер Петтигрю. С его серебряной рукой и крысиными глазками, полными страха и предвкушения.

— Убейте лишнего, — раздался из-под плаща слабый, шипящий голос.

Хвост, не раздумывая, поднял палочку.

— Авада Кедавра!

Зеленый луч ударил Седрика прямо в грудь. Он упал, как подкошенный, его глаза все еще выражали недоумение. Мгновенная, безболезненная смерть. Ему повезло. В отличие от меня.

Я не шелохнулся. Я ожидал этого. Моя дементорская сущность не позволила страху парализовать меня. Вместо этого я почувствовал, как внутри поднимается ледяная, расчетливая ярость. Я смотрел на Хвоста, на котел, на съежившуюся фигурку, и мой мозг фиксировал каждую деталь. Это были ценные данные для моего архива. Для следующей петли.

Ритуал возрождения Волдеморта. Кость отца, взятая с могилы. Плоть слуги, добровольно отданная — Хвост отрубил себе руку, визжа от боли и страха. И кровь врага, насильно взятая. Хвост, шатаясь, приблизился ко мне с ножом. Я мог бы сопротивляться. Мог бы использовать свои способности. Но я позволил ему. Я хотел увидеть все до конца. Боль от пореза