Осколок Хаоса - Макс Гудвин

и правда убрал ствол от головы Михаила. Правда, направляя его уже на меня.

— На пол! Быстро! Руки за голову! Ноги скрестить! — скомандовал человек и сделал первый шаг навстречу мне.

В этот же момент прозвучал выстрел, и голова бандита дернулась в сторону. Глазами и лапками четвероножки я смог прицелиться и попасть.

— Серёга-э! Ты жив-вой! — воскликнул Михаил заплетающимся голосом и икнул.

— Хватай автомат и бегом за мной! — скомандовал я явно не способному стоять на ногах другу.

Сам же я рванул к баррикаде из Рафа, проскользив взглядом по пустующему седану с трупом водителя за рулём.

Боевая группа возвращалась на исходную. Разрозненной цепью они шли к месту, где был зарезан и так и оставался насаженным на саблю, словно бабочка на иглу коллекционера, барон Анатолий Дмитриевич Бурнов.

— Рассредоточится! — прокричал кто-то из цепи.

Как раз в тот миг я нажал на спуск и вывел из строя первого противника. Моя позиция, в свою очередь, превратилась в магнит для свинцового дождя.

— Серёг, что тут происходит?! — подползая ко мне, на грани истерики выдал Михаил.

— Удобряю пепел кровью! — не отвлекаясь от стрельбы крикнул Мише я.

— Это что, всё Бурновские? — друг всё ошарашенно смотрел на тела головорезов.

— Они, — выдохнул я.

Плотность огня не давала мне возможности высунуться. Раф оказался очень хорошим укрытием. Вытащив автомат по-сомалийски, я разрядил один магазин в сторону противника.

— Ты мне скажи Миш, какого художника ты вернулся?

— Я-э сбежал из дома! Негоже для аристократа сидеть в тепле, когда его друга убивают. — Измайлов картинно развёл руками по сторонам и снова икнул.

— А выпил столько для храбрости? — бросил я Мише, перезаряжая магазин.

— От безысходности, Серёга. У меня горе. — пробурчал друг и отвёл взгляд.

— Да ты что? — удивлённо повернулся я на друга, рассказывающего мне о своих проблемах и по синей волне не замечающего моих.

— Да, Серёга, меня же наследства лишили. — Миша горько улыбнулся. — Но знаешь, что я умыкнул из отцовских запасов?

— Удиви? — я едва заметно закатил глаза, вслушиваясь не столько в болтовню Измайлова, сколько в шаги по ту сторону машины.

Стрельба прекратилась. Вряд ли это я так хорошо вслепую настрелял.

— Кувэ дэ Витмэр 514 года! Крым! Довоенное! Только эти уроды у меня его забрали. — на второй половине фразы Миша надул щеки.

— Так, погоди, — призадумался вслух я и направил команду четвероножке.

Голем, в тот же момент нырнул в мерседес и, немного покопавшись там, вернулся к нам с бутылкой белого сухого игристого.

— О, голем! И бутыль! — обрадовался Михаил.

— Будем пить не прекращая боя. А пока…

Я провёл ладонью перед лицом Миши. Тот, едва сдержав позыв, прикрывая рот рукой, отвернулся и изверг из себя всю ту жидкость, которую успел выпить в винных подвалах своего, теперь уже только биологического отца.

— Вытрезвитель. Возьми себе на вооружение, — выдал я, — Нам повезло что у этих уродов гранат и дронов нет.

— А, блин! — выдохнул откашлявшись Миша, — Твои божественные штучки! А дронов не факт что нет. Может сейчас за нами как раз наблюдают или со спутника ведут корректировку.

И враг нас словно услышал. В кустах заговорила рация.

— Уголь – Буру!

— Бур – Углю. Слышу тебя!

— Их всего двое. Они за машиной. Завяжите боем и обойдите с двух сторон!

— Вас понял. У нас много двухсотых, огневик тоже.

— Вижу, не болтай в эфире. У мудака тоже может быть наша рация.

А у мудака действительно была рация. Мудак сидел и внимательно слушал. И то что он мудак, и то что его планируют обходить, и то что убитый оказался вовсе не бароном Бурновым. Последнее было обидно, если честно.

— Что делаем? — спросил меня Михаил и взял в руки автомат, хотя стрелком он всегда был паршивым и никогда на умение стрелять не претендовал.

— Направо, — сообщил я и полуприседом побежал в указанную мной сторону.

— Они же нас увидят! — взмолился Михаил.

— Пусть видят. Хоть все спутники мира над нами повесят. Я рос в этом доме и знаю, как их удивить…

Глава 7. Те, кто удивляют

Я бежал вдоль забора, за мной спешил Михаил. За Михаилом не поспевала четвероножка, несущая на спине рацию. Из рации мы слышали переговоры оставшихся в живых головорезов.

— Уголь — Буру! Где они?

— Ушли левее вдоль забора! Покинули позицию!

— Уголь принял. Куда двигаются?

— Наблюдаю тепловой след, идут влево по внешней части периметра.

Тепловизор? Паршиво.

— Надо бы их спутник заглушить, иначе много не навоюем, — вторил моим мыслям Михаил.

— Сил на спутник нет, придётся по старинке воевать, — отмахнулся я от него.

— По какой старинке? — хмыкнул Миша.

— Я прожил на этой планете-тюрьме слишком долго. Я участвовал во многих войнах, пока не осознал себя. Самые сильные воины, маги, лекари этого мира — все они, по сути, я, просто еще не подчинившиеся моей воле.

— Занятно. А ты уверен, что в этой тюрьме сидишь только ты один? — выдал Измайлов, — И как это нам сейчас поможет?

Первый вопрос заставил меня призадуматься. А если и правда на эту планету массово ссылают опальных богов и она полнится не просто осколками Демиурга Хаоса, а сотнями других сущностей? Как-то тесновато получается.

Отвечать, впрочем, я не стал, сохранив многозначительное молчание. О других узниках время подумать найдётся. Спутник же может и мешает прятаться, но хотя бы огонь по нам не ведёт.

Тем временем мы приближались к цели. Старенькая дыра в заборе. Незаделанный со времён моего детства лаз. Вернее, бессчетное количество раз заделанный, но каждый раз заново мной проложенный и каждый раз всё более хитро замаскированный. В прошлый раз он и вовсе был защищен сигиллами сокрытия и блокировки. Правда это было так давно, что уже и не вспомню.

— Добрались. — произнёс я и нажал на замаскированную под камень в фундаменте забора кнопку активации сигиллов.