Сортировка - Юрий Ра

новенький. Берешь тормозной башмак, клеймишь кодом станции «2242» и через пробел номер набиваешь по списку. Набил — зачеркивай, приступай к следующему.

— Понял. Чего не понять. А вот сейчас не понял — это я в табличку заглянул. — Почему у вас номера не подряд идут, а как-то выборочно?

— Так ты сейчас станешь клеймить инвентарь на замену стоптанным башмакам. Дошло?

— Дошло.

Я вспомнил откуда-то изнутри, что происходит с этими мощными железяками под вагонами. Будь ты хоть какой крепкой железкой, а под стальным колесом век твой не шибко долгий. Человек вообще существо безжалостное, ему что башмак в руки дай, что лом, что кувалду. Непременно вещь постепенно погибнет, потому как вся пролетарская ненависть к буржуям, выплескиваемая в наш мир через орудие труда, сожрет это самое орудие в конце концов. Таков огонь душевный у человека. Ну или руки кривые вкупе с дурью, это как посмотреть. Кто-то движок на тракторе запорет, кто-то лом погнет, иному счастливчику вообще доверят ЭВМ в полкомнаты размером упокоить. Кто на что учился.

Первые два часа запах разогретой стали и масла успокаивали как капли валерианы. Еще и стук молотка по бойку с подлязгиванием заклейменных башмаков услаждал мой слух. А потом я заскучал — организму захотелось творчества. Глаза начали шарить по мастерской, за ними пошли ноги, потом добавились ручки шаловливые… В результате, когда пришел главный по лошади, я доделывал крутейшую кожаную портупею для радиостанции с гнездами под флажок, свисток и подвеской под фонарь. Смейтесь или нет, а уровень технического оснащения тут такой, что составитель на смене должен иметь весь этот набор сигнальных средств под рукой. Если рация откажет, он в любой момент должен быть готов подать визуальный или звуковой сигнал, прежде всего на остановку. Потому как безопасность превыше всего. И сменный план. И техника безопасности. И задание от маневрового диспетчера…

— Это чего ты тут сотворил? — дядя Саша мял в руках новенькую сбрую для человека из вкусно пахнущей кожи. Куски и обрезки этого ценного и редкого по советским временам материала валялись, вернее были складированы где попало между мастерской и конюшней.

— Где вы кожи такой классной набрали?

— Да, чепрак знатный, жаль в основном обрезки. Завод техкожизделий подкинул на бедность. Я сбрую Морозке нашему из него лажу.

— Морозко? Это транспорт ваш так зовется?

— Ты от вопроса-то не уходи, не уходи. Кто надоумил такую портупею сварганить?

— Да сам на практике бегал за составителя, страсть как неудобно. — Вру не просто так, а для солидности. Тем более, что никто не поверит мне, что сам придумал. Такой девайс без опыта не сконструируешь. Надо или с народом плотно общаться, или самому бок рацией отбить не один раз.

— Захаркин! Подь сюды, смотри, какую штуку наш комсомолец учудил!

К нам подошел составитель, за какой-то неведомый залет временно переведенный на низкооплачиваемую работу станционного рабочего:

— И чего?

— Ты ж составитель, надевай давай, испытывать на тебе будем изобретение.

— Так тут радиостанция неисправная! Чего я её надевать буду-то?

— Тупой что ли? Нам не надо, чтоб ты своим языком эфир засорял, нужно твоё мнение — удобно в такой сбруе на вагоне висеть будет или нет.

— А, это. Не, неудобно, мне вот тут тянет.

— Так здесь пряжка, давай распустим. А сейчас?

— Да вроде нормально теперь.

— Походи, руками помаши, вон на забор залезь вместо вагона.

— Я к вам в испытатели не нанимался. Стакан нальёшь…

— Ты совсем через свою водку мозги потерял? Ты ж на перевоспитании, забыл уже?

— Ну хоть попробовать стоило. Да нормально всё, можно уже с забора слезть?

— Сиди пока! Свисток достань! Убери. А теперь флажок! Нормально?

— Нормально, только я сейчас упаду, тут гвоздь, он мне в пузо упирается. И тебя посадят за мою безвременную гибель в твоей бригаде.

— Ладно, слазь. По-хорошему, надо еще с фонарем устроить тренировку, но пока светло.

— Ага. А когда стемнеет, ты уже дома дрыхнуть будешь. Летом темнеет поздно, дядь Саш, не мели ерунду.

Рабочий день подходил к концу, а я подходил к кабинету главного инженера. Щупленький Рощупкин с лицом интеллигента, то есть лицом грустного сильно пьющего человека, не очень обрадовался моему появлению, но после разъяснений повертел в руках сбрую с проснувшимся интересом в глазах.

— Ты знаешь, я на вагонах не висел, сказать тебе ничего не могу. Давай к ДээСу сходим.

На железной дороге все профессии имеют буквенные коды, причем чаще всего они не подлежат расшифровке, вернее расшифровываются, но с совершенно дебильной логикой какого-то нерусского человека. Начальник станции — ДС. Буква «Д» означает, что перед тобой работник службы движения, то есть организации перевозок. «С» — означает, что он командует станцией. Тогда шифр «ДСП» — дежурный по станции расшифровывается как помощник начальника станции. Но это не точно, потому как шифр «ДСЦ» — означает маневрового диспетчера, и совершенно непонятно, как объяснить букву «Ц». А еще же есть связисты, чьи шифры начинаются на букву «Ш»; а еще вокзальные с буквой «Л».

Товарищ Шафорост видимо вырос из тех движков, которые понюхали пороху, вернее начинали с низов. Он споро нацепил на себя мою портупею, покрутился перед зеркалом, залез на стул, потом спрыгнул с него и выдал вердикт:

— А что, мне нравится! Отличная вещь! Где видел?

— Нигде. На практике задолбался бегать по щебенке, еще и рацию давали самую говенную. А тут в мастерской кожу увидел, и как озарило!

— Минуточку! — моментально подключился главный инженер — так это ж чистая рацуха! Только с экономическим эффектом сложно будет.

— Можно прикинуть снижение времени подачи сигнала остановки в экстренной ситуации — вставил я умные слова.

— Продолжай.

— Прикинуть коэффициент снижения вероятности повреждения вагонов при маневрах и умножить его на годовой объем повреждений вагонов в рублевом выражении.

— Звучит логично — резюмировал Рощупкин — сразу видно, что у тебя по экономике транспорта пятерка была.

— Вот и чудно, оформляйте с гренадером рационализаторское предложение на двоих. Его премию отдашь автору.

— А мою?

— А твою как обычно, в черную кассу. И не надо равнять себя с голожопым выпускником, сам себя вспомни.

— Да понял, понял. Кадры растишь.

Глава 8

Экзамен экзамену рознь

А ничего, что все эти разговоры прямо при мне ведутся? Это начальники так меня игнорируют или наоборот, демонстрируют лояльность к молодому специалисту? А с другой стороны, чего я волну гоню, мне раскрываются неписаные принципы работы станции. Одно упоминание черной кассы чего стоит. Да и вообще, удачно получилось, аж два раза удачно. Теперь мне в мастерскую