Кавказ подо мною (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Конфуций

Селение первое, которое окружили и согнали всех жителей в одно место, называлось интересно — Вандам. Актёр к этому названию вряд ли причастен. Ещё и прадедушка его не родился, просто кишлак этот находится на берегу горной речки небольшой и называется она Вандамчай. А может и наоборот? Хотел Брехт спросить потом у местных, что это означает, но сразу не спросил, а потом и забыл. Второе селение, которое тоже решили захватить, раскинулось по другую сторону реки и называлось Ноуркышлык.

Изумительное место, если бы Брехт выбирал себе место для столицы, то именно это и выбрал, отроги гор зелёные, покрытые шелковичными и ясеневыми лесами, рядом большое чистое горное озеро Нухор с голубой водой, а с севера другая река — Демираларан. На той стороне этой реки виднелось ещё одно большое селение, но туда уже не пошли. Вот это место ограниченное две реками идеальное место для запланированной битвы.

Всех жителей с продуктами, которые они смогли унести и увезти на осликах и лошадях, со всеми бесчисленными коровами и козами, отогнали на десяток километров на юг к границе Ширванского ханства и велели разбивать лагерь. Выцепили, по приказу Брехта, всех старейшин, и тот объяснил этим аксакалам, что всех после битвы вернут в их дома. Ни грабить крестьян, ни убивать никто не собирается. Просто для вашей же безопасности это великое переселение народов сделано. А потому, сидите тихо, не вопите, скандалов не устраивайте. Это русские — вежливые люди, а вот про ваших соседей ширванцев такое сказать нельзя, как и про черкесов с чеченцами. Не провоцируйте.

Помогло, почти спокойно в лагере стало, люди начали шалаши строить, палатки какие-то — быт налаживать. На второй день дети уже по лагерю бегали, в свои детские догонялки играя. Единственное исключение всё же пришлось сделать. У каждого во дворе огромные плетёные сита для шелковичных червей и им нужно ежедневно кормить этих противных личинок. Пришлось разрешить детям и молодым мужчинам на час домой заходить закидывать прожорливым тварям новые ветки шелковицы.

Троих молодых и шустрых парней на лошадях отправил Брехт с письмом к Селим-хану, где всякими поносными и матершинными словами описывалась его личная жизнь с домашними животными. До столицы небольшого ханства городка Шеки по петлявистой дороге — километров сто. Карт нормальных нет, а по тем, что есть, столько вопросов, что лучше в них не смотреть, для рассудка полезней. Единственное, на что можно ориентироваться — это на слова местных. Два дня пути на лошади, если лошадь справная и если спешить. Наложили это на карту, которая больше на рисунки первоклассника похожа и прикинули, что два дня пути это и есть сто километров. Масштаба на карте нет, так что на глазок нарисовали маршрут и саму столицу Шеки.

Рисовали вместе с Ермоловым.

— Пока отдыхайте, — оглядел Брехт других командиров, два дня туда, сбор войска, раньше чем через неделю никто не появится.

Работы по подготовке к встрече хозяев начала с утра на второй день. Озеро Нохур с трёх сторон окружено горными склонами, дорога проходит по самому низу этих отрогов и потом выходит уже к западному берегу озера на открытое место. На самом северном склоне этого отрога вырыли окопы, натаскали камней и расположили батарею из двенадцати 122-х мм орудий Ермолова.

Батарее, если вдруг, что пойдёт не так, придали обе полусотни казаков, которые постарались затеряться чуть выше на этой горушке, в зелёнке. Брехт не поленился, проехал по дороге туда-сюда, проверяя маскировку, на троечку. Но если не знаешь, что там окопалось несколько сот человек, то можно и проехать мимо, а именно на этом и был построен план.

Это, как бы, не главная засада была, это — отсекающая, когда, после того, как войска хана Селима наткнутся на настоящую засаду, и побегут назад, их и отрезали от возможности сбежать домой в Шеки. Главная засада артиллерии не предполагала. Дорога дальше шла по равнине между озером и лесом. Эту дорогу и перегородили рогатками, а за рогатками откопали окопы от озера до леса, почти километр, и в эти окопы разместили егерей. Получилось примерно по одному стрелку на два метра. А конницу разместили примерно в ста метра в глубине леса, на левом фланге предполагаемого поля боя.

Конницы много — тысячи три всадников, и её бы одной хватило, чтобы истребить войско Селим-хана. Так, эти храбрые аскеры, и предлагали сделать. Силушкой и удалью померяться. Зачем? Рано или поздно персы очухаются и приведут к берегам Куры многотысячное войско, и тогда каждый воин будет на счету, а потому, эту мелкую войнушку нужно выиграть малой кровью, а лучше, так и вообще без крови.

Оба кишлака небольшие, дворов по сорок-пятьдесят. Дома расположены сумбурно и улицы из-за этого получились не прямыми, а зигзагообразными. Интересно, что вокруг полно леса, а дома каменные, только плетни сделаны из веток. Причину этого парадокса Пётр Христианович понял сразу, как в лес зашёл. Это не русские леса из корабельных сосен с ровными стволами и отсутствием веток метров на десять. Здесь невысокие лиственные леса из разлапистых, разветвлённых деревьев, лишённых вертикального ровного ствола. Сделать бревно из такого дерева невозможно. Как и доску. Сплошные сучки будут и доски получатся короткими. А потом, общаясь от безделья с вынужденными переселенцами, ожидая Селим-хана с войском, узнал, что и доски-тосделать не получится у местных. Чуть ли не в каменном веке люди живут, продольных пил и пилорам ещё не придумали. Только у нескольких богатых, относительно, жителей селения Вандам оказались дома с деревянными крышами. Из досок сделаны, только не пиленных, а струганых или тёсаных. И доски эти сделаны из ясеня, что вокруг в изобилии растёт. Один из таких относительно богатых товарищей — староста этого посёлка и название объяснил. Оказалось: всё просто. По этому дому посёлок и назван — Вандам переводится, как ясеневая крыша, или дом с ясеневой крышей, точнее. Живут местные натуральным хозяйством, про деньги не слышали, а те, кто слышал, не видел ни одной монеты. Зато податей хватает, не забывают о податях правители и берут, эти ханские сборщики налогов и муллы всякие, шёлком. Оба селения занимаются выращиваем шелковичных червей. Но ткань сами не делают, налог у них собирают коконами.

Салим-хан не подвёл, как и ожидали, появился через неделю.

Событие двадцать первое

Малое расстояние — ещё не близость. Большое расстояние — ещё не даль.

Расстояние скорее вопрос времени, чем пространства…

Наполеон говорил, что для войны нужны деньги, деньги и ещё раз деньги. Это там, в Европе, здесь на Кавказе главное — это логистика. Нет дорог, нет повозок, нет привычных к упряжи лошадей, и нет самой упряжи. Перевозят всё в тюках на лошадях или осликах. Провизию на большую армию таким способом не лишку увезёшь. А ещё нужен фураж для лошадей. Они, без сомнения, травку тоже пощиплют, но чтобы пушку тянуть — лошади нужен овёс. А ещё нужно везти лопаты и кирки, а ещё ядра и порох, для егерей и артиллеристов, ещё и палатки у Брехта были, их тоже везти надо на телегах, плюс десять полевых кухонь. И всё это по узкой дороге, даже скорее тропинке, где два всадника не разъедутся, и где часть этих тропинок обязательно засыпано оползнями.

Брехт первый день скакал на Слоне по всему будущему полю боя, раздавал команды, прятал войска в засады, а вот все шесть следующих дней занимался дорогой. Если он намеревался Шекинское ханство оставить себе в вотчину, то первым делом нужно навести порядок в этой вотчине с дорогами, а то Александру насоветовал все дороги обсадить на юге лесополосами, а у себя дома самый бардачный бардак из того, что видеть довелось. Пришлось снова собирать старейшин и кнутом и пряником убеждать их, что хорошие дороги — это хорошо, а плохие — заднице больно.