Большая проблема - Тимофей Иванов

Сдружился я с Петром первой осенью своего дальнего похода, когда взялся рыть землянку. Работа была не из лёгких. Физических сил у меня конечно было в достатке, но вот даже малой сапёрной лопатки мне от судьбы не перепало, так что намучался я с эрзацем из лосиного рога, обточенного о камень. Но дело делал основательно, а так же утром и вечером возносил хвалы земным духам за то, что они позволяют мне резвиться в их вотчине. В конце концов один из этих самых духов проявил ко мне и моей работе интерес. Донести до него то, что я собираюсь сотворить оказалось не просто, даже сложнее, чем рыть землянку. Не зря шаманов в первую очередь связывают с тотемными духами животных, а не стихий. Что человек, что великан сами как минимум на половину животные, нам не особенно сложно найти общий язык. Со стихийными проявлениями всё по другому, их логика и мотивация отличаются от привычной нам. Но к счастью Петра заинтересовала идея перемещения в пространстве без усилий, будучи привязанным к щепотке земли у меня в кисете на шее, а так же возможность поработать с интересными инженерными решениями. Ну по крайней мере я понял второй посыл духа примерно так. Понятное дело, что всё применённое мной в строительстве было изобретено сильно задолго до моего рождения, но Петру оно было в новинку и он фонтанировал энтузиазмом.

Так что концепция строительства со дня договора изменилась в корне. Я больше не гнул спину, а сидел по-турецки на земле, постукивая в бубен, отдавая Петру свою душевную энергию и направляя его. И передо мной медленно, но верно землянка обретала свои очертания. Дно углублялось, стены укреплялись, сводчатый потолок нарастал. Процесс занял три недели, но солидно помог мне, а так же добавил сил Петру. Духи вообще прибавляют мощи, когда пропускают через себя энергию, тем паче, если она из дружественного источника. Камни для очага правда пришлось понатаскать с берега ближайшей реки и топить по черному. Дух осознал концепцию земляной пещеры, но печка с трубой были немного выше его понимания, к тому же Пётр был слабоват для работы с камнем. Но на следующий год мы с ним справились с жильём за две недели и таки обустроили печь, а я к весне выглядел не так и страшно. Да, великан, как и любое разумное существо, после зимы в доме, который топится по черному — это то ещё зрелище. Сейчас же жильё мы с духом справили за пять дней и оно и правда немного напоминало хоббитячью нору, только крупнее и сильно примитивнее. Одна отапливаемая комната, она же кухня, шкура на узком входе, через который я ползаю на четвереньках… Ну нет у меня возможности настолярить нормальную дверь, приходится извращаться и заботиться о теплоизоляции. Так что узкий лаз у пола, шкура и здоровенный булыжник, которым я закрываю вход по примеру одного невезучего циклопа, который нарвался на Одиссея с его гоп-компанией.

Сейчас мой путь уже кстати был близок к завершению, если я правильно понимал видения духов. Уже весной должно получиться вступить в земли, где встречаются люди. Это заставило меня ломать голову о том, как себя подать, чтобы меня не приняли за обыкновенное чудовище. Если верить мифам и легендам моей родины, то у предков были довольно трудные отношения с великанами. То глаз выкалят, то камнем в лоб с пращи зарядят, то добрые человеческие боги моих ледяных кузенов перебьют. Так что лучше бы себя подать хорошо и правильно, чтоб не нарваться. У Галиафа кстати оно как раз получилось и мужик жил в шоколаде, будучи важной шишкой, считаясь потомком ангела и вообще своим в доску парнем, пока не споткнулся о Давида. Кстати да, этот мелкий еврей таки завалил потомка нефелимов, который возводил род к одному из ангелов господних, такие вот душеспасительные дела. Но это лирика, у меня же физика.

Поломав голову, я пришел к выводу, что мне как минимум нужно выглядеть менее дико чтобы была надежда хотя бы начать диалог, пусть человеческий язык я и не разумею. Так что пришлось обрезать колтуны на голове, а для расчёсывания оставшихся волос сделать костяной гребень. Сбрил бы и начавшую расти бороду, но бритва отсутствовала как класс. Мой нож конечно был прочней обычной кости, всё таки его удалось улучшить, воздействуя на его тень в мире духов, но для бритья он определённо не годился. Хорошо хоть борода была не слишком большая. Хотя сейчас я бы и от по больше не отказался, ветерок становился всё сильнее, начиная кидать в лицо снежинки и действительно щекотать глаза. А мохнарылость дает плюс один к утеплению лица и шеи.

— Ветер, ветер! Ты могуч,

Ты гоняешь стаи туч,

ТЫ волнуешь сине море,

Всюду веешь на просторе.

Не боишься никого

Кроме бога одного — пробормотал я, шагая к последним силкам, где таки обнаружил очередного искомого зайца. Беляк правда почти выпутался из петли, но к счастью только почти. Так что сегодня у меня ожидался наваристый суп, который я научился творить в глиняном… ну пусть это будет горшок. Нормального гончара при виде него конечно может удар хватить, как итальянца при виде ананасов в пицце, но мне тут всё таки не до жиру, быть бы живу. Горшок выполняет функцию горшка? Стало быть всё таки заслуживает это гордое звание, а остальное не важно.

Дорога к землянке много времени не заняла, хотя я особого удовольствия не доставила. Духи воздуха вокруг радостно смеялись и весело выли, расходясь всё сильнее и обещая куражиться несколько дней. Наметёт опять сугробов пурга, дочь белозубой зимы. С удовольствием бы завел дружбу с духом ветра в дополнение к уже имеющимся у меня товарищам, но увы, слабоват я пока для этого. И дело даже не в том, что духов нужно подпитывать своей энергетикой, на ещё одного мне душевных сил бы уж как-нибудь хватило. Проблема в взаимоотношениях между самими духами. У меня есть Пётр, который является воплощением земли, а любой воздушник ему антагонист. Ровно так же из-за наличия Феонора мне проблематично будет налаживать контакт с каким-либо духом воды. Нужно стать достаточно сильным, чтобы к тебе прислушивались те, кому ты не нравишься, слабого они в лучшем случае проигнорируют. В худшем… Ну мне уже не раз приходилось видеть, что вокруг моей землянки снега наметено значительно больше, чем в остальном лесу. Остаётся только радоваться, что