На абордаж! (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Лежа на дне лодки трудно оценить, куда гребут пираты. Но Клэд уже видел вырастающий на глазах борт брига с развевающимся на ветру штандартом необычной расцветки и рисунком на нем. Нахальный скелет в красной косынке обнимал шикарную красотку в длинном зеленом платье. Штандарт, к слову, пообтрепался на соленых ветрах, но нарисованная картина не утратила красок. Клэд с интересом разглядывал девушку и не мог понять, почему у него такое чувство, что она кого-то напоминает. Картинки давних лет мелькали в его голове, но мичман не мог поймать ни одного кончика головоломки. Плюнув на свои усилия, он сосредоточился на нынешнем состоянии. А оно, к сожалению, не вызывало положительных эмоций.

Лодка глухо стукнулась о борт брига. Сверху, раскручиваясь, полетел штормтрап.

— Кого выловили, бродяги? — раздался веселый крик сверху. — Что за кусок дерьма у вас под ногами валяется?

— Королевского выкормыша со взорванного корвета! — откликнулся верзила, предложивший Фальтусу сдаться. — Счастливчик, единственный, кто выжил!

— Ого! Мы его талисманом сделаем! — обрадовались на палубе. — Привяжем к бушприту, пусть защищает от напастей!

— А я о чем?

— Поднимайте его наверх! Да пошевеливайтесь, медузы! Вон, королевский флот над нами торчит. Командор приказал затаиться и прекратить всякое движение!

Клэда вздернули на ноги и перерезали веревки на руках. Пошатываясь, мичман стал растирать затекшие запястья и тут же ощутил удар кулака пониже поясницы.

— Лезь наверх! — приказали ему.

Оказавшись на палубе, мичман не успел оглядеться, как получил еще один чувствительный толчок в спину. Вокруг него собралась любопытная публика в разнообразных одеждах, но большинство из них было в серых парусиновых робах с белесыми разводами соли. У каждого оружие: кортики, палаши, интрепели, пистолеты за поясом. Правда, огнестрел водился не у каждого, что говорило о серьезной проблеме с пороховым оружием. Проще говоря, его не хватало.

Рожи пиратов непривычно грязно-смуглые, о таких Фальтус-старший, отец Клэда, говорил с усмешкой: чушачий загар. Сам же Клэд читал, что солнце на архипелаге светит как-то по-особенному, и в результате кожа становится не золотистой, как у людей, живущих на побережье Дарсии, а сероватой и неряшливой.

— Братья, да он красавец! — воскликнул кто-то. — Вот счастье для Колченогого! Будет с кем в холодные ночи покувыркаться.

Раздался дружный хохот. К удивлению мичмана, его даже похлопали по-дружески по спине, но один из тех моряков, что пленили Клэда, с раздражением подтолкнул парня к палубному люку.

— Спускайся вниз, в трюм, — приказал он. — Посиди там, пока командор не решит, что с тобой делать.

Клэд спустился по скрипящей лестнице в душную темноту трюма с ощущением, что попал в желудок огромного кашалота. А еще здесь чем-то невыносимо воняло; кислый запах застарелого пота вперемешку с какими-то специями едва не вывернул Фальтуса наизнанку.

— Кого там притащил, Хомяк? — раздался грубый голос из темноты.

— Королевского щенка, — ответил сопровождающий. — Шлепнулся в воду, когда его корвет на две половинки развалился.

— А хороший брандер оказался, — оживился голос. В лицо Клэда ударил свет фонаря. — Точно, щенок. Что мне с ним делать?

— Пусть под твоим присмотром посидит, — ответил Хомяк, — до прихода Плясуна. Он его допросит и решит, как быть дальше. Или на выкуп или в рабы.

— Я офицер королевского флота! — возмутился Клэд. — Не имеете права делать из меня раба!

— Заткнись, если жить хочешь, — фонарь с магическим огнем дернулся, и Фальтус увидел свирепое лицо человека, чья нижняя губа полностью отсутствовала, а на левой щеке просматривалась глубокая впадина от удара палаша или кортика. Она уже заросла кожей и бородой. Остался только белесый след, бросающийся в глаза. — Ты бы не орал на каждом углу, что ты офицер. Здесь говорунам живо брюхо вспарывают и за борт кидают вместе с требухой, чтобы морского дьявола умаслить. Хочешь попасть в их число?

— Нет, — сглотнул слюну Клэд, справедливо решив, что совет урода не лишен смысла. Его погибший корвет-капитан часто напоминал своему экипажу, насколько пираты ненавидят офицерский состав, будь он дарсийский или сиверийский. Поэтому следовало и в самом деле прикусить язык. Глядишь, и живым оставят.

— Тогда ступай вон в тот закуток, — урод кивнул вглубь трюма, где имелись небольшие каморки, огражденные деревянными решетками. — И сиди там тихо, пока капитан не соизволит с тобой поговорить. Думаю, ему будет интересно увидеть счастливчика после взрыва брандера.

Клэд вошел в клетку, и калеченный пират закрыл за ним дверь, не забыв навесить большой замок. Еще раз предупредил, чтобы пленник сидел без шума.

— Принеси воды, — попросил мичман. — У меня в глотке пересохло.

— Переживешь, — откликнулся Хомяк. — Мертвецам вода не нужна.

Оба пирата загоготали, довольные шуткой, и покинули трюм. Клэд остался сидеть на голом склизком полу, прислонившись к бортовой обшивке, за которой слышался плеск воды. Бриг покачивался на волнах, и мичман, сам того не замечая, задремал, не обращая внимания на сухость во рту и боль в ребрах. Как оно все сложится дальше, Фальтус не знал. Оставалась надежда на благоразумие пиратского командора. Если он предложил службу на своем корабле, Клэд, наверное, согласится. Жить-то хочется.

Из забытья его выдернул скрежет проворачиваемого в замке ключа. Свет фонаря резал глаза и не давал возможности разглядеть, кто стоит по другую сторону клетки. Оказалось, тот самый уродливый корсар.

— Поднимай свою задницу, — приказал человек с жуткими ранами на лице. — Велено тебя к капитану доставить. Молись своим богам, парень, чтобы они нашли нужным заинтересоваться в твоей судьбе.

Клэд пожал плечами. Сейчас его жизнь зависела не от богов, а от человека, командующего этим кораблем. Пираты, по его мнению, настоящие безбожники, и поэтому никогда не обращают внимания на высшие силы. Мичман заранее настроился на плохой исход, и не тешил себя надеждами, что может быть чем-то полезен врагам королевства.

Попав из трюма на палубу, Клэд увидел, что солнце склоняется к горизонту, окрашивая воду в красно-желтые тона. Бриг, распустив паруса, рассекал эту цветовую палитру, направляясь к норду, где темнели острова архипелага. Юноша еще раз посмотрел на развевающийся на ветру кормовой флаг с красоткой и скелетом. Наморщил лоб, напряженно вспоминая, на кого похожа эта девица?

— Чего застыл? — урод подтолкнул Клэда. — Топай на корму, не заставляй капитана ждать.

Каюта капитана ярко освещалась магическими светильниками, и Клэду удалось рассмотреть человека, в чьих руках и оказалась его жизнь. Долговязый и худощавый мужчина со смуглым оттенком кожи сидел за рабочим столом и что-то внимательно изучал в толстой потрепанной книжке. Его сутулость лишь усиливала непритязательный вид фигуры.

— Привел, командор, — сказал сопровождающий и повторил: — Вот, привел дарсийца.

— Хорошо, Эрендил, можешь идти, — кивнул капитан, и когда урод покинул каюту, с любопытством посмотрел на замершего в ожидании Клэда. — Сколько тебе лет, парень? Мне сказали, что выловили какого-то мальчишку со взорванного корвета. Ты и в самом деле с него?

— Я — мичман Фальтус, — распрямил плечи Клэд. — Мичман корвета «Бегущая лань» входящего в состав Королевского флота! Входившего…, — поправился он.

— А я — Лихой Плясун, — командор поглядел на изменившегося в лице юнца. Усмехнулся. — Знакомое имя?

— Да, наслышан, — признался Клэд, досадуя на свой страх, легко читающийся пиратом.

— Куда направлялся ваш вымпел, мичман? Мы видели не меньше трех десятков кораблей, идущих норд.

— Не могу сказать, — мотнул головой Фальтус. — Военная тайна.

— С каких пор «золотой караван» стал тайной? — пират встал и странной дерганной походкой, словно танцуя на каждом шаге, подошел к высокому шкафу, где лежали какие-то свитки, книги и архивные судовые журналы. — Меня интересует сроки возвращения каравана.