Клинковых деревьев край - Артемис Мантикор

копия Арахны. На одну из них воздействие игр со временем не оказывало никакого эффекта. Вот кто мне помешал в прошлые разы и сейчас.

Единым движением неброско одетая беловосая красавица, очередное воплощение паучихи, уничтожила два моих цвета, а затем время побежало вновь и самая опасная из них, воплощавшая копию неназываемой, одним касанием уничтожила пепельного двойника.

Брешь в моей обороне была найдена, и двойники Арахны начали истреблять всё, что осталось от моих сил, и прежде чем я смог сделать что-то ещё, меч паучихи вошёл мне между глаз.

— Лииндарк, — приветствовала меня Даяша Ка-э-Лин.

Теперь я понял причину её тоски, когда она выдавала мне метку. Действительно, как я мог забыть, что источник воды, где находилась паладин, окружён синими цветами?

— Сколько у нас времени?

— Минут десять, не больше, — ответила девушка, — если она не отправится сюда в чертополоховом ветре.

Вот как зовётся её скоростная копия. Буду знать.

— Не отправится. Слишком опасно. Предупреди меня за минуту. — попросил я.

Камеевый двойник почти не принимал участия в сражении и была благополучно не замечен врагом. Так я смог добраться к источнику.

Почему я забираю уже третий её цвет, а она смогла забрать у меня только один? Почему все мне говорили, что я не смогу забрать больше одного цвета с погибшего врага-цветоманта?

Применял ли кто-нибудь когда-либо тёмную бирюзу, как основу силы?

А как часто встречаются навыки, способные остановить зов цвета? Или тем более, пленить чужой цвет?

Небесный король мог знать, ведь он обладал вересковым небом. У него вполне могла быть схожая способность остановки навыков. Но цветоманты редки. Даже если он и вправду имел такую силу, совсем не факт, что он встречался с другими магами Цвета в бою.

Цветомантов с бирюзой просто нее может быть. Для этого навык цвета должен был выпасть сиинтри — никаким иным способом он бы не мог появиться в арсенале обладателя цветового навыка, ведь это цвет целого народа. Нужно или родиться сиин, истребить всех сиин и отобрать Цвет силой или передать добровольно.

Мора хотела, чтобы я так и сделал. Знала ли она, какую силу скрывает в себе бирюза? Сомневаюсь. Об этом могут, снова-таки, знать лишь сиин, получившие схожий с моим навык.

Но я ушёл далеко от главного.

— Даяша, — позвал я девушку. Та вздрогнула — она была полностью сосредоточена на созерцании вод озера, через которое отслеживала перемещения паучихи.

— А? — отозвалась паладин.

— Что ты знаешь о навыках, которыми можно остановить зов цветоманта?

— Остановить? — удивилась Даяша. — Не знаю. Цвет — это ведь часть души. Может быть, как-то и можно, но я не знаю об этом.

Так я и думал. Хотя, хатоу так себе советчик в этом плане. Как я понял, её навыки магии цвета сейчас на самом зачаточном уровне. Много ли я знал в те времена, когда владел одной бирюзой?

Вот где кроется мой ключ в победе. Я могу похищать ей цвета сколько угодно с помощью бирюзы и васильковой заморозки навыков. А она вынуждена опускаться до банального шантажа.

Щи, до чего сложная штука эта ваша магия Цвета.

— Лиин… — севшим голосом обратилась паладин. — Боюсь, она восстановила все убитые цвета.

— Все? — я ухмыльнулся. — Видишь ли ты среди них сиреневый? Серафиму с крыльями? Или может быть, терракот?

— Нет… — Даяша посмотрела на меня с удивлением.

Хех, жаль, что она не видела, как я получил серый уголь.

— Один мой знакомый говорил, что путь каждого цветоманта уникален, — с ухмылкой припомнил я. — И у меня, кажется, идеальный цвет для борьбы с другими магами цвета.

— Сколько цветов у тебя сейчас Лиин? — спросила Даяша.

— Девять, хотя один из них не может становиться двойником, — ответил я.

— Тогда может получиться.

— Что именно?

Паладин резко поднялась от озёрной глади и шагнула ко мне.

— Я знаю, как отплатить тебе за спасение жизни, — тихо, но твёрдо произнесла хатоу. — Возьми в этот бой мой цвет.

— Зачем? — не понял я. — Разве это нее сделает тебя… неполноценной что-ли?

Я припомнил Кикимору и её страх угасания.

— Если ты вернёшь мне цвет после боя, то нет. В противном случае я исчезну.

— В смысле? Зачем тебе так рисковать, это не твой бой…

— Просто победи, Лииндарк. И… постарайся забрать чертополоховый ветер.

Вот оно что. Самая быстрая копия Арахны. С ней шансы успеть к её матери с фиалом крови заметно вырастут.

— Я сделаю это, — ответил я. — Или погибну сам.

Даяша присела рядом со мной на колени, вытащила свой длинный чёрный клинок и положила перед собой, после чего коснулась пальцами лезвия, и двуручный меч засиял тёплым белым светом.

— Он считается слабым, но он не подведёт.

Я коснулся меча и перед глазами высветилось сообщение великого отца:

Получен новый цвет: безгрешная лилия. (10/2)

Достигнута критическая масса подчинённых цветов.

Получено свойство: многоцветье.

Установлено принудительное значение свойства «цветосенция» — 30.

Открыты новые грани доступных цветов.

Я рассмеялся. Вот значит, в чём секрет твоей силы, Андрей! Ты просто набрал кучу цветов и поднял способности до такого уровня, когда на «обычные» пути развития можно забить. Зачем уничтожать пачки мобов, рискуя собой для набора опыта, если можно просто лазить по местам, вроде башни в долине Кларифны. Вернее, он сам даже и этого не делает, просто выторговывая цвета у других. Любые цвета, даже откровенно слабые и бесполезные.

Ну, что-то такое я и предполагал. Не совсем так, но близко.

У моих ног лежала Даяша, безучастно уставившись в небо. Грудь её по-прежнему вздымалась, значит девушка жива. Наверное.

Осмотревшись вокруг, я вновь уткнулся глазами в полуразрушенный домик со здоровенной дырой в стене. Я взял под руки хатоу и отволок внутрь, чтобы она хотя бы в глаза нее так бросалась. Если скоро здесь будет враг и начнётся бой, она может погибнуть просто неудачно попав под удар.

Оставалось всего минуты полторы-две. Я уже слышал шаги приближающейся Арахны.

Открыв слово силы, я бегло просмотрел открывшиеся способности и улыбнулся.

Будет весело.

В отражении прозрачной воды вспыхнули глаза спектра. В радужке колыхались и переливались все мои десять цветов, делая похожим на Арахну.

А вот у её копий сейчас в глазах был лишь их собственный цвет.

— Вор, — со смесью ненависти и