Будильник - Андрей Бузлаев

начал колотить мечом по противнику, не давая опомниться. Тот ушёл в оборону, укрывшись за щитом. Треклятая жестянка! Забыл про него… А крепкий, зараза — у меня аж кусочек льда с меча откололся. Жаль, он едва намёрз на прежнее место…

Так, а что с его щитом творится?

Сам щит как будто бы остался цел, но на уровне энергии — его выхлоп жёлтым «дымом» усилился на порядки. И валил этот дым как раз оттуда, куда я попадал мечом! Значит, что? Продолжаем! Во мне и второе, и пятнадцать следующих дыханий проснулось. Я обеими руками вцепился в меч, забыв про собственный щит, и принялся остервенело колотить в одну и ту же точку.

Противник моей затеи не понял и продолжал прикрываться щитом.

А мне того и надобно!

Два попадания в одну точку, три!

…и щит просто разорвало, он разлетелся веером осколков, подобных рою злых пчёл, которые мгновенно исчезли.

И мне показалось, или шлем у «Стража» стал удивлённым?

Следующий удар пришёлся в руку вражины. Тварь оказалась менее удачливой — дёрнулась так, что мой клинок попал ровно в щель меж пластин доспеха, казавшихся на первый взгляд монолитными. Рука отлетела в сторону, разбрызгивая не весть откуда взявшуюся кровь, а я всё продолжал колотить. Даже не обратил внимания, что мой ледяной меч в этот раз кровь не заморозил.

И колотил я уже по доспеху упавшего на землю врага.

За спиной орал Крэмдэс. Неистово, мощно, яростно.

Он бежал к нам, в надежде переломить ситуацию, но…

Было уже поздно. Доспехи не выдержали множества ударов, или я удачно как-то ударил, правильно, но мой меч пробил броню, пронзив грудину врага целиком, до другой стороны доспеха.

Вопль Крэмдэса тут же оборвался, сменившись хриплым бульканьем.

Я рухнул на задницу без сил.

В дрожащей от усталости руке я всё ещё сжимал меч.

Пальцы не разгибались, руку свело судорогой.

Победа, что ли? Походу. Пустяк остался — выбраться из орд Могильщиков и Мертвецов, что нас окружали. Желательно живыми, хотя я в такое уже не особо верю.

– Серёга? – Позвал я, озираясь в поисках друга. – Серый, твою мать, подай голос! Ты живой, скотина мохнатая?!

– Сдох, твою мать!

– О, живой. А я тут это… того! Хреновину эту прирезал.

– Молодец, вовремя. Я видел, кстати. Красиво, агась. На самом деле нет, но пойдёт. Для первого раза так точно!

– Иди в задницу, а? Я на другие разы не подпишусь!

– Не зарекайся. Хотя я сам не хочу, агась. Но давай будем реалистами — если очень захотят, то уболтают!

– Если реалистами, то нам для начала надо домой вернуться. А ещё начальнее хорошо бы выжить. Или ты забыл про толпу вокруг нас? Нас ещё есть кому и чем прирезать, или зажарить.

– Ой, заткнись, каркуша стоеросовая! – друг плюхнулся рядом.

Молча такое терпеть не хотелось, душа требовала праздника, потому я огрызнулся:

– Да ты вообще Зи-Зи Тап на всю рожу, но я же молчу!

– Молчишь? Правда? А чёт не особо заметно, агась.

– Всё ещё в задницу, Борода!

– Тык… а мы где?! Всё, Игоряш, отдохнули. Врубай время, выбираться будем, агась.

А оно само врубилось, без моего вмешательства.

Поняли мы это по взрыву, произошедшему недалеко от нас.

Мы оба разлетелись в разные стороны, я покатился кубарем как и сидел, едва не свернув шею. В ушах запищали комары, как в кино, а во рту появился отчётливый вкус металла. Ещё земля на зубах захрустела, которой я нажрался…

Бой снова кипел. При том со страшной силой. Маги Совета обрушили на головы Могильщиков целый огненный дождь, взрывы гремели безостановочно. Те в долгу не оставались, потому я едва не кинулся на помощь… Остановило меня полное отсутствие сил и какой-то булыжник, прилетевший мне в шлем. По лицу потекла горячая струйка крови, быстро остывающая… глаз начало щипать… сознание плыло.

К этому моменту Могильщики заметили, что ни Крэмдэса, ни камня больше нет… и поспешили покинуть поле боя. Их ряды в мгновение поредели а оставшиеся дрогнули, уступая. Войска Империи только того и ждали.

Однако исхода я не увидел, без сил рухнув на землю… Только теперь я почувствовал боль, она пришла разом. Ныло плечо и спина, в левой руке рваная рана, на внутренней стороне. Перелом, наверняка, там же. Шея вообще ворочаться не будет. Сука, ещё и зуб передний сколол… хотя после случившегося бояться стоматологов как-то странно…

Сознание плыло, головокружение замещало его целиком…

Вокруг стало тихо и спокойно… едва ли, но мне так казалось.

Последним, что я увидел перед отключкой, стала отрубленная голова кудрявого паренька, упавшая перед моим лицом.

Удачно мы справились…

***

– Игоряш, очнулся? – пробасил Борода над ухом.

– Лучше бы нет… – с трудом протянул я, не в силах пошевелиться.

Болело всё. Двигаться совершенно не хотелось. Казалось, что я так и не выбрался из того боя. Или меня продолжили бить. Впрочем, я не исключал бы последнего.

– Совсем дурак… Лежи не дёргайся! Подняться не удумай, агась. У тебя сотряс ведра с мозгами, очередной. Вернее, у нас. Мне тоже кумпол оторвать пытались. Трижды, если быть точным. И это только после того, как ты в гибернацию ушёл. А если все считать, то я не буду, агась.

– Мы отделались сотрясами? – я искренне удивился и излишне резко дёрнулся, от чего головокружение снова перешло ещё и на желудок.

Друг рассмеялся:

– Нет, что ты! Мы всё собрали, не переживай! На двоих у нас перелом всего, например. Ты вот правую ногу сломал, а я левую. Но у тебя чашечка коленная треснула, а у меня открытый перелом голени с разрывом связок. Обе кости — и малую, и большую берцовые. У меня трещина в бедренной, у тебя перелом левой лучевой со смещением и левой ключицы. У тебя, кстати, ещё трещины в челюсти были. Три, кажется. Минадас его знает точнее.

– …трындец. Как мы выжили вообще? И погоди, как тебе только с такими открытыми переломами ногу не оторвало?

– Ха, а мне и оторвало! – друг заржал, но, заметив мои квадратные глаза, поспешил успокоить: – Да шучу я, шучу! Мне её Минадас быстро на место вернул. А быстро пришитое оторванным не считается, агась. Как быстро поднятый сервак. Ну прочее мы же не считаем, да? Ссадины, синяки в ассортименте… Порезы, разрывы связок, вывихи и растяжения, смещения костей из