Многоликий Янус - Светлана Малеёнок

колотящимся сердцем и возможно более кислым выражением лица, я вернулся в свою камеру и тут же улегся на кровать спиной к смотровому окошку на двери. Очень медленно, дрожащими от предвкушения пальцами, я развернул туго скатанный комочек бумаги, и прочитал несколько строк, написанных красивым ровным почерком!

— Здравствуй, Оливер! Отец, конечно же, рассказал тебе о моих приключениях. Как бы то ни было, но я, наконец, дома! Совсем чуть-чуть нам не хватило времени, чтобы увидеться! Я сожалею о том, как вела себя раньше! Если бы можно было знать заранее… Но, что ж теперь об этом. Ты держись! Мы обязательно что-нибудь придумаем! Твоя, Аврора.

Я снова и снова перечитывал эти строки, с каждым разом находя все более подтекста в той или иной фразе, что еще сильнее согревало мне душу и дарило надежду. С тех пор, отец стал регулярно приносить мне записки от жены, в которых она коротко, но емко, описывала свое житье-бытье, а еще, всегда находила для меня несколько нежных слов.

Потом, до следующего свидания с отцом, я перечитывал предыдущее послание, стараясь представлять то, о чем писала мне Аврора и при этом, словно сам незримо присутствовал там, рядом с ней, разве что не мог прикоснуться.

А между тем, зима подходила к концу, шел шестой месяц моего заточения, и из них, это был пятый месяц моего нахождения в одиночной камере.

Как-то на очередной прогулке, кутаясь в выданный мне для выхода на улицу, старый потрепанный зипун, я с наслаждением вдыхал насыщенный особым весенним ароматом, мартовский воздух. Прищурившись на солнечные блики, отражающиеся от таявших на солнце сосулек, я чуть замедлил свой шаг и случайно услышал шепот одного из двух моих надзирателей.

— Первый раз вижу, чтобы заключенный, пробывший в одиночке почти полгода, так бодро выглядел! Ты погляди, он еще улыбается!

— Потому и улыбается, что с ума сошел, бедняга, — сочувственно вздохнул другой.

А я, отчего-то подумал, что все будет хорошо! Теперь-то уж точно будет!

Вернувшись в камеру, я как всегда, завернулся в тонкое одеяло, пытаясь отогреть озябшие руки, как что-то мне показалось подозрительным. Я замер и напряг слух. В этом царстве абсолютной тишины, я почувствовал какое-то сотрясение, словно со всего маху, о стену били дверями. Я привстал. Сердце зачастило в ожидании неизвестности. И в это время, в замке моей камеры загремел ключ.

Глава 87. "Фигаро здесь, Фигаро там"

Аврора. Два месяца спустя.

С момента ареста Оливера, прошло больше двух месяцев. Почти шестьдесят дней моих метаний между имением отца и свекра, когда я разрывалась между помощью отцу и контролем над ремонтом особняка князей Райли. И столько же времени, моих постоянных мыслей о муже и опасений за его жизнь и здоровье.

Раз в десять дней, я садилась и писала ему краткое послание. Ввиду того, что записка должна быть очень маленькой, чтобы ее не заметили надзиратели, я старалась писать самое важное и только по существу. Но при этом, мою душу буквально разрывали невысказанные признания в моих нежных чувствах к Оливеру.

Поэтому, сухо, в двух словах, описав ему последние новости, я в самом конце, черкнула всего несколько слов, в которые вкладывала всю свою любовь, нежность и тоску.

А также, я с нетерпением ждала новых записок от его отца, который, как и я, кратко, без подробностей, писал мне о состоянии Оливера. При этом я прекрасно понимала, что он многое скрывает, не желая попусту волновать меня.

За остаток осени, отец практически оправился. Хороший уход, систематические упражнения по двигательной активности, логопедические занятия и массаж, принесли свои плоды! И, думаю, не малую роль в его выздоровлении, сыграли позитивные эмоции. Ведь рядом были три дочери, которые заботились о нем искренне и с любовью. Но, самую большую радость ему доставляла я, а точнее, волшебное преображение Авроры. Внутреннее, конечно.

Благодаря помощи сестер, я могла достаточно времени уделять имению князей Райли. А планы у меня были, поистине наполеоновские! Я придумала, как помочь крестьянам, да и самим хозяевам имения, в обеспечении себя пропитанием и нашла способ, на чем можно заработать. Но, пока мешала зима.

Поэтому, я все свое внимание уделяла ремонту особняка. По счастью, все запланированные внешние работы, до морозов были сделаны, и, в конце ноября, потирая в предвкушении руки, я принялась за внутреннюю отделку.

Конечно же, я заручилась дозволением старшего князя, сделать ремонт внутри особняка на свое усмотрение. Единственное, о чем он просил, так это оставить неизменной планировку, но на нее, у меня и мыслей не было покуситься. А вот на то, чтобы убрать все мещанское затертое «великолепие», буквально руки чесались.

Постоянные жители особняка, дворецкий, да повариха, поначалу настороженно встретили мои активные действия, а Тимофей так вообще, пытался мне запретить что-либо трогать в доме без распоряжения хозяина. Но, когда я ему показала письмо Винсента Райли с однозначно высказанным одобрением, дворецкий мгновенно оттаял и даже предложил обращаться к нему, если потребуется его помощь.

Вот как раз, благодаря его содействию, я и получила в свое распоряжение, чудесного мастера-печника, слава о «золотых» руках которого, шла впереди него.

Обсудив мою задумку с Тимофеем, мы единогласно решили, что куда выгоднее отапливать личные комнаты живущих в доме, так как там люди проводят большую часть времени в зимнюю стужу и особенно, как стемнеет, чем постоянно и жарко топить камин в гостиной. Тепло из которой, быстро рассеивается, так и не дойдя до жилых комнат.

Тимофей убеждал, что достаточно будет установить камины в спальнях господ князей и моей. Но я настояла, что в комфорте должны жить все, поэтому, не смотря на слабые протесты дворецкого, камины были установлены также у него в спальне, у кухарки и в трех гостевых комнатах. Само собой, что топить их предполагалось, только при наличии этих самых гостей.

В моей голове, отчаянно билась мысль о водяном отоплении, но, как женщина весьма далекая от знания природы всех этих механизмов, осуществить желаемое, увы, мне было не по силам. Поэтому, пока обошлись каминами.

После того, как в доме стало более-менее уютно, я приступила, собственно, к косметическому ремонту особняка.

Перво-наперво, я самолично и с огромным удовольствием, сорвала ветхие тканевые, сильно вылинявшие, обои. Затем, с помощью извести, стены были обработаны от плесени, а после, отштукатурены. Само собой, это уже делали местные нанятые работники.

После того, как стены были готовы, встала проблема их нового покрытия. А точнее, денег на него. Также,