Гений Медицины. Том 5 (СИ) - Алмазов Игорь

Вполне в духе Рыжика.

— Но я уже к нему привыкаю, — поспешила добавить девушка. — Так что ещё раз спасибо тебе за подарок.

Она коротко поцеловала меня в щёку и побежала по своим делам. А я почувствовал разочарованный взгляд медсестры, которая стала свидетельницей этой сцены. Уверен, она и была автором тех записок, которые я получал долгое время. Но теперь её надежды окончательно не рухнули.

Из лифта выскочил Шуклин и спешно подбежал ко мне.

— Я больше так не смогу, — пробормотал он. — Почему мне никто не верит! Этот Феликс Александрович какой-то странный.

Мне сегодня решительно никто не даёт добраться до моих пациентов.

— Что случилось? — вздохнул я.

— Он словно разговаривает с трупами, — ответил Павел. — И ему там нравится работать! И он любит холод, а я там мёрзну.

— В морге всегда холодно, — ответил я. — И патологоанатом, скорее всего, просто привык. И это здорово, что он любит свою работу. Хватит на него наговаривать.

Шуклину просто страшно работать в морге, вот он и придумывает всевозможные отмазки.

— Я же говорю, никто мне не верит, — простонал он. — За что мне всё это!

Он махнул рукой и пошёл в ординаторскую. Сейчас ему ещё и от Зубова прилетит.

Больше меня никто не стал отвлекать, и до вечера я плотно занимался пациентами.

Перед уходом меня ещё успел поймать Никита.

— Слушай, это ерунда какая-то, — гневно заявил он. — Я сам был свидетелем того, что ты спас мою девушку. Точнее, уже невесту.

— Я с этим разберусь, — успокоил я его.

— Знаешь, — всё равно решил добавить он. — Мы с Маргариткой обсуждали… Если тебе будут нужны её показания, например… Она их даст. Мы не хотим огласки, сам понимаешь. Но если надо… Ты спас её! Спас ей жизнь. И так будет правильнее.

А вот это было приятно слышать. Наконец-то Никита полностью реабилитировался в моих глазах. Я и сам не хотел бы придавать такую личную информацию о Фетисовой огласки. Но приятно знать, что они готовы на этот шаг.

— Хорошо, — кивнул я им. — За это правда спасибо.

Собравшись, я поспешил в учёный совет. Надо было забрать Клочка и выяснить, чем всё закончилось.

Фамильяры и Чехов как раз пили чай. Антон быстро засуетился, наливая мне кипяток в кружку.

— Он дал опровержение, — заявил Чехов. — Красочное, многословное. Прям конфетка.

— И я его всё-таки укусил, — радостно добавил Клочок. — Он в какой-то момент решил слиться, но после укуса передумал.

— Жаль, меня там не было, — вставил своё слово попугай. — Я бы его клюнул куда-нибудь.

— Команда мечты, — усмехнулся я. — Антон, Брусилову всё рассказал?

— Да, конечно, — кивнул тот. — Теперь будем ждать опровержения. А, да… Даша начала петицию собирать, чтобы нас не увольняли. И это было трогательно… В общем, через час мы с ней встречаемся в ресторане.

Молодец, всё-таки последовал моему совету!

— Отлично, — улыбнулся я. — Только даже не думай надевать свой оранжевый галстук!

— Стильный оранжевый галстук, — пропел Чехов. — Эх, не понимает весь мир моего тонкого вкуса!

Мы посмеялись, я забрал Клочка и отправился по другим делам. Следующим пунктом стало отделение полиции. По моим расчётам, с отпуска должен был вернуться майор Громов.

— Добрый вечер, я к майору Громову, — озвучил я дежурному. — Боткин Константин Алексеевич.

— На ловца и зверь бежит, — раздался за моей спиной голос самого Громова. — Боткин, сам хотел с вами связаться.

— Арестовать его? — спросил дежурный.

Громов посмотрел на меня.

— Возможно, — медленно сказал он. — Зависит от того, что он мне расскажет.

Глава 7

Я перевёл взгляд на майора Громова, и пару секунд мы молча смотрели друг другу в глаза.

— Это шутка, — первым признался он и улыбнулся. — Но поговорить нам всё равно надо, — закончил он серьёзно.

— Я для этого и пришёл, — кивнул я.

Само собой, понимал, что никто не будет меня арестовывать. Пока что для этого нет ни одного основания. Если бы из-за каждой статьи в газете случались аресты — наши полицейские участки и тюрьмы были бы переполнены «преступниками».

Мы прошли в кабинет Громова, и я уселся напротив него.

«Я уже приготовился снова кусаться» — признался Клочок.

«Нет, кусать полицейского — точно плохая идея» — ответил я.

Вспомнил, как однажды я приходил в этот же участок, и другой полицейский досматривал мои вещи. И нашёл Клочка, тогда спящего. На полном серьёзе поверил моему рассказу, что я всегда ношу с собой дохлую крысу. Мол особенность у меня такая.

В этот раз меня не досматривали. Думаю, потому что напрямую пришёл к Громову в кабинет.

— Что это за статья? Я всё равно должен спросить, — ровно произнёс Виталий Андреевич. — Скандалов пока никаких не было, но лучше подготовится, если они будут.

— Это происки конкурентов, завтра выйдет опровержение, — спокойно ответил я.

Поводов для опасений не было, поскольку я уже разобрался.

— Хорошо, — Громов устало размял шею. — Так для чего вы меня искали? Мне доложили, что и в мой отпуск сюда приходили.

— Как раз из-за этих самых конкурентов, — я пустился в подробное объяснение про научный центр «Экспериментально». Виталий Андреевич слушал молча, только мрачнел с каждым словом.

— Это правда? — спросил он, когда я закончил.

— Чистая, — я рассказал и про нападение в проулке, заснятое на видео. И про мой прорывной метод лечения ВИЧ-инфекции. И про то, что это мешает их бизнесу.

Майор Громов какое-то время помолчал, мрачно уставившись в окно.

— С вами, Боткин, постоянно какие-то истории приключаются, — невесело усмехнулся он.

Знал, что так скажет. И с этим ведь не поспоришь. Сколько раз мы с ним уже сталкивались по воле разных случаев. Из-за Птицына, из-за Жукова… Я уже сам почти как внештатный сотрудник полиции.

— Что думаете по поводу рассказанного мной? — спросил я.

— Я вам верю, — ответил Виталий Андреевич. — Но этого мало, сами должны понимать. Нужны конкретные доказательства, если вы хотите, чтобы они ответили за свои действия. И дело должен вести я. А так понимаю, что с видео… Не вышло.

Заявление у меня принимал другой полицейский, и очень велика вероятность, что Игорь Николаевич просто откупился. Я бы сказал, что вероятность стопроцентная, ведь Громов про это дело вообще только от меня узнал. Замяли.

Но я, собственно, это и предполагал.

— У меня есть знакомая аристократка, которая является пострадавшей, — сообщил я. — Именно её я излечил от ВИЧ-инфекции своим методом, который описал в статье. И она готова дать показания.

— Аристократка готова дать показания? — скептически приподнял бровь Громов.

— Да, — я сам понимал, что в это трудно поверить. — Она очень не хочет, чтобы её имя где-то засветилось. Но ещё сильнее она не хочет, чтобы пострадал я. Человек, который ей помог.

— Это смело, — Виталий Андреевич снова замолчал.

И я догадывался, что он скажет дальше.

— Одного заявления мало, — заявил он. — Особенно учитывая ваше с ней знакомство, и связь. На это заявление никто не обратит внимания. Единичный случай, ерунда.

И в этом заключалась главная проблема. Пока что я не мог придумать, как раздобыть показания других потерпевших. Да я даже не знал, как найти других пострадавших. О таком ведь не распространяются.

— Придумаю что-нибудь, — кивнул я. — Вы, в свою очередь, гарантируете обеспечение анонимности показаниям аристократов? Чтобы в светское общество не попали эти данные.

— Я сам аристократ, — напомнил майор Громов. — И да, я обеспечу анонимность. Обещаю. Только поторопитесь. Научный центр может предпринять новый шаг, особенно когда увидит завтра в газете ваше опровержение.

И это я понимал сам. В этом деле надо поспешить.

Обсудив ещё некоторые детали, мы закончили нашу встречу.

Дома я снова занялся материалами для будущих статей и для завтрашней лекции.

— Хозяин, может, просто запустишь меня в этот научный центр? — пропищал Клочок. — Я раздобуду всё, что надо. Списки пациентов, то есть.