Секунду, я что злодей? - Игорь Берков

еще вспышки. Экс впервые сражался серьезно. Я чувствовал его концентрацию, чувствовал боевой азарт. Пожалуй, он был счастлив.

Закончилось всё так же быстро, как и началось.

Две непонятных сущности остановились. На расстоянии нескольких сотен метров осталась лишь выжженная земля.

— Съем тебя, — сказала Сэл не своим голосом.

— Насекомое, — ответил Экс. — Ты еда.

Ее рука и рука, что когда-то принадлежала мне, взметнулись вверх. Тело вознамерилось отдать свой самый сильный приказ.

— Мальчик, — начала Сэл. — Твое существование прекр…

— Анниги…

«СТОЯТЬ!»

Я с треском влетел обратно и выхватил рычажки управления.

Номер два сопротивлялся. Но здесь я главный. А ну пошел вон! Фу! Ее нельзя убивать.

Еще чуть-чуть. Уже чувствую конечности. ВОН! Проваливай!

Есть!

Я рухнул на колени. Сэл тоже. Еще мгновение, и вернулась боль, холод, усталость, все те штуки, которые принято испытывать человеку. Но всё это не важно. Я наконец нашел.

«Идиот! Нас съедят».

Она как я. Единственная за две вселенные, кого я мог бы посчитать равным.

«Дай тело»

Дождь понемногу стихал. Из-за туч выглянула луна. Нашел, нашел, нашел.

«Убей ее».

Я поднялся и, пошатываясь, пошел к ней. К своей судьбе. Выходит, она и правда призванный злодей. Выходит, и я тоже. Вот и причина нашей необычной связи.

Раны Сэл исцелились, так же как и мои.

— Сэл, — позвал ее. — Сейчас ты это ты? Сэл?

Она подняла глаза, рожек на голове уже не было.

— Это не мое имя, — она медленно встала на ноги.

Мы оказались на одном уровне.

— Темное дитя, Влекущая Опустошение, Разрушитель, Вестник Апокалипсиса. Погибель мира… Люциас, я просто хотела жизни… Простой… Но раз они хотят видеть злодея… — всё её естество налилось чистейшим, первородным гневом. — Я покажу им злодея. Я уничтожу их мир. Сотру всё, до последней живой клетки. Как делала это всегда.

Необузданный огонь, ослепительная ярость, жар, что способен испепелить солнце. Я ощутил его. Всем телом, от макушки до кончиков мурашек.

Нашел. Наконец нашел то, о чем грезил тысячи лет. Равного противника. Я искал боя, исход которого невозможно предсказать. И я нашел.

Больше нет нужды сдерживаться. Нет поводов притворяться человеком.

Настало время и мне представиться.

— Несущий свет, Великий завоеватель, Мессия, Снимающий оковы, Светозарный, Божественный император. Будем знакомы, — я протянул руку. Имидж в те времена у меня был именно такой. — А мне плевать, кого они хотят видеть. Я величайший герой. И я спасу этот мир. До последней души. Как делал это всегда. Заключим пари?

Интерлюдия Времени

Земля. Россия. Рязань. 2025.

Пуля в живот — это больно.

К счастью, не смертельно. Ничего, врачи меня подлатают. Зато спас ту девчонку. Первый раз в жизни я совершил что-то стоящее.

Она кричала, и я пришел. На улице было много людей. Но пришел я. Страшно? Да я в жизни так не боялся. Когда наркот обернулся и наставил пистолет, я вообще думал, сознание потеряю. Но не потерял.

Его труп лежал рядом. Голову полностью скрывал капюшон. И слава богу. Лучше не видеть, во что превратилось лицо. Сегодня в битве пистолета и кирпича победил последний.

Ах-ха-ха, а я ведь никогда не дрался до этого. Хотя и эту драку, наверное, засчитывать за полноценный опыт не стоит. Вообще не помню, что я сделал.

Помню только свою мысль, когда пуля мне в живот попала: «И это всё?». А дальше туман.

Эх, мама сей героический поступок точно не оценит. «Что ж ты, дурак, хочешь меня совсем одну оставить? Что ж я делать-то буду?».

А ведь еще надо оправданность самообороны доказать. Я ж в аффекте был, вроде это хорошо.

Я снова засмеялся. Не знаю почему. Впервые я чувствую себя живым. Я ощущаю жизнь. Жизнь! Жизнь течет в моих венах, расколяя сердце! Дайте мне лошадь, я ее на скаку остановлю. Вообще без проблем.

С неба падали редкие снежинки.

Фритюрная красавица в норковой шубе закончила щупать мой пульс. Поднялась на ноги и тепло улыбнулась.

— К сожалению, он умер.

Чё?

— В каком смысле умер? — не понял я. — Я жив, кх, кх.

Вот, даже кашляю без крови. Да меня едва задело.

— Парень говорит, что еще жив, — сказал мужик с кинокамерой в руках.

— Предсмертная галлюцинация, — ответила журналистка. — Точно говорю, он мертв. Тот наркоша ему две пули в сердце всадил.

— Намек понял.

— Чего? Какое сердце? — от такого заключения медицинской экспертизы я аж на ноги поднялся.

Потом сразу упал. Ладно, лошадь пока рано. Но в каком смысле я умер?

Мужик поставил камеру на асфальт и поднял руку мертвого наркоши. Ту, в которой был пистолет.

— Так история будет куда драматичнее, — начала рассказывать блонди. — Школьник ценой своей жизни спас…

БАХ!

Одна пуля в сердце. Возможно, была и вторая, но я уже ничего не чувствовал.

Темнота захлестнула меня.

Вот и конец.

Идиотский.

Конец.

Знал бы, что умру так, прожил бы жизнь совсем по-другому. Был бы смелее. И с Ксюшей бы замутил. Да будь у меня второй шанс, я бы ух показал этому миру. Да я бы… Не хочу умирать.

И ведь на самом пике, сука. Я только понял, что такое жизнь. Только вкусил ее сладость.

Жить… Жить. Жить! Я хочу жить!

Тьма вспыхнула, и передо мной соткалась величественная красная дорога. Рубиновый мост.

Ну… Не совсем то, чего я ожидал, но… Сознание всё еще при мне. Я — это я. Чем не жизнь?

Загробная жизнь. А я не верил.

Огляделся по сторонам. Сверху звездное небо. Дойдя до края моста, выглянул через перила. Снизу тоже звезды.

Видимо, мне вперед.

Красный мост уходил далеко, вился, поднимался, опускался. Отсюда он казался бесконечным. И в какую мне сторону? Эники, бэники…

Погоди ка. А что там? В конце пути? Рай? Может быть. Я ничего плохого вроде не делал, пару раз, конечно, фантазировал о… Ну нет, если Бог будет ссылать людей в ад за одни только фантазии, то мы живем в совсем уж тоталитарной вселенной.

Порешав на том, что Бог, вероятно, придерживается либерально-демократических взглядов, я зашагал вперед.

Шагал долго. Наверное, в этой части полагается вспоминать свою жизнь. Свои свершения и провалы, приятные моменты. Но не сказать, чтоб у меня было хоть что-то из этого. Разве что в самом конце я заступился за человека. О маме я старался не думать. Мои мысли ей не помогут, а вот меня вогнать в депрессуху вполне могут. Ничего, она справится.

Не знаю, сколько я шел. Долго. Но усталость тут не ощущалось. А еще у меня в