Многоликий Янус - Светлана Малеёнок

теперь?… Я понимала, что Гарния с Ядвигой, как умели, ухаживали за отцом, но что могли знать простые женщины, проживающие в конце восемнадцатого века, об инсульте? Конечно же, ничего. Я не врач, но элементарные вещи, знаю. В том числе по поводу специального массажа и упражнений, для восстановления двигательных и речевых функций. Поэтому, мне придется задержаться в замке отца.

Так, за этими размышлениями, я снова уснула, и уже привычно проснулась на рассвете. Кота рядом не оказалось. По-видимому, выполнив свою задачу, он вернулся к своей хозяйке. Крадучись, я покинула временное пристанище и отправилась в сторону замка Лариона Саяна.

Утренний ветерок приятно холодил кожу лица, практически не проникая под подбитый мехом, капюшон.

Приготовилась, так приготовилась, — злилась я на себя, умирая от жары под теплым плащом и прислушиваясь к окружающим звукам, ожидая как можно скорее услышать скрип колес телеги. Идти всю дорогу пешком, в мои планы не входило, я надеялась, что меня подвезут.

Наконец, я услышала позади себя топот копыт и скрип колес. Мгновенно сгорбившись, опустила как можно ниже, голову, и пошла медленной шаркающей походкой, старухи.

Как я и ожидала, добрый самаритянин не смог проследовать мимо древней бабушки, и вскоре, я уже ехала на подпрыгивающей, на ухабах подводе, и с жадностью осматривала окрестности на подъезде к замку.

Не считая одной единственной прогулки до особняка графини Овердрайв, я совершенно не представляла, что расположено на землях отца Авроры. А в основном, это были пашни, засеянные озимыми злаками. Они уже взошли и теперь поля походили на зеленые квадраты, разделенные темно рыжими колеями дороги.

От монотонного покачивания я уснула, а разбудило меня легкое похлопывание по плечу.

— Бабушка! Мы приехали! – мягкий голос старика Ивана, вырвал меня из царства Морфея.

На подкашивающихся от волнения, ногах, я поднялась по ступеням замка и постучала массивным дверным молотком в виде морды льва.

Ожидаемо, мне открыл Виктор.

Скользнув по мне нечитаемым взглядом, невозмутимо произнес:

— Бабушка, мы не подаем. – Затем, голос дворецкого немного смягчился, и он добавил, — но ты можешь обойти замок сзади, там дверь на кухню, скажешь, что Виктор прислал, тебя накормят!

— Всегда знала, что, несмотря на суровый вид, у тебя добрая душа! – ответила я, стягивая с головы, капюшон.

— Аврора!? – лицо дворецкого вытянулось.

Дойти незамеченной до своей комнаты, у меня не получилось. На лестнице, я встретилась с Гарнией. Увидев меня живой и невредимой, да еще и в наряде «аля черная ворона», сестра охнула и осела на ступеньку.

— Аврора! Что с тобой? Что они с тобой сделали? – запричитала бедная женщина, хватаясь за сердце.

Я, путаясь в полах длинного плаща, присела около Гарнии. Не хватало еще, чтобы и с ней что-то случилось, а то отца мне было мало.

— Гарния, сестричка, все со мной хорошо, я дома! — засюскала я с ней, чувствуя себя довольно глупо.

— Да, твоя правда! — взяла себя в руки экономка, гладя меня по голове, и с испугом, косясь мне за спину. – Вот поставим на ноги нашего отца и займемся твоим лечением! Уверена, граф никаких денег не пожалеет, чтобы тебя вылечить! – всхлипнула Гарния.

— Подожди-ка, — растерялась я, — о чем ты говоришь? От чего меня нужно лечить?

— Ну, как же!? – захлопала глазами женщина, — от горба, конечно!

Я фыркнула. А потом, боюсь, что у сестры возникло еще больше оснований считать, что мне требуется срочное и длительное лечение. Хотя, в этот раз, психиатрическое. Так как не припомню, когда в последний раз, я так громко и заливисто хохотала. После чего, вытирая выступившие на глазах, слезы, встала, и сняла с себя плащ.

Увидев за моей спиной не уродливый горб, а котомку с вещами, Гарния удивленно вздохнула и с облегчением засмеялась.

Мы с сестрой устроили такой шум, что отовсюду сбежались любопытные горничные, да подошел Виктор. Не посчитав нужным, кому-либо что-то, объяснять, отправились в мою комнату. Перекинувшись буквально, несколькими словами, Гарния ушла распорядиться, на счет горячей воды для меня.

Спустя пару часов, когда я накупанная, с заплетенными в толстую косу чистыми волосами, оделась в удобное домашнее платье, мы с Гарнией пошли в комнату графа.

Отец лежал на постели бледный, словно восковая кукла. Окна в комнате были закрыты и плотно зашторены. Ужасная обстановка для тяжело больного!

Я немедленно расшторила окна и немного приоткрыла одну створку, впустив в комнату свежий воздух. Затем присела на краешек кровати, и, взяв отца за вялую кисть, аккуратно пожала, вымучено улыбнувшись ему.

Увидев меня, глаза графа немедленно оживились, дыхание участилось, и губы тронула кривоватая улыбка.

— Папа, все хорошо, я вернулась! Приключений было достаточно, но меня, никто не обижал! Правда – правда! – поспешила я заверить отца, почувствовав, как зачастило его дыхание и судорожно сомкнулись пальцы на моей кисти. Сомкнулись пальцы! Боясь поверить в лучшее и ошибиться, я, как можно спокойнее, проговорила:

— Отец, сожми еще раз мне руку.

По пыхтению и покрасневшей коже его лица, я поняла, что он на самом деле пытается выполнить мою просьбу, но, к сожалению, у него, ничего не выходит.

Я нахмурилась, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль.

— Папа, а меня хотели за границу вывезти.

Дыхание графа снова стало частым, и на лбу выступили бисеринки пота, а рука снова вздрогнула, и пальцы слегка сжали мою кисть. Я же мысленно улыбнулась. Чувствительность в его теле еще была, поэтому, даже учитывая потерянное время, еще оставалась возможность восстановить отца после перенесенного инсульта.

Но сегодня, я хотела немного отдохнуть, переговорить с сестрами, и распланировать процедуры по реабилитации отца, а в первую очередь, я собиралась отправить в имение мужа голубя с письмом, сообщив о своем возвращении.

Немного посидев около отца, я пообещала ему вскорости его снова навестить. Тут пришла сиделка, которая принесла ему на обед перетертую в пюре вареную курицу в бульоне, и, введенное благодаря мне, в меню замка, картофельное пюре.

Приподняв с помощью подушек верхнюю часть туловища отца, я отпустила девушку, и принялась лично, с маленькой ложки, кормить его полужидкой пищей, а после, напоив компотом, позвонила в колокольчик.

Вернувшаяся сиделка, с улыбкой сообщила, что в этот раз, граф съел куда больше, чем обычно, и что теперь, он явно пойдет на поправку! С чем я с ней охотно согласилась.

Разыскав Гарнию, я попросила ее помочь мне отправить письмо Оливеру, но на мою простую просьбу, сестра очень