Мне не нравится конец! - Зозо Кат

котором безмятежно плавали несколько сотен рыб разных размеров. Аквариум освещал пространство неоново-синим, придавая местности таинственности, умиротворения и некого романтизма. И единственным посетителем океанариума был Хван Тхэ Гён, что стоял в самой освещенной местности. Он действительно приехал в Японию. Как давно?

Я была в замешательстве. В руках парень держал небольшой жёлтый конверт и уверенность того, что он ждал меня, пропадала с каждым шагом, пока я спускалась по лестнице вниз. Окончательно уверенность пропала в тот момент, когда Тхэ Гён сощурил глаза в мою сторону и спросил:

— Менеджер Ма?

Шаг замедлился. Он ждал не меня. Наша встреча подстроена. Но делать больше нечего, он меня рассмотрел и был также удивлён, как и я.

— Мне сказали, что ты искал меня, — начала я разговор, видя, насколько растерян парень. Близко к нему не приближалась, держала дистанцию. Словно боялась, что он крикнет или того хуже. Но как по мне — лучше уж пусть кричит, чем та ярость, с которой он смотрел на меня недавно.

— Да, искал, — надменно бросил парень. — Искал, чтобы кое-что отдать. Хотел через менеджера Ма, но почему-то пришла ты…

— И что же ты хотел отдать? — спросила я, смотря на конверт. — Я не менеджер Ма, так что можно просто отдать то, что хотел, и я уйду.

— Куда-то спешим? — злобно бросил Тхэ Гён, заводясь на пустом месте. Я знала, он злится, но на этот раз это была его «обычная» злость. — Что? Тебя кто-то ждёт?

— Возможно, — с грустью улыбнулась я. — Ещё не знаю. В любом случае, ты сам меня не желаешь видеть. Просто решим вопрос по-быстрому и разойдёмся, будто и не виделись.

— Хех, вы только послушайте это Бродячую Кошку! — фыркнул Тхэ Гён. — Если не назначено свидание, и тебя никто не ждёт — прогуляйся. Куда торопиться? Смотри… какие рыбки! Только полюбуйся! Ты же Кошка. Все кошки любят рыбок!

— Рыбки, значит… — вновь усмехнулась я, поворачиваясь в сторону аквариума. — Да, рыбки хорошие… однако я предпочту всё же побыстрей уйти.

— Тц! Раз так сильно занята… уходи! — бросил мне Тхэ Гён. — Обо мне можешь не волноваться, — бубнил он, гордо отворачиваясь в сторону. Но я продолжала стоять, чем вызвала ещё большее недовольство с его стороны. — Почему ты ещё здесь?

— Ты хотел мне кое-что отдать, — спокойно произнесла я, вызвав некую волну смущения у парня. Через секунду он успокоился и передал мне конверт. — Что там?

— Это… фотография матери Ко Ми Нё, — пояснил Тхэ Гён. — Передай и скажи, что её звали Ли Су Чжин.

Я достала фотографию из конверта. На ней была молодая девушка лет двадцати-двадцати пяти, державшая на коленях гитару и с сияющей улыбкой смотрящая в камеру. Видно, что фото сделано где-то в общественном месте. Кафе или бар. Значит, вот она какая, мать Ми Нё…

— Почему… ты сам не передашь? — спросила я, возвращая фото в концерт. — Мне кажется, так было бы лучше, а не использовать меня как посредника.

— Я собирался использовать менеджера Ма, — в свою защиту бросил Тхэ Гён. — И я не могу сейчас видеться с Ми Нам. Не хочу больше в этом участвовать. Моя мать собиралась стать ей и её брату мачехой… если она желает узнать о своей матери побольше, пускай подружится с ней. В конверте также есть плеер, на котором имеется песня, написанная её отцом. Старая версия и обработанная мной. Ми Нам, конечно, может ненавидеть мою мать, но если бы не её отец с этой песней…

— Тхэ Гён! — перебила я его, чувствуя некую злость. Он всегда думает только о себе. Обижает людей и совершенно не замечает этого. Лишь его эмоции важны, лишь его боль имеет силу. Остального просто не существует. Да уж… именно из-за этого он и бесил меня с самого начала. Хех… любит? Меня? Ну да, конечно. — Надо было рассказать тебе с самого начала, но когда я это сделала в первый раз, и ты понял всю правду этого мира, то чуть не сошёл с ума. Пришлось стереть тебе память, чтобы ты смог дальше жить, как и раньше.

— Ты стирала мне память? Когда? — ахнул парень.

— Помнишь кафе с мороженым? В тот день тебе также стало плохо от съеденной креветки, — Тхэ Гён молчал, но по его округлившимся глазам я поняла, что он припоминает сей момент. — Ты помнишь, как заснул в кафе, а очнулся уже в такси, около дома, но на самом деле прошло намного больше вещей. Ты видел другую, историческую дораму и нас там чуть не убили. А по возвращении в Сеул стал паниковать. После этого мой куратор принял решение стереть тебе память ради твоей же безопасности. Но ты всё равно искал правды, вот только всю правду тебе знать нельзя было… — я посмотрела на конверт, в котором хранился плеер и фотография. — Скажи я тебе всё сразу, снова… думаешь было бы иначе? Хех… сомневаюсь.

Тхэ Гён смотрел на меня выпученными глазами и с полуоткрытым ртом. Такого поворота событий он не ожидал. Вернее, он совершенно не ожидал, что подобное выйдет. Возможно, мне не следовало этого говорить и, вообще, нужно было забрать конверт и уйти, но не зря говорят люди, что все девушки — ангелы, но когда им отрывают крылья — садятся на мётлы. Так и я, погружённая в собственную боль, больше не могла принимать Тхэ Гёна любым и всё время шутить, чтобы вызвать у него хоть и мимолётную, но улыбку. Больше нет сил.

— Да, ты прав, для нас, Помощников, это всего лишь одна из тысячи историй. Со своим жанром, правилами и непредсказуемыми поворотами. Но и мы обычные люди. Боимся, надеемся, мечтаем, ненавидим и… любим. Мы тоже чувствуем. И да, возможно, мне даже не стоило влезать в вашу историю, нужно было спрятаться за ширмой и быть обычным зрителем. Знаешь, ведь в начальной версии ты влюблён в Ми Нё, а меня просто напросто не существовало, — Тхэ Гён в шоке сделал шаг назад, это было слишком, но я не желала останавливаться. — Более того, эту песню, — указала на конверт, — отец Ми Нам написал не для Мо Хва Ран, а для Ли Су Чжин, матери Ми Нё. Мо Хва Ран