"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Потерял я веру во всемогущество огнестрела. В истории с отравленной пиццей от него толку никакого не было. Враг коварен и изворотлив, и лучше пусть он как можно дольше не знает, где я и кто. А выдача оружия гражданскому лицу — событие заметное. Моя лучшая сейчас защита — ординарность и неприметность гражданина Александра Успенского.

Видимо, Юрий Сергеевич рассуждал так же, потому что билеты у нас с Олегом — ныне Фимочкой — оказались на лоукостер, в экономический класс. Сперва мы сорок минут ждали посадки в самом занюханном углу аэропорта, потом упихались вместе с толпой пассажиров в душный автобус, который сначала стоял битых полчаса, потом почти столько же тащился по летному полю, словно решил отвезти нас в Сибирь сам, проигнорировав авиацию, но в какой-то момент все же передумал. В салоне самолета густо пахло туалетной отдушкой, мой городской рюкзачок едва влез в багажный отсек, а колени намертво уперлись в спинку переднего кресла. Не думаю, что Штаб решил сэкономить на внештатных сотрудниках — на командировочные-то он не поскупился, пачка пятитысячных купюр, выданная вместе с новыми документами, едва поместилась в кошелек. Дело, наверное, в том, что в толпе из переполненного лоукостера проще затеряться, чем среди немногочисленных пассажиров статусных авиакомпаний.

Почему-то нас с Олегом зарегистрировали в разные концы салона, и сосед мне попался не только толстый — он даже потребовал у стюардессы удлинитель ремня — но еще и до невозможности разговорчивый. Пользы для расследования от его болтовни никакой — он сам впервые летит в этот город. Втыкаю наушники и старательно демонстрирую полное отсутствие интереса, но это не останавливает жирдяя от подробного рассказа о старом доме, который он продал, и новом, который невероятно удачно купил. Потом он переходит на своих родственников, перекрикивая и бесконечные объявления из самолетного динамика, и музыку в моем плеере, чтобы подробно рассказать, кто из них как облажался в жизни, а ведь он, толстый сосед, каждого из них предупрежда-ал… Главное, ставить его на место неловко — пожилой человек все-таки. Сжимаю зубы и пытаюсь погрузиться в работу. Поняв, что ответа от меня не дождаться, толстяк начинает вслух, громко читать молитвы — видимо, полагает, что Бог никогда не устанет его выслушивать.

Пытаюсь в этом дурдоме все-таки просмотреть выдержки из молодежных чатов.

«Прикиньте, а к нам папахен заявился вчера. Он вообще-то синячит как не в себя, мать его четыре года как выставила. А тут трезвый пришел, с цветами и тортом кремовым, я чуть не сблеванула. Щас, думаю, мать его шваброй отходит — столько он нам нервов попортил. А она такая: папа исправится, он будет жить с нами, станем снова нормальной семьей… Я ей: ты же сама твердила, что не нужен нам алкаш этот. Она только улыбается… крипово».

«Прикольно, мой отец тоже к нам въехал на той неделе. Он не алкаш, просто к секретутке своей свалил, когда у мелкого зубы резались и он орал как ненормальный все время. А теперь папочка явился — не запылился. Душнит, с разговорами за жизнь лезет… Думал, мама его выставит за дверь, а она вообще гордость потеряла, только твердит на рипите, что детям нужна полная семья… »

«Предки совсем с катушек съехали. Отец обычно как завалится домой — за Доту садится, я только затылок его вижу. Ничо, привык давно. А теперь он все время спрашивает, как у меня день прошел, какие проблемы, о чем я хочу поговорить…»

«Это еще что. Моя мутер, пока я у Светки на даче была, шмотье мое то ли спрятала куда-то, то ли повыкидывала. Главное, мы его вместе с ней покупали, а теперь началось: му-хрю, девочке нельзя так одеваться, пойдем купим тебе нарядные платьица… Так и говорит „нарядные платьица“, будто мне пять лет, блин…»

«Мои тоже кукухой поехали. Раньше не лезли ко мне, только насчет ЕГЭ пилили. А теперь привезли с дачи древние байдарки и намылились всей семьей в поход идти. Я им — какой поход, у меня катка, я неделю клану напоминалки ставил! Нет, предки уперлись рогом: семья должна ходить в походы, и вся недолга…»

На это пришло неожиданное возражение:

«Пацан, ты нормальный вообще? Клан — это ники из интернета, через год ты ни о них, и об игрухе этой тупой и не вспомнишь. А тут возможность с родными время провести. Жизнь — она кривая такая загогулина. Мало ли чего, потом же себя не простишь…»

Интересно, в чат случайно затесался одаренный или просто ребенок с такой позицией?

Подобных историй я прочитал десятки. Ни в одной по отдельности не было ничего противоестественного. Такие вещи случаются — но только не в такой концентрации. Похоже, виновник торжества одержим семейными ценностями. Может, это человек с трагическим прошлым, например, брошенный родителями ребенок? Или старая дева, всю жизнь мечтавшая о великой любви и семейном счастье? Как там Виталя говорил, пока я не запретил в офисе такую лексику? Принцеждалка, вот. В общем, пока мало данных, надо смотреть своими глазами…

Хотя перелет длился чуть больше трех часов и вылетели мы днем — приземляемся в ночь. Я и забыл, что при полете на восток добавляется время. Сибирь встречает нас душной жарой — а я-то, дурак, по пути в аэропорт в спортивный магазин за термобельем заезжал… Теперь чувствую, что рубашка на мне слишком плотная. Континентальный, мать его, климат.

Едва врубается интернет, устанавливаю приложение для поиска гостиницы. Однако Олег решительно направляется к стайке людей с табличками «жилье посуточно». Соображаю, что он прав — неформальный контакт с местными даст больше информации, чем общение с гостиничными служащими. Олег, прикидываясь, будто мы стеснены в средствах, выбирает женщину средних лет по имени Люба, предлагающую комнату в собственной квартире. Вдобавок Люба ужасно разговорчива, что хоть и утомляет, но наверняка окажется полезно.

Люба решительно хватает нас за локти и тащит, словно законную добычу, к оставленному за границей зоны платной парковки древнему жигулю. Дверцу мне удается захлопнуть с третьей попытки. Олег садится рядом с водительницей, обаятельно улыбается и говорит:

— Ну рассказывайте, что у вас тут происходит.

Любу дважды просить не нужно:

— Город у нас интересный. Жаль, туристы почти не приезжают, а есть на что посмотреть. Сейчас темно, но мы проезжаем мимо крепости восемнадцатого века. Реконструкция, конечно, но одни из четырех ворот подлинные. У нас даже метро есть — правда, всего одна станция, сейчас как переход используется. Знаете, как у нас шутят — Ермак, захватывая Сибирь, под каждым городом закопал метро, но вот откопать его удается не везде. Центр красивый, никакой высотной застройки… знаете почему?

— Почему? — спрашиваю из вежливости.

— Потому что аэропорт в черте города, глиссада над центром проходит. В восьмидесятые прошлого века самолет на жилую застройку упал, люди до сих пор цветы приносят к мемориалу…

Это все очень познавательно, конечно, но совсем не то, что нам нужно. Олега, впрочем, это ни капли не смущает. Он, в отличие от меня, после перелета бодр и полон сил, и джетлаг ему нипочем. А я чувствую себя так, словно меня в стиральной машинке прокрутили — вот жеж, старость не радость.

— Вы так интересно рассказываете, Люба, — щебечет Олег. — У вас, наверно, и жизнь интересная?

— Да обычная жизнь, нормальная, слава Богу… Муж вот только как заболел, так его мигом с работы турнули. При капитализме же как? Платят, только пока скачешь перед начальством, как клоун. А чуть что заболел, не можешь впахивать — давай, до свидания. Не сохранили Союз, променяли социальное государство на колбасу — теперь живем, как негры на плантации. Но ничего, Бог не выдаст — свинья не съест. Мэр недавно взбучку чинушам устроил, чтобы не жен своих в санатории за муниципальный счет посылали, а инвалидов. Так что Петя мой в самое начало очереди попал, скоро, даст Бог, поставим его на ноги. Главное — дочка за ум взялась наконец. Раньше-то у нее на уме были одни эти, как их, тусовки… вечно что-то из себя строила — «альтушка» это на их жаргоне называется, прости Господи. Вся утыкалась колечками этими уродскими, волосы в вырвиглазные цвета выкрасила, отзывалась только на имя Кейко… Хотя какая из нее Кейко, Машка она, Маруся и хороша как есть, какой я на свет ее родила…