Хозяин вернулся (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович

Очередь понемногу двигалась. Похоже это была не сколь регистрация, столько информирование и координация. Вон через два столика полная дама средних лет уже минут десять разговаривает с человеком в форме. Военный терпеливо слушает, негромким уверенным голосом отвечает. Вопреки обыкновению, никто в очереди не проявляет признаки нетерпения. Наоборот, вслушиваются. Явно слова пришельца касаются всех.

— Так что там с Иерусалимом? — Марина решила спасти ситуацию. — Тоже исчез?

— Иерусалим. Вечный город, — с отсутствующим взглядом протянул Андрей. — Все интереснее. Он не в Израиле. Это отдельное Иерусалимское королевство. А королем у них Владимир Васильевич, он же Император Всероссийский. Такая вот интересная коллизия.

— А евреи что? Не претендуют на Иерусалим?

— Такое ощущение, что нет. С ними тоже все интересно.

— Врешь, — Максим покачал головой.

Подошла очередь. Круглоголовый стриженый наголо, но с пышными усами человек в форме в промежутке между просителями налил себе воды из графина, залпом выпил и вытер губы рукавом. На табличке перед человеком значилось «Фельдфебель И. Е. Абрамов». Вот еще один сигнал — нет и не было в современной Российской армии такого звания, в Советской тоже не было.

— Добрый день, мы граждане Российской Федерации хотим получить убежище в Российской Империи.

— Документы с собой? — вопрос прозвучал проформы ради. Фельдфебель сразу перешел ко второму пункту. — Вас кто-то преследует? Вашей жизни угрожают?

— Пока нет. Но вы же обещали эвакуацию в Империю, — на лице мужчины застыла мина изумления.

— Так и говорите, иммиграция. Эвакуация, можно. Убежище предоставляется по отдельной статье, и только если существует реальная угроза вашим жизни и свободе из-за принадлежности к христианской вере или по причине гонений на людей европейской расы и культуры.

— Мы граждане России, из-за Катаклизма лишились своей страны, — включилась в разговор Инга. — Хотели бы принять приглашение новой России.

— Россия только одна. Запомните это, — фельдфебель Абрамов наставительно поднял палец. — Одна и другой не бывать. Ладно, дамы и господа, давайте я вас запишу. Эвакуация морем. Сбор завтра в семь по Пулковскому меридиану. Не забудьте документы, банковские карты, электронные носители информации, личные вещи.

После того как военный быстро вбил данные в электронный планшет, Максим вспомнил одну вещь.

— А куда эвакуация? Куда нас вывезут?

— Скорее всего в Румелию. Утром говорили, что переоборудуют полевой лагерь под беженцев.

— Румелия, это где?

— Константинопольская губерния. Ох и свалились мне на голову остолопы. Откуда вас вообще столько диких в наш мир попало? С неба что ли нападали?

Вот и все. После общения с фельдфебелем вопросов меньше не стало. Женщины и дети остались в гостинице, а мужчины пошли на улицу. Максим сильно хотел курить, а Каммерер за компанию воздухом подышать.

Друзьям в одном повезло, информационные пункты и столы регистрации новые русские развернули далеко не в каждом отеле на побережье. Многим туристам пришлось добираться до регистрации пешком. Впрочем, на улицах курортного городка действительно спокойно, только тихо уж больно. Да, Максим все же выбрался за территорию. Жаба задушила, ну и любопытство маленько заело.

Действительно все местные сидят по домам или имитируют занятость делом. Туристов нет. Надоевших зазывал, аниматоров, распространителей и гидов тоже нет. Нечего им делать без приезжих.

Тихий сонный южный городок. Большая часть лавок и магазинчиков открыты, цены измениться не успели. Так что Максим быстро потратил всю местную валюту. Андрей прав — никто и не знает, что будет дальше. Мимо туриста проехала полицейская машина. Окна открыты. Двое альгвазилов лениво скользят взглядом по улицам и тротуарам. Весь их облик говорит — здесь никогда ничего не случается и случиться не может, а если что и было, то вам показалось.

Может быть зря поддались панике? — такие мысли иногда да посещали голову человека. С другой стороны, Максим только утром слышал заявление исполняющего обязанности президента Российской Федерации. Исполняющий обязанности не врал, о таких вещах вообще никогда не врут, потому как такое придумать нельзя. Никто не поверит, пока сам не окунется.

На утро вся семья Марковых с сумками спустилась в холл. Люди вокруг уже выглядели не такими напуганными, как в первый день Катаклизма. Все с чемоданами, вещами, лица серьезные, но глаза живые. Нет той совсем недавней жуткой атмосферы надвигающейся катастрофы. Пока Максим и Марина озирались по сторонам, заработали динамики оповещения.

— «Дамы и господа! Собравшихся на эвакуацию просим пройти на эспланаду. Прошу соблюдать порядок. Раненные и больные подлежат эвакуации без очереди. Для них на улице со стороны главного входа поданы автобусы. Семьям с маленькими детьми зарезервированы автобусы.»

Как и большая часть соотечественников наши друзья вышли через главный ход. На улице первым делом на глаза попались несколько автобусов. Техника местная, арендованная видимо. Здесь же выделялись патрули военных, двойки и тройки солдат с оружием охраняли периметр, своим суровым чуть отчужденным видом поддерживали порядок. Да, как и объявили по связи, автобусы исключительно для семей с малолетними детьми и немощных. Всем остальным вежливо рекомендовали отправляться к месту сбора.

За посадкой следили имперские русские. И почему-то так получалось, что скандалить, качать права, что-то требовать желающих не нашлось. Все ориентировались по флагам. Для эвакуирующихся в Россию места обозначали триколор и бросавшийся в глаза резкой контрастной расцветкой черно-желто-белый штандарт.

— Вежливые люди, — прозвучало за спиной.

— Вы думаете? — Максим резко обернулся и встретился глазами с мужчиной средних лет.

— Вежливые люди, — повторил человек. — Один к одному.

— Похоже.

Слева на площади отдельно немцы. Опять со своим флагом и своими организаторами. За порядком и тут и там наблюдали русские. И вывозили всех немцев автобусами. В стороне англичане, они тоже подсуетились.

— Интересно, а полякам или шведам своими силами эвакуироваться? — полюбопытствовал Каммерер.

Впрочем, ответ нашелся сам собой, стоило только дойти до площадки над пляжем. Как обратили внимание беженцы, русские ни у кого из людей европейской внешности документы не спрашивали. Так что в группу затесалось несколько, гм, граждан из стран дальнего зарубежья.

Зато пытавшихся смешаться с толпой индивидов с восточным типажом, профессионально выдергивали. Впрочем, проверку они проходили успешно. Вон, даже знакомого туристам работавшего аниматором беженца из Сирии Фейсала пропустили после проверки документов.

— Извините, с транспортом плохо. На причал идем колонной, — ответствовал на вопрос военный с одной звёздочкой на погонах.

В званиях пришельцев никто не ориентировался, а спрашивать стеснялись. Тем более, как заметил Максим, на некоторых туристов тяжелое впечатление произвели «старорежимные» унтера, поручики и штабс-капитаны.

— Это что получается, пока мы с фашистами дрались, белодельцы Россию захватили? — громко возмущался джентльмен в широкополой шляпе, шортах и с выпирающим из-под футболки пивным пузом.

Максим отвернулся, чтоб не шокировать товарища смехом. Уж больно внешность человека диссонировала с его громким заявлением: «мы с фашистами дрались». Ну не похож он на ветерана СВО, невозможно человека с таким пузом, тремя подбородками и клочковатой щетиной представить добровольцем в армии. Видимо боец идеологического фронта в перерывах между работой в госконторе и истреблением немецкого пива.

Прямо у берега на якоре стоял военный корабль. Андрей, толкнул друга в плечо и показал в небо на беспилотники. Все под контролем. Все под наблюдением.

В километре вдоль берега у туристического причала пришвартовались пассажирские корабли.Именно к ним и двинулась колонна. Как оказалось, новые русские не столь беззаботны, как выглядело со стороны. На причалах перед посадкой у всех эвакуирующихся проверяли документы. При этом несколько человек отделили и отвели в сторону. Причину никто не знал.