Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

— Не могу-у-у, — провыла Пелагея.

Бац! — голова девки мотнулась от хлесткой пощечины.

Та неверяще посмотрела на старшую служанку, которая и залепила ей эту пощечину со всего размаха.

— Успокоилась? — строго спросила Евдокия. Пелагея как болванчик мотнула головой. — Тогда иди, работай. А будут еще дурные мысли тебе в голову приходить — я тебе еще раз оплеуху выпишу. Поняла?

— Поняла, — прошептала девка, утирая слезы.

— Вот так-то. Все, иди — работай, — посчитав разговор законченным, Евдокия вышла из комнаты.

Быстро приведя себя в порядок, Пелагея выскочила вслед. Затрещина помогла ей выбросить все срамные мысли, встряхнула и откровенно напугала. Еще никогда ее здесь не били. И это еще она легко отделалась. Что будет, если барыня узнает о таких ее мыслях? Даже думать о таком было страшно.

Глава 7

28 июня 1859 года

Когда мы подъехали к поместью Уваровых, то нас уже ждали. Леонид Валерьевич вместе со своими многочисленными девицами стоял на крыльце в парадном костюме. Все как положено. Примерно также меня встречала собственная семья, когда я вернулся с учебы.

Приветствия начались там же, у порога. Я заметил лишь мимолетный взгляд Уварова, который он бросил на Митрофана, после чего сосед полностью сосредоточился на нас с отцом. Кристина в этот раз была более радушна. Еще бы! Помолвка со мной отменена, так чего ей переживать? А вот ее кузина, Валентина, когда я целовал воздух над ее рукой, мило покраснела.

Мы прошли в дом, где и расселись в главном зале поместья.

— Как прошла поездка в Дубовку? — приступил к расспросам Леонид Валерьевич. — Были какие-то проблемы?

— Нет, но задержаться пришлось, — ответил отец. — В театр к Софье сходили. Там много люду разного было. К господину Миллеру с визитом на завод наведались. У моего старого друга, у которого кирпичный заводик имеется, побывали. Много чего полезного по нашей части узнали.

— Это радует, — улыбнулся Уваров.

— А правда, что ваш конюх настолько провинился, что вы его до смерти плетью забили? — вдруг спросила средняя племянница Леонида Валерьевича — Елена. На ней тут же скрестились взгляды всех присутствующих. Уваров смотрел неодобрительно, как и мой отец, а вот девицы — скорее с неким скрытым восхищением. Мол, вот это оторва! Не побоялась в разговор взрослых мужей влезть! — Что? — вжав голову, протянула девочка. — О том все слуги говорят. А они от десятского узнали, когда его капитан-исправник навещал.

— Язык бы ему отрезать, чтоб не болтал попусту, — услышал я краем уха тихий шепот отца.

— Прошу прощения за Елену, — прервал воцарившееся неловкое молчание Леонид Валерьевич. — Елена, иди в свою комнату! — уже девочке приказал он, демонстративно не прогоняя остальных девиц.

Та насупилась, но перечить не стала.

— Мы в прошлый раз говорили о возможности совместного создания мельницы, — неуклюже попытался перевести тему отец. И Уваров решил ухватиться за эту попытку, чтобы скрыть собственную неловкость.

— Да, я помню. Что-то узнали?

— Паровики, которые нам несомненно потребуются, стоят от двух тысяч рублей. Ассигнациями. Это то, что нам сказал инженер Германа Миллера. Однако я успел договориться о закупке кирпича с изрядной скидкой — аж в пятую часть от рыночной стоимости. Ежели вас интересует это предложение, то могу свести с поставщиком.

— Предложение заманчивое, — медленно кивнул Леонид Валерьевич. — И от кирпича я бы не отказался. Но вы ведь для мельницы его заказывали? А две тысячи на паровик, даже ассигнациями, сумма немалая. И пусть мы ее поделим, все равно — она на несколько лет ляжет камнем на нас.

— Кирпич можно и не под мельницу взять, — ответил отец. — Скидка все равно будет.

— Тогда я подумаю над этим предложением, — не стал сразу отказываться Уваров.

— Завтра, самое позднее — послезавтра мы с Романом снова поедем в Дубовку. Ежели желаете, уже тогда сможем договориться о кирпиче для вас.

— Спасибо, я учту, — кивнул Леонид Валерьевич. — А что по вашей лесопилке? Будете ее улучшать?

— Да, — покосился на меня отец, — Роман считает, что даже с учетом большой дороговизны пил это выгодное дело. И я ему склонен верить.

— Значит…

— Да, мы готовы увеличить закупку вашего леса, Леонид, — ответил на не заданный вопрос отец.

Уваров удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Когда?

— Об этом я смогу сказать вам позже, когда начнутся работы по усовершенствованию пилорамы.

От рабочих вопросов мы плавно перешли к бытовым. Леонид Валерьевич поделился, как у него идет сенозаготовка. А вот с нашей стороны отвечать уже пришлось мне, так как благодаря своей поездке я лучше был осведомлен в делах нашего поместья. Это добавило мне очков в глазах соседа. Далее обсудили приближающийся праздник святых апостолов Петра и Павла.

— Может, прибудете к нам в гости? — предлагал отец. — Чего сидеть по домам?

— Сами знаете, — отвечал Уваров, — на службе в церкви надобно быть. Да и крестьянам показаться.

— Понимаю, но ведь так о любом празднике можно сказать? Ну, кроме тезоименитства их Величеств.

— Может, на следующий день вас посетим, — задумчиво покосился на своих девиц Леонид Валерьевич.

И его можно понять. Если никуда не выезжать, то так и зачахнут у него под крылом. А в гостях их приметить могут. Да и если он хочет до сих пор с нами породниться, то лучше Кристине или Валентине с нами праздник встречать — так ведь можно более тесные связи установить. Вот только беда — молодых девиц без мужского сопровождения отпускать нельзя. Этикет-с. А кроме самого Уварова у них в семье иных мужчин и нет. Отец тоже это понимал. Как и не оставлял своего желания сблизиться с соседом через брак. Потому следующие слова для Уварова прозвучали неожиданно. Зато я сразу понял их подоплеку.

— Кстати, у Романа дар обнаружился — очень он искусно портреты пишет. Может, Роман, — повернулся он ко мне, — напишешь портрет кого из этих красавиц? — обвел он рукой девиц Уваровых. — Если вы не против, Леонид Валерьевич.

— Я не против, — кивнул удивленный мужчина.

Пусть о моем даре он не знал, но мысль отца уловил верно. А хотел тот оставить меня наедине на продолжительное время с одной из Уваровых. Как раз чтобы побольше пообщались, да узнали друг друга. И раз уж с Кристиной не вышло, я догадывался, чей портрет мне придется рисовать.

— Валентина Андреевна, не попозируете? — подтвердил мои мысли отец, посмотрев на молодую девушку.

Та покраснела и не смело кивнула.

— Я тоже не против, чтобы мой портрет написали, — вдруг сказал Кристина.

Вот уж кто не уловил подоплеки задумки наших отцов.

— Может быть позже, если Роман Сергеевич согласится, — нахмурился ее отец.

— Тогда предлагаю не откладывать, — встал я с кресла, — создание портрета — дело не быстрое. У вас найдутся краски и карандаш?

— У нас в дрожках они есть, — удивил меня отец, заодно показывая, что это с его стороны был не экспромт, а спланированная акция.

Тут же Леонид Валерьевич послал слугу, забрать необходимые для написания портрета инструменты. А я предложил Валентине, если та желает, сходить в свою комнату — подготовиться.

— Понимаю, для нас обоих это неожиданно, поэтому если вы хотите сменить наряд или просто настроиться, то я подожду, — сказал я засмущавшейся девушке.

Та кинула беспомощный взгляд на дядю, получила от него ободряющий кивок, и встала с места.

— Благодарю, я воспользуюсь вашим предложением. Как буду готова, пошлю за вами служанку и буду ждать вас у себя.

После чего девушка ушла. И судя по ошарашенному взгляду Кристины с маленькой Викторией, это было что-то из разряда «вон». То, что если не противоречило этикету, то было очень на грани. Отец тоже чрезвычайно удивился, а вот Леонид Валерьевич удержал лицо. Или заранее что-то такое предполагал, или просто решил не препятствовать. Как бы мне не «накосячить», если сейчас какая-то подстава ожидается. И у отца напрямую не спросишь! Остается только ждать.