Бытовик 2 - Роман Феликсович Путилов

домах происходил разнузданный обыск – вывернутые ящики, порубленная мебель, вещи и одежда практически отсутствовали, как и металлическая посуда, а вот глиняная была частично перебита.

В общем, в домах жителей поселка, практически, не осталось ничего ценного.

Пока мы с офицерами и унтерами осматривали дома, в поселок вошла первая рота, которая, до сего момента, оставалась у поезда, дабы не видели нижние чины, как я измываюсь над их командирами. А через десять минут меня позвали на окраину поселка, обращенную на юг.

- Ваша светлость, вы только посмотрите, что с ребятами сделали…

Люди, стоявшие в обнаженными головами, расступились, и я вздрогнул.

Судя по всему, это был личный состав взвода, охранявшего поселок. Командир, следуя наставлениям, вывел взвод в поле, выстроил в шеренгу, лицом к неприятелю, а затем солдат накрыл залп фаерболлов… В довершение, покойников обобрали. Обгоревшие остатки гимнастерок, неизвестные мародеры, с обугленных трупов снимать не стал, а вот сапоги и шаровары, вместе с исподним, сняли, как и оружие. Две обгоревшие винтовки, со стволами, что повело от жара, валялись здесь же, да, несколько, разорванных патронных сумок, в которых, очевидно, под действием огня, взорвались патроны.

Через час братская могила была готова. Остатки бойцов были сложены на шинели и уложены в ряд, в широкой яме на окраине поселкового кладбища, в изголовье воткнули искореженную винтовку и большой камень, который, с трудом, прикатили десяток человек, затем вбили в землю широкую доску с именами погибших и посмертной эпитафией, смысл которой, если кратко, был следующий – «Погибли, но не отступили, вечная слава героям.» Грохнул залп из десятка стволов и все разошлись по своим делам.

- А теперь, господа офицеры, поговорим о грустном. – я обвел мрачных командиров и ткнул в сторону свежей могилы: - Как говорится, мертвые сраму не имут, но если бы унтер –офицер Скороходов остался жив, я отдал бы его под суд, как и его командиров, начиная от командира роты и заканчивая командиром полка. И не надо на меня так смотреть. Прапорщик Быстров, сколько человек положили бы одним залпом, неизвестные нам пока, злодеи, если бы солдаты, под командованием унтер –офицера Скороходова, держали бы дистанцию, какую я сегодня заставлял держать вас?

- Двух, ваша светлость? Или одного?

- Молодец, прапорщик Быстров, все верно. А скажите, прапорщик Галкин, могут ли солдаты, стоящие в плотном строю, увернуться от летящего в строй огненного шара? Правильно, Иван Лукич, не могут. А солдат, идущий в цепи? Может, я лично укорачивался. А в солдата, стреляющего из положения лежа, да еще, после выстрела, который сообразил перекатиться вправо или влево, маг вообще не попадет, потому, что этого бойца практически не видно, да и дымное облако все застилает. И скорее всего, вражеский маг будет кидать свой фаерболл в, это самое, пороховое облако, а солдат наш, в это время, должен быть совсем в другом месте. Вам все понятно? Так вот, господа, я не шучу. За неоправданные потери, за отсутствие навыков и умений у солдат, наказывать, в первую голову, буду командиров. Запомните это господа. Офицерское звание в нашем полку - это не только красивый мундир, хромовые сапоги и серебряные погоны, но и ответственность за себя и своих людей.

- Второй вопрос, господа – кто мне скажет, куда девались мирные обыватели, их имущество и скотина?

- Так это то, как раз, понятно, ваша светлость. За околицей следы еще остались, от колес, и скота следов полно. Скорее всего, кочевники угнали.

- То есть кочевники снесли одним точным залпом наш взвод, а потом угнали всех жителей, забрав все ценное, чего их, замызганная душа, желала. И никто им не оказал сопротивления, никто не спрятался, никто не смог убежать? И часто у вас такое случается, а если случается, то почему столь важную шахту охранял только взвод, а не рота? Или, если кочевники такие страшные, проще было вообще никого не выставлять на охрану. Кто-то может мне объяснить ситуацию?

- Выходит, что так, ваша светлость…- пробормотал Быстров, солидный и рассудительный дядька лет сорока: - Только, лет двадцать как ничего подобного не было. Да и, чтобы такой огненный залп нанести, надо сюда племен пять кочевых собрать, у них же, по одному - двум магам в племени сейчас осталось, не больше. Ваш батюшка, как раз, лет двадцать назад, их изрядно проредил. Помню, кавалерийский полк тогда славно погулял по кочевьям, повыбивали у басурман воинов и магов знатно…

- Семен Парамонович, а куда делся этот знаменитый кавалерийский полк? – пристал я к ветерану: - Я, признаюсь, по малолетству, никакого полка кавалерии в княжестве не помню.

Из рассказа зауряд-прапорщика выходило, что покрывший себя, неувядающей славой, полк магической кавалерии, в каждом эскадроне которого было не менее десятка магов, после усмирения окрестных племен, как-то сам, незаметно, усох сначала до трех эскадронов, потом до двух, ну а, с остатками последнего эскадрона я имел несчастье познакомиться во время своего противостояния с братом Димитрием в Покровске. Блестящие полковники из свиты брата и были, когда-то, теми суровыми рубаками, что на двадцать лет, принудили степь к миру. Вероятно, полк бы до сих пор существовал, но длительное время в княжестве финансовые вопросы были всецело в руках группы молодых экономистов, которые в два счета доказали, не понимающим в экономике, моим батюшке и матушке, что гораздо важнее иметь круглый счет в банке, а все, недостающее, всегда можно купить.

Сначала сократили или отправили в отставку всех кавалеристов -немагов, что осуществляли поддержку магов в бою, охраняли их, ухаживали за лошадьми, и выполняли тысячи других важных дел. Потом оказалось, что казне княжества невыгодно содержать сотни боевых, заводных и вьючных коней, а дальние рейды по немирным племенам кочевников, проще заменить на ежегодный магический конный биатлон, куда и приглашать представителей этих самых племен, чтобы они трепетали от мощи магов княжества Булатовых. Ну, а потом случился кризис, и выяснилось, что молодые финансовые гении хранили деньги княжества не в том банке и не на тех условиях, да еще и вложились в рисковый инвестиционный проект деспотии Ханаан, в общем, экономистов выгнали из княжества в двадцать четыре часа. Справедливости ради, надо сказать, что ни один из них не пропал, а самый главный,