Сын природы - Тимофей Иванов

отказываться не стал, даром что недавно набил пузо парной олениной. Расправившись с едой, мы двинулись на юг. Там волку уже ничего не должно было перепасть, всё таки растительную пищу хвостатый абсолютно не уважал. А я целился на мелкие дички с яблони, которая росла там, где берег становился болотистым. Дальше уже начиналась территория леопарда, чтоб его блохи кусали. Взаимоотношения кошака с гидрой нас мало касались, но когда мы были южнее, на нашу стороны реки он не редко заходил и жрал некоторые травы, в которых хватало Кив. К моему удивлению гидры оказались всеядными существами, а не чистыми хищниками. Но в любом случае сейчас между нами нейтралитет, мы не трогаем его, он не мешает мне купаться в пограничной реке. И все довольны.

Но в этот раз прогулка была прервана, почти дойдя до яблони я услышал человеческий крик. Это было так неожиданно, что на секунду случился ступор. Мне не приходилось ни видеть, ни слышать людей уже несколько лет. Млять, это было неожиданно! И неприятно, всё таки неведомая старая дура громко звала на помощь на территории кошака, на которую под настроение мог заползти Большой Ги. Комбо, люби его мать. Как она вообще сюда попала-то⁈

Интерлюдия 1

Старуха Эна тонула в трясине и с звала на помощь, умом понимая, что скорее всего просто приближает свою смерть, а заодно молилась богам и духам. Ведь больше Смертолесье не было никого, кто мог бы помочь ей выбраться, но зато полно хищников, готовых её сожрать вместе с одеждой и сапогами. Однако по её мнению лучше было умереть от клыков зверя, чем захлебнуться отвратительной, гнилой водой, которая скоро скроет её с головой. К тому же это было бы быстрее.

— На помощь! Кто-нибудь!

Пока что лес был глух к её крикам, только взлетели вверх пару птиц, испугавшись громкого звука. Таков закон этих мест, если тебе кажется, что ты в опасности, то тебе не кажется. Опасным здесь было практически всё. Укус насекомого мог привести к мучительной смерти, шип растения, оцарапав, мог заставить человека заснуть на ходу и упасть без сознание, которое в лучшем случае вернётся через пару суток. Но на такую удачу здесь было глупо рассчитывать, хищники сожрут раньше. Уж чего-чего, а плотоядного зверья тут хватало. И практически каждая тварь с клыками и когтями была не ниже второй Ступени Небесной Лестницы. А в местах, куда её принесли ноги было практически невозможно найти хищника, который не шагнул бы на пятую.

Её поход с самого начала был авантюрой, в шансы выжить в которой были очень и очень призрачными. Но всё же она в него пошла, не посчитала дня себя возможным поступить иначе. Внучатая племянница заболела серой хворью и начала угасать. Порой болезнь можно было перебороть травами буквально с самой опушки, но в этот раз они не помогли.

Отец девочки попытался забраться дальше в надежде найти Болотную Аливину, от которой было куда больше толку и даже преуспел, хоть и приполз в деревню раненым, улёгшись на соседнюю кровать в доме старой травницы. Но и тут отвары дали осечку. Жэндэ стало лучше, но полностью хворь не отступила, на коже там и сям оставались серые пятна, грозящие начать превращаться в мелкие язвы. А значит это была лишь отсрочка. Пока девочка принимает отвар, она будет жить, но когда он закончится, болезнь ударит с новой силой. И Старая Эна решила искать Алую Виридию.

В какой-то степени это даже далось ей легко. В конце концов пожить она успела, смерть уже и так практически стояла на пороге. Уж приближение собственной кончины от старости идущие Лестницей Воды ощущают особенно хорошо, даже если стоят всего лишь на второй ступени. К тому же Эна не всегда была старой и риск давным-давно был ей привычен, причём даже не из-за того, что она жила рядом со Смертолесьем.

Энергия Кив проснулась в юной дочке охотника ещё в детстве и пусть способности у неё были слабоваты, но однако они были и это было главным. Она была сильнее, выносливее, ловчее и живучее своих сверстников. А в семнадцать лет даже сумела пробиться в ополчение в надежде, что в итоге сможет выбиться в люди и возможно даже станет благородной. Ну или хотя бы наложницей уважаемого человека, что тоже было неплохим вариантом и автоматически обеспечивало будущее детей.

И всё до определённого момента шло на удивление неплохо. Она глянулась десятнику лучников из младшей ветви хорошей семьи, который ей командовал и разделила с ним постель. Голубоглазый Сардэ был добр к ней и даже учил Лестнице Воды, по которой шёл сам. Среди лучников вообще таких хватало, водники считались, да и были не самыми грозными бойцами, особенно ополченцы, но они могли то, на что были не способны ни огневеки, ни ветровики, не земельники, а именно лечить. Потому в бою были за спинами всех остальных, а после него оказывали помощь раненым.

Бой-то всё и перечеркнул. Первое же настоящее сражение оказалось страшным по своему накалу. Настолько, что враг даже прорвался к лучникам и обозу с ранеными. Многие пали в тот день, в том числе и её Сардэ, а сама она попала под вспышку огня, обезобразившего её щеку и едва не лишившую глаза. Победа была за ними, но имела горький вкус.

После неё же всё покатилось по наклонной. Дорогие средства после боя на простолюдинку никто тратить не стал, а потом и ими было не помочь, огненное клеймо подзажило. Проблему мог бы решить кто-то поднявшийся достаточно высоко по Лестнице Воды, но на услуги такого человека рядовому бойцу ополчения нужно копить жалование лет сто. Обезображенная и «порченная» девка никого из благородных или хотя бы простых десятников не интересовала. Богатых трофеев взять нигде не удалось. Мечты пошли прахом.

Отслужив ещё несколько лет, Эна подкопила денег и ушла в родную деревню. Родители за это время успели умереть, братья и сёстры поделили наследство. Но её сбережений хватило поначалу жить безбедно в поставленном общиной домике, а потом она начала лечить сначала своих односельчан, после них же стали обращаться и жители других деревень. Всё как-то наладилось, хоть замуж её никто так и не взял.

Но однако жизнь Эны была небедной. Окружающие её уважали, а некоторые даже боялись. Всё таки вторая ступень Лестницы это не шутки, особенно для простых крестьян и охотников. Еды было вдоволь. Детей не случилось, но замуж после смерти Сардэ ей и самой по честному говоря не хотелось, деревенские парни после него вызывали почти брезгливость, к тому же бередили рану на сердце. Не говоря о том, что Эна всегда помнила о ожоге на щеке и понимала, что сватаются к ней не из любви к её красоте. Зато она была вполне не против помочь братьям и сёстрам с племянниками, некоторых даже подучила чему смогла. Гливэ сейчас к примеру сам в ополчении десятником ходил. Дети племянников же скрасили старость «бабушки Эны».

А теперь она тонула в болоте ради одной из своих многочисленных родственниц. И что самое обидное, демонова Алая Виридия была буквально в нескольких десятках шагов. Увидев её она и потеряла осторожность, которая позволила ей пройти так глубоко в лес. Заветная цель была так близко, но одновременно так далеко, что это причиняло почти физическую боль.

— Помогите! — вновь надсадно закричала Старая Эна, но внезапно услышала ответ, от которого аж поперхнулась воздухом.

— Нэ орри, durra. И так все лес перреполошила — раздался рядом мальчишечий голос с рычащими нотками.

Вывернув голову, насколько позволяла старая шея, Эна увидела сидящего на корточках на ветке дерева ребёнка со срамом, прикрытым куском шкуры и костяным ножом в руке, который осуждающе на неё смотрел. В голове забились вопросы. Как? Откуда здесь вообще может быть ребёнок? Как, духи побери, он мог тут жить? Жил ли он вообще здесь? Нет, судя по виду он был дикарь дикарём, а значит всё же должен был обитать как раз в лесу, но демоны задери как ребёнок мог выжить там, где могут походя порвать и сожрать не самый слабый отряд магов? Эна знала о детях в лесу лишь то, что они моментально могут стать добычей какого-нибудь хищника