Ниочема (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

Вскоре выяснилось, что для раскачки магического ядра медитация совсем не обязательна. Главное — ядро должно быть полным. Так что на уроках, если только выдавалась свободная минутка, Олег занимался. Очень быстро это действие стало привычным и выполнялось практически на автомате. И результаты не замедлили сказаться: через неделю на занятиях по магии учитель, Павел Семенович, вполне оценил эти труды.

— Ты меня удивил, Песцов. В принципе, тринадцатый ранг можешь получить хоть сейчас. Но контроль будет делаться лишь в конце четверти, так что ты, если постараешься, и двенадцатый успеешь взять.

Похвала была приятна. А еще приятней было то, что все конструкты, положенные для изучения в гимназии, Олег уже запомнил и мог их создавать в любой момент и любого размера. Косулин вместе со всей своей шайкой не был теперь для него серьезным противником, хотя ядро у Олега достигло пока что размера вишни. Да, маны у него в восемь раз меньше. Зато по быстроте создания конструктов и точности манипуляции маной ему сейчас нет равных в гимназии. И, самое главное, ему для создания конструктов не требовалось двигать руками, как всем остальным. Хватало развитого пространственного воображения.

Рисование в гимназии не преподавалось. Но чего не сделаешь ради себя любимого! Олег нашел недалеко от своего жилья изостудию и принялся ходить туда два раза в неделю. Учёбе это не мешало. Приготовление уроков в гимназии давно уже не составляло труда, овладение историей и литературой шло по намеченному графику, а тренировки ядра и вовсе проходили в фоновом режиме.

Учиться рисовать было по-настоящему интересно. Интереснее даже, чем строить магические конструкты. Наверное, у Олега был талант еще в прошлой жизни. Но лень, работа, пиво и прочие преграды отвратили его от карандаша и кисти. Сейчас же учитель не мог нарадоваться, глядя на успехи нового ученика. Хоть и был он много старше прочих, но ссор не искал, не задирался и не чванился, а работал на занятиях наравне со всеми. И неважно: рисовали гипсовый куб со всеми положенными тенями, или натюрморт из парафиновых груш и треснутого кувшина, почти любое задание получалось у него с первого раза на «отлично». Ну, край — со второго.

Олег посчитал, подумал, и купил себе мольберт, карандаши, бумагу и вечерами, когда заняться было нечем, рисовал. Не черкал нервно по листам, выбрасывая один черновик за другим. Нет. Песцов работал неторопливо, вдумчиво, осторожно, предпочитая не нарисовать линию, чем стирать неверную.

В какой-то момент он спохватился: а как же всё остальное? Пиво, телевизор, компьютерные игры и прочие холостяцкие развлечения — всё то, чем он активно занимался в прошлой жизни. Он попробовал: купил пару бутылок хорошего портера и снеки, включил телевизор и честно листал каналы, выпивая и закусывая. И неожиданно для себя понял: удовольствия нет. Не вставляет, не штырит. А зачем тратить время на то, что не приносит удовольствия, да еще и платить за это деньги? С играми вышла та же история. И между рисунком и компьютером Олег однозначно выбрал рисунок.

Время шло, четверть подходила к концу. Утряслись отношения с учителями, успокоился директор, отмылась пурпурная краска с воспитателей. Гимназисты посматривали на Песцова с опаской, памятуя о судьбе Косули. Да и сам Косулин, пережив чудовищное падение репутации, домашнюю порку и еще десяток неприятностей, обходил бывшего данника десятой дорогой, избегая любых встреч. Даже Мышкин не рисковал приставать: видимо, остатки инстинкта самосохранения у него еще присутствовали. Сам Олег смотрел на это наплевательски: жить ему никто не мешает — и ладно. Врагов не стало, с друзьями не сложилось, ну и начхать. К холостяцкой жизни за последние пятнадцать лет он вполне привык. Так что, отбыв обязательную программу, получал от жизни удовольствие. Всё как и раньше, только вместо работы учёба, а вместо пива и телевизора — рисование.

Но за пару дней до выдачи четвертных табелей все учителя и воспитатели внезапно забегали, засуетились. В одном из классов убрали все парты, из учительской притащили удобные кресла, большой стол накрыли бархатной зеленой скатертью. На скатерть выставили графины и стаканы из закромов самого директора, а завхоз сбегал в ближайший магазин и принес оттуда большой загадочно позвякивающий пакет.

Было ясно, что творится что-то необычное, выходящее из ряда вон. Но что? Подумав, Олег отловил Мыша.

— Слышь, грызун, ты у нас всё знаешь. Что за кипешь творится?

— Ты чё, Песец? Совсем кукуха поехала? Комиссия приезжает.

— А что за комиссия? — терпеливо спросил Олег, хотя за борзоту мелкому полагалось выдать увесистого леща.

— Ну ты ваще! Магию будут измерять.

Песцов отпустил Мыша и задумался. Сам он давно перестал следить за размером ядра. Это стало неинтересно. Ядро стабильно росло почти что само по себе, с минимальным приложением сил, и учитель магии все чаще одобрительно хлопал своего ученика по плечу. А поскольку ни новых конструктов, ни новых знаний в этой области ему не давали, Олег заскучал. Рисовать было куда как интереснее! Теперь же предоставлялась возможность оценить свой прогресс количественно и качественно. Оставалось понять, как это может повлиять на его жизнь и дальнейшую судьбу.

В день приезда комиссии уроков не было. Но учеников распихали по классам, чтобы они не толпились в коридоре рядом с кабинетом, не шумели и не мешали. Олег пожал плечами, достал из кармана телефон и погрузился в Сеть, не забывая при этом качать ядро. Сейчас оно размером было примерно с крупную сливу. Куда там Косулину с его грецким орехом! Если ничего не переменится, имелись все шансы к окончанию гимназии дорастить ядро до размеров апельсина, как у директора. А, может, и больше — кто его знает!

Олег лениво серфил по Сети. Как-то раньше он никогда не пытался искать эти данные: что дают магические ранги, на что влияют, какие бонусы или льготы имеют сильные маги. Ну, про стипендию начиная с тринадцатого ранга он слышал. А дальше?

Дальше было интересно. Чем выше ранг, тем больше плюшек. Но не то, что прямо государство выдаёт ништяки. Просто владеющий магией имеет право. А насколько он это право реализует, уже дело его. Например, землёй можно было владеть только магам. И чем выше ранг, тем больше земли можно было приобрести в собственность. То есть, если у него к совершеннолетию не будет нужного ранга, то наследную землю просто отберут? Не, на это мы пойти не могём. Отдавать своё — ни за что. Значит, надо интенсивнее качаться!

Начиная с десятого ранга можно было получить личное дворянство. А можно было и не получать. Но Олегу это было параллельно: он и так уже дворянин. Вот с пятого уровня дворянство давали автоматом. И можно было основать свой собственный род. И опять — мимо: род уже существует. Так что единственным весомым доводом для магического роста для Олега оставалась пока что земля.

Проверку магических рангов традиционно начинали с младших классов. Среди них гениев магии не встречалось, и они пролетали за пять минут: пятнадцатый, пятнадцатый, пятнадцатый… Пятнадцатый ранг — это низший из всех возможных. Он означает, что у человека есть теоретические возможности что-то сделать, а на практике он не может ничего. И ёмкость его ядра не достигает даже минимальной порции магии — одной сотой клоуна.

В классах постарше встречались и более развитые ученики, имеющие заметное ядро, в которое тот самый минимальный квант маны влезал. Это был четырнадцатый ранг. От пятнадцатого он отличался мало: один чёрт колдовать не получится. Вроде, что-то есть, и это что-то даже можно увидеть, но толку от этого нет.

Самые интересные варианты ожидались в выпускных классах. Тут можно было встретить мальчишек с тринадцатым рангом, а иногда попадались и уникумы с двенадцатым. Таких начинали обхаживать, предлагали перевод в более статусные учебные заведения. Например, в кадетские корпуса. Заманивали повышенной стипендией, красивой формой и еще всяким Маги в армии всегда нужны. А сильные маги нужны особенно. Нынче комиссии намекнули, что в одном классе такой уникум имеется. И гости ожидали появления оного с известным нетерпением.