Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кири Кирико

— Мор.

— И ты мне ещё что-то говоришь… — поморщился я.

Но, если честно, я тоже никогда не слышал о Море. Божество говорило, что я один из самых древних проклятых, но, как я понимаю, оно подразумевало то, что я просто дольше всех служил. Вопрос по временным рамкам меня тоже немного смущал: я знал, что божество не может вернуть прошлое и закинуть туда проклятого, но Суцьиси уже была в моём мире со мной до становления меня проклятым, при этом уже отработав со мной до того, как попала сюда.

Парадокс получается.

Я пытался долго разобраться в этом, но ответа так и не нашёл и списал всё на искажение времени в тех мирах, в которых оно имело власть.

Но теперь я точно знал, откуда у Диора такой опыт в политике и нахождении общего языка с контактами. Явно натренировался за всё своё время. И наверняка он пошёл на это после того, как Хлина ему что-то показала. Оттуда он мог узнать и про меч, увидев, что им воспользуется.

— Ты вообще Диор? Или может мне стоит сразу поставить в нашем диалоге точку?

— Хо-хо, — это звучало уважительно, непонятно только, к чему. — Вообще вопрос довольно глупый, но и я же могу задать тот же самый вопрос, Тэйлон. Ты не тот, кто ушёл в армию, и ты далёк именно от того Тэйлона, которого я знал. Откуда мне знать, что божество не пришло отыграть свою партию здесь?

— А что вообще божеству надо здесь?

— Ты про Амелию, которая слишком подозрительно похожа на проклятую?

— Она и есть проклятая.

— Тем более. Но спроси что полегче, Тэйлон. Этот мир выходит из сферы интересов божества. Ей интересны те, что находятся ближе к центру, граничат с Организацией и из-за которых у них постоянно стычки.

Казалось бы, божество, а суть всегда везде одна и та же — власть. Даже, казалось бы, такое древнее существо, и тоже пытается захватить побольше миров, чтобы стать там полноправным божеством и… править? Да, иначе не скажешь, всех волнует власть, а чем больше миров поддерживает божество, тем оно сильнее.

Так, по крайней мере, я слышал.

Но это не объясняет, что оно забыло здесь, на захолустье, если я правильно понял слова Диора.

— Но вообще… вообще… Почему бы не спросить этого у Амелии, а? Она-то точно знает, верно?

— Не ответит. Я точно знаю, что не ответит.

— Но ей нужна власть, а значит, она хочет либо получить доступ к тому, что не достать с её положения, либо что-то здесь учудить чужими руками.

— И всё же я хочу знать, что тебе показала Хлина.

Но он лишь усмехнулся и вновь продолжил смотреть в потолок.

— Диор, не зли меня.

— Или что? Пытать будешь? У тебя должен быть в этом опыт, не так ли?

Но в опровержение его слов я подошёл и начал развязывать верёвки.

— Я хочу быть уверенным, что, когда мы будем брать власть, ты не выкинешь глупость и не пустишь всё псу под хвост. Потому что в таком случае я тебя просто убью — хочу, чтобы тебе это было кристально ясно. А может и не просто убью.

— Не думаю, что наши пути расходятся, учитывая, как ты хочешь сам добиться власти. Защита, возможность диктовать другим свои условия, приказывать и карать — это интересует и меня, и тебя.

— Но для меня дело не во власти.

Дело в том, что уже всё предрешено, по сути. Да, плюс-минус есть кое-какие неточности, однако я мог с уверенностью сказать, что большая часть уже предрешена.

— И в чём же?

— В нашем будущем, — ответил я.

Почти всё предрешено.

Почти.

А значит, ради этого почти и надо биться до последнего, как я делал это раньше и в итоге добивался успеха.

Диор был абсолютно прав — после бала в честь возвращения принцессы за нас взялись конкретно. Я не лез в эти дела, доверив всё Диору и людям, которые занимались нашими финансами, но того, что было на слуху, хватало, чтобы понять ситуацию.

Нас душили.

Нашим основным бизнесом всё же были именно кристаллы и их обработка, и уже потом шла добыча металлов, всевозможных полезных ископаемых типа угля. Ещё вторым по значимости для нас было производство мелких станков и оружия. По производству станков мы, конечно, не сравнимся с Доргейнбергами, однако именно у нас они были узкоспециализированы, что пользовалось определённым стабильным спросом.

И именно в эти места и начали проходить инспекторы. После обвала одной из шахт для них это было официальной причиной заняться проверкой условий в других шахтах. И естественно, что нарушения можно найти всегда — это я ещё с армии выучил, когда надо было, грубо говоря, доебаться. А доебаться можно до всего.

Поэтому одну из шахт закрыли по множеству некритических нарушений, выписав максимально возможные баснословные штрафы, и взялись за вторую, в которой это всё мы успели исправить. Это было самое настоящее противостояние, где нам постоянно приходилось ссылаться на то, что то или иное нарушение является мелким или вовсе входит в нормы, чтобы просто так закрыть шахту.

Но даже мне было понятно, что рано или поздно нас додавят. Да чего уж там, уже поставки прекратились до выяснения, безопасная ли она или нет, а значит, шахта теперь просто простаивала.

Плюс та же песня была и на заводе, где случился пожар. И несмотря на то, что завод без шахт бессмысленен, они его доили как могли: одного пожара уже хватило, чтобы выписать целый список штрафов, который бил по карману не хуже кувалды.

— Нам вообще хватит денег? — спросил я.

— Хватит. Но не хватит, чтобы жить дальше, если ничего не получится. Хотя нам и волноваться об этом не придётся… — протянул он. — В любом случае, поддержка Рандомьеров деньгами даст нам время ещё побарахтаться.

— А Эйрия?

— Да и хрен с ней. Как возьмём власть, так и будем думать о них. Мы же не королевство разрушаем, верно? Просто перехватываем власть, а значит, большинство обычного люда, включая солдат, это даже не коснётся.

— Перевороты всегда отражаются на всём, — не согласился я.

— Если их через жопу делать. Но мы же не такие? — подмигнул он.

Хотелось бы верить, но я чувствую нутром, что всё будет иначе.

Наши повседневные события разбавились и приездом Суцьиси, которая практически сразу по приезду начала пропадать с Диором. Пока наш бизнес рушили и банкротили род, Диор с Суцьиси находили себе сторонников из числа несогласных, покупали и подкупали людей, договаривались и довольно часто были в отъездах, чтобы встретиться с внеочередной шишкой. При каждой такой встрече я присутствовал с ними, как гарант того, что если человек съедет, то только в могилу.

Таким образом мы набрали пусть и не большую, но всё же достаточную поддержку людей, которых должно было хватить.

А вот в том, как будет проходить захват, уже участвовал непосредственно я. Всё осложнялось тем, что практически все набранные люди были важны, и, если кто даст слабину и переметнётся в последний момент на сторону оппонента, всё пойдёт псу под хвост. У нас просто не было ненужных людей, которыми можно будет заткнуть дырку в случае необходимости.

Это понимал отчётливо я, это понимал Диор, это понимала Суцьиси, которая предлагала и предлагала новые варианты развития событий и то, как мы можем ответить на них.

И мой ответ был однозначен:

— Нет, не сможем.

— Ты оптимистичен, — улыбнулась Суцьиси.

— Нельзя бороться против настолько большого численного превосходства противника. Это не беря в расчёт ещё и саму стражу замка, которая не придурки.

— Ну мы и не будем лезть первыми.

— Но мы можем не пролезть и вторыми. Если хотим больше шансов выжить, нам надо начать практически одновременно с ними.

А вообще, в идеале, нам надо было начать первыми, иначе не факт, что нас самих не убьют с самого начала на всякий случай. И не факт, что это не будет самый большой розыгрыш со стороны Суцьиси.

— Ты же понимаешь, что поставлено на кон? — спросил я её тет-на-тет, когда смог выловить после совещаний с Диором. Оказывается, она ещё и финансовые отчётности помогала заполнять ему. Видимо, у них был какой-то между собой договор, раз он доверился ей.