Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Вода тёплая, — сказала Валя. — Но я испугалась… Интересно, здесь есть медузы?

— Тут даже акулы водятся, — ответил Порошин.

Он тоже снял обувь, но в воду пока не пошёл.

— Не шути так, Петя.

Кудрявцева качнула головой.

— А я и не шучу, — сказал Порошин. — Водятся. Только очень мелкие, нестрашные.

— Акулы все страшные.

— Кричи погромче, если с ними встретишься, — предложил Пётр. — Мы с Серёгой примчимся к тебе на помощь. Спасём тебя и от акул, и от медуз. Мы парни смелые. Вот увидишь.

Валентина посмотрела на меня.

В её глазах отразилась луна.

— Мальчики налево, девочки направо, — скомандовал Пётр. — Надеюсь: нашу одежду не сопрут, пока мы искупнёмся.

«Налево» вдоль кромки воды мы с Петром отошли лишь на пару шагов. Встретили по пути полуразрушенную песчаную крепость — её сохранившаяся стена доходила мне почти до колена. Около крепости Порошин остановился, бросил задумчивый взгляд вслед удалявшейся от нас по тёмному пляжу Кудрявцевой. Небрежно уронил себе под ноги на песок сандалии. Воровато огляделся. Стянул с себя футболку, брюки и трусы. Посмотрел на меня. Он выждал, пока я пристрою свои кроссовки рядом с его одеждой. По-молодецки расправил плечи и втянул живот.

— Серёга, ты хорошо плаваешь? — спросил Порошин.

— Неплохо, — ответил я.

Пётр махнул рукой.

— Точно, совсем забыл, — сказал он. — У вас же там под боком это… Японское море. Понятно.

Порошин шагнул на мокрый песок — вода намочила его ноги.

— Тёплая водичка, — обронил Пётр.

Он решительно зашагал к морю.

Бросил через плечо:

— Серёга, догоняй.

Я разделся, сложил одежду на свои кроссовки. Сопровождавший очередную накатившую на берег волну ветер взбодрил меня холодными брызгами. Я видел, как Порошин всё глубже заходил в море. Пошёл за ним следом. Вода действительно была тёплой: ещё не остыла после дневного солнцепёка. Она поглаживала моё тело, с каждым пройденным мною шагом поднималась всё выше. Я выждал, пока она доберётся до моих рёбер и лишь тогда поплыл — неспешно и почти бесшумно. Кровь прилила в соскучившиеся по физическим нагрузкам мышцы. Сердце отстукивало ритм, будто барабан, поторапливавший гребцов на галере.

Стало заметно темнее: луна спряталась за облаком. Зато стали ярче звёзды. Они будто подмигивали мне, подначивали плыть всё быстрее и дальше. Мои движения были плавными, уверенными. Я наполнял легкие чётко дозированными порциями воздуха, всё ускорялся, разрезал волны. Плеск воды, горечь морской соли на языке, ровное биение сердца. Я погрузился в собственные ощущения и едва не потерял счет времени. Пальцы ноги в очередной раз коснулись чего-то твердого, вероятно медузы. Лишь после этого я сбавил скорость, затем и вовсе почти замер. Лишь слегка шевелил руками. Не позволял, чтобы тело полностью погрузилось под воду.

Запрокинул голову и взглянул на небо. Сообразил, что за время моего заплыва, все вокруг изменилось. Море больше не сливалось с небом. И звезды теперь не казались самыми яркими огнями. Свой небесный трон вернула избавившаяся от плена облаков луна. Она нависала над хорошо различимым теперь горизонтом, отражалась в барханах волн, расстилала в мою сторону мерцавшую призрачным серебристым светом серебристую дорожку. Я почти минуту покачивался на волнах, заворожено смотрел на бескрайнюю водную гладь, на усеянное звездами небо. Пока к ноге вновь ни прикоснулось тельце медузы — это касание развеяло сказку.

Я повертел головой — Порошина и Кудрявцеву на морской поверхности не заметил. Оглянулся — увидел возвышавшееся на берегу за деревьями здание жилого корпуса профилактория. Оно смотрело на меня десятком беспорядочно разбросанных по его фасаду окон, светившихся сейчас желтоватым светом. Я слизнул замершую у меня на губах каплю, почувствовал её горечь. Сплюнул её на гребень волны и неспешно поплыл обратно к берегу. Потому что не забыл, зачем затеял этот ночной поход на пляж. В очередной раз вспомнил слова Сергея Петровича Порошина: «Я тебя не ограничиваю в средствах. Хочешь, утопи её в море…»

К берегу я плыл неторопливо. Не по кратчайшему пути — сместил конечную точку своего маршрута в ту сторону: туда, где по моим прикидкам оставила на песке пляжа свою одежду Валентина Кудрявцева. Посматривал вокруг себя на гребни волн. Луна снова погрузила морское побережье в почти беспросветный мрак: спряталась за облаком. Многочисленные звёзды с функцией ночников явно не справлялись. Я сплюнул попавшую мне в рот каплю. Не без удовольствия отметил, что короткий заплыв взбодрил меня, прогнал навеянную долгой поездкой в автобусе сонливость, вернул игривое настроение.

«…Хочешь, вскружи ей голову. Чтобы она ни о ком, кроме тебя не думала…» — всё ещё бормотал в голове воскрешённый моей памятью голос Сергея Петровича. Я вспомнил, с каким интересом «пару недель» назад следили за моим выходом из воды собравшиеся на берегу гребного канала в Крылатском девицы. Улыбнулся. Вновь пробежался взглядом по морской поверхности в поисках копны рыжих волос, украшавшей голову Валентины. Волны настойчиво подталкивали меня к берегу. Светящихся окон-глаз на фасаде жилого корпуса пансионата стало меньше — теперь светились только четыре окна.

Я всё ещё шарил глазами по волнам, но посматривал уже и в сторону берега. Белая полоска пузырившейся на песке морской пены заметно приблизилась. Усилился шум прибоя. Меня снова погладило по ноге похожее на комок желе тельце медузы. Оно будто напомнило о том, что я сейчас не отдыхал в свой выходной в Москве на гребном канале, а плыл в Чёрном море… бог знает в каком году. В голове опять возникла мешанина из мыслей на тему «где я». Я потеснил её чётким пониманием того, зачем я здесь. Снова ухватился за данное Сергею Петровичу Порошину обещание, точно за спасательный круг. Сдул с губы вновь застывшую на ней каплю.

Луна будто бы почувствовала моё душевное смятение: она выбралась из плена облаков, подсветила гребни волн и побережье. Валину голову и плечи я на воде поблизости от себя не увидел. Зато разглядел очертания темной человеческой фигуры, застывшей на берегу в паре шагов от края дрожащего ковра из морской пены. Я прекратил движение, присмотрелся. Через секунду понял, что не ошибся: на берегу действительно был человек. Он сидел на песке, неподвижно; смотрел в сторону моря. Мне почудилось, что я заметил блеск его глаз. Ветер и волна подтолкнули меня к земле. Они будто бы хотели, чтобы я поторопился.

Глава 8

Я пробежался взглядом по берегу — нашёл там притаившуюся в полумраке арку, под которой мы с Петром прошли на пляж. Арка сейчас была слева от меня: там, куда ушла Кудрявцева. Я улыбнулся и поплыл быстрее — всё так же под углом к кромке прибоя. Прикинул, что коснусь ногами дна точно напротив застывшего на берегу человека. В очередной раз очутился на гребне волны и бросил через плечо взгляд. Убедился, что лунная дорожка начиналась чётко позади меня. Хмыкнул и тряхнул головой. Замедлил движение, коснулся ногами песчаного дна, принял вертикальное положение. Выдернул из морских объятий грудь и плечи.

Сразу же сообразил, что в море мне было теплее, чем на берегу. Южная ночь после купания перестала быть жаркой и душной. Ветер окатил меня прохладой, бросил мне на спину холодные капли. Я взмахнул рукой — убрал прилипшую ко лбу влажную чёлку. Заметил, что моё появление привлекло внимание сидевшего на берегу человека: он… точнее, она повернула в мою сторону голову. Светлые волосы, причёска «каре» — это я рассмотрел и при свете луны. Заметил чуть заострённый кончик носа и блеск прятавшихся в тени глаз. «Не Кудрявцева», — промелькнула в моей голове мысль. Я сбился с шага. Волна хлестнула меня по голым ягодицам.

Вода погладила мои ноги, окутала их морской пеной. Я встретился взглядом с глазами сидевшей на берегу женщины. Представил, как выгляжу сейчас со стороны: голый, мускулистый, бредущий по воде на фоне дрожащей лунной дорожки. Увидел, как жилой корпус пансионата «закрыл» очередной глаз-окно — он будто бы стыдливо зажмурился, заметив меня на берегу. Женщина не зажмурилась. Не отвернулась. Не скрыла свой интерес. Чуть склонила на бок голову. Мне почудилось, что она улыбнулась — иронично, чуть смущённо. Я тоже хмыкнул. Дёрнул головой (снова отбросил со лба чёлку). Вернул в походку уверенность и вальяжность.