Господин следователь 9 - Евгений Васильевич Шалашов

сразу же и сопрут, отдадут кузнецу. Веревка дешевле, а если украдут, не так жалко. Я даже знаю, что в Череповец привозят веревки либо с Коломны, либо со Ржева. А ведь когда-то канаты и веревки делали ближе — в Вологодском уезде. А было это, если не соврать, в 17 веке, когда в Российском государстве начали появляться мануфактуры. Рассеянные, если не изменяет память. Нет, вру, централизованные. Ну да, в Поморье они были, еще в Вологодском уезде. Но продавали, в основном, не своим, а иноземцам, в Холмогорах.

Вишь, чего это я вспомнил? И что мне это даст?

— Да таких веревок во всех лавках полным-полно, — вмешался доктор. — У Лобанчикова недавно завоз был. Заходил к нему позавчера. Небось, половина уезда у него в лавке побывала, он и не вспомнит.

— Если кто из своих, из череповецких мещан, или из мужиков, то не вспомнит, а если чужак купил, наверняка в глаза бросится, — ответил за меня Абрютин.

Михаил Терентьевич только губу оттопырил, показывая всем видом, что занимаемся мы ерундой. Согласен, что шанс отыскать иголку в стогу иголок слабый, но попытаться можно.

— Все, закончил, — сообщил Абрютин, вручая мне схему. Кивнув приставу, приказал: — Антон Евлампиевич, городовых отправь — пусть проводят подворовый обход, ищут свидетелей, отрабатывают частный сектор. Ну, что тебя объяснять, сам знаешь.

— Слушаюсь, — откозырял Ухтомский. — Только, ваше высокоблагородие, городовых лишь завтра по соседям смогу отправить. Все, кто в участке был в земскую больницу отправил — там больные по пьянке передрались. Пока то да се, вечер будет.

— Пусть хоть завтра, — согласился исправник. Посмотрев на меня, спросил: — Какие на сегодня задания будут, господин следователь?

— На сегодня ничего сложного. Выяснить — кто живет в доме, где у покойного генерала жена с детьми обитают, где прислуга ночует,

— О прислуге выясним, а про жену я сразу скажу — вдовцом генерал был, сын имеется, но где-то в Европе пребывает. Даже не знаю — служит ли, или так, по собственной надобности. Я сам с генералом только пару раз виделся, когда он в Череповец переехал, и имение в уезде купил. Если уж совсем точно — то он инженер-генерал-майор. Служил в Главном инженерном управлении, должность начальника инженерного отдела занимал.

— То есть, он не наш? — уточнил я. — В том смысле — не из череповецких дворян?

Можно подумать, что я сам из череповецких дворян, но моя фамилия, по крайней мере, имеется в списках дворян Новгородской губернии.

— Не упомню — из каких он дворян, про это в Дворянском собрании надо справляться, — отозвался Абрютин. — Но дом этот, и имение он у наших купил, у Петраковых. Два старичка жили, в имение не ездили, решили в Санкт-Петербург перебраться, поближе к дочери. У дочери двое детей, но им ни дом в Череповце не нужен, ни имение. Сказали — лучше наследство деньгами или петербургской квартирой. Очень радовались, что покупатель нашелся. Калиновский грозился имение в порядок привести, сад регулярный разбить. Но сразу скажу — цену не знаю, не спрашивал.

Были бы мы наедине, обязательно бы укорил Василия — дескать, как же так? Всегда считал, что исправник все обо всем знает.

Но каменный дом, думаю, тысячи три, не меньше, усадьба со службами — не меньше тысячи. А сколько стоит поместье — даже гадать не стану, это от многих факторов зависит. И от размера, и от урожайности. Опять-таки — какой дом, далеко ли речка?

— Сам чем займешься? — поинтересовался Абрютин, решив, что уже можно переходить на ты. Кивнув на мою левую руку, сказал: — Если побаливает — скажи, сами все сделаем. Твоя задача — руководить. Ты, если хочешь, в стороночке посиди. Я вообще тебя не хотел тревожить, но, сам понимаешь, обстоятельства.

Ну да, понимаю. И прав исправник, что сразу меня позвал. Иначе точно, все списали на самоубийство.

— Я пока письменный стол осмотрю, в бумагах пороюсь. Авось, что-нибудь полезное отыщу. Не похоже, что убийство совершено с корыстной целью, но как знать? Потом Якова допрошу. Нужно уточнить — не пропало ли чего? Кем он тут будет? Камердинером или дворецким? Как понимаю, он покойника обнаружил?

— Так точно, Яков первым и будет, — отозвался Ухтомский. — Прибежал в участок, заявил — мол, пришел в кабинет, а барин в петле висит. Я сразу к господину исправнику, он уж об остальном распорядился. А Яков прежде у Петраковых служил, а они, когда уезжали, всех стариков, вроде его, господину генералу передали. Да он и сам уже в столицу не поедет, зачем?

— Тогда, пожалуй, бумаги могут и подождать, — решил я. — Сейчас, как труп увезут, а наш разгневанный Парацельс уедет, тогда я дворецкого и допрошу.

— Иван Александрович, — подал голос Ухтомский. — вы уже в который раз его высокородие Парацельсом именует. Позвольте полюбопытствовать — а кто это такой?

Эх, чего это я разбудил лихо? Федышинский только и ждет, чтобы снова начать урчание и ворчание. Но сам виноват, что распустил язык.

— Был такой врач, а еще химик, астроном и прочее, а жил давненько, в 16 веке. Он, в отличие от прочих медиков, которые все болезни лечили кровопусканием, начал лекарства составлять, — принялся разъяснять я. — Считал, что человек состоит из тех же веществ, что и прочие тела природы — моря, океаны, земля. Значит — внутри человека есть ртуть, свинец, золото, и сера и все прочее. Все перечислять не стану, но вы поняли. Если человек здоров, значит, все вещества в наличии, а заболел, так чего-то не хватает, нужно добавить — может, серы недостает, а может, ртути.

— Эх, Иван Александрович, что за чушь вы несете? — возмутился Федышинский. — Небось, тоже статью Бриера прочли? Заверяю — учение Парацельса гораздо старше самого Парацельса, сам Гиппократ теорию равновесия вывел, а швейцарец все достижения себе присвоил. Думаю,как вспомнили о Парацельсе, так и забудут. Вот, скажите, вам известно его настоящее имя?

Про Бриера не слышал, но настоящее имя Парацельса знал. Историк я, или где?

— Как раз знаю, — хмыкнул я. — Его настоящее имя Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм.

Федышинский с уважением посмотрел на меня, а я не стал излагать известные мне подробности из жизни Парацельса. Ими, в свое время, с нами щедро делился наш профессор, читающий лекции. Например, мы узнали о том,