Крафтер II - Иван Ладыгин

мальчишкой, цепляющимся за умирающий род. И тем не менее он не просто удержался — он начал действовать.

Караваев недовольно поморщился. Он привык, что все складывается по его сценарию, но теперь он вынужден был пересматривать свои планы. Морозов оказался не просто упрямым, но и опасным. Он сумел не только пережить нападение, но и заставил гильдию убийц пересмотреть свое отношение. Это был тревожный знак.

Кто же ты такой, Лев Морозов? — тихо повторил он, барабаня пальцами по столу.

Ситуация требовала новых решений. Если нельзя убрать Морозова одним ударом, придется действовать иначе. Вопрос лишь в том, как именно.

Караваев тяжело вздохнул и потянулся за картой. Время готовится к более тонкой игре. Ведь его «чуйка» кричала — это еще не конец.

* * *

Выйдя из тоннеля, я вдохнул прохладный воздух, ощутив запах деревьев и влажной земли. Отлично.

Где взять достойные вещи? Разумеется, у проверенного мастера. Так что спустя минут пятнадцать неспешного пути я прибыл в Севастополь. Я привычно направил мотоцикл к старой улочке, затерянной среди облезлых фасадов и выцветших вывесок. Здесь, среди лавок, которые давно забыли, что такое роскошь, пряталось невзрачное ателье. Именно тут я когда-то нашёл человека, который умел делать вещи с душой, а не просто шить мешки с дырками для рук.

Я заглушил мотор, соскочил с мотоцикла и толкнул дверь, привычно здороваясь:

— Ну что, мастер, примешь старого клиента? Или мне снова надо сражаться за право заказать костюм?

Вместо приветственного ответа раздался резкий голос:

— А ну вали отсюда, придур…

Голос внезапно захлебнулся, оборвавшись на полуслове. Трое мужчин, стоявших у прилавка спиной ко мне, резко замерли. Первый, тот самый говорливый, начал поворачивать голову, но как только его взгляд скользнул по моему лицу, он побледнел и сглотнул. Его глаза расширились, словно он только что увидел оживший кошмар.

— Ой, — сдавленно выдавил он.

Его дружки тоже начали разворачиваться, и ровно через секунду ателье наполнилось напряжённой тишиной. Они уже встречались со мной. Они уже знали, как может закончиться наше общение. И их лица сейчас выражали ту самую мысль, которую я так любил видеть в глазах идиотов, решивших перейти мне дорогу: «Нам п*****».

— Ну, здравствуйте, — я оскалился, делая шаг вперёд. — Вы тут, я вижу, одежду меряете? Или снова решили «подоить» моего портного?

Первый бандит, всё ещё бледный, покосился на дверь, но я уже занял проход. Второй, напротив, сделал попытку взять себя в руки и выдавил хриплым голосом:

— Эй, мы вообще-то… это… по делу!

— Ага, — кивнул я. — «По делу». Как и в прошлый раз, когда пришлось вас отсюда выкидывать? Бить вас снова или в этот раз обойдёмся словами?

Третий, самый низкий из них, судорожно закивал.

— Нет-нет, не надо бить! Мы… мы уже уходим!

— Уже? — я вскинул бровь. — А как же ваши «дела»?

— Да какие дела⁈ — завопил первый, хватаясь за кепку. — Всё, всё, пошли!

И тут, словно по сценарию, в дело вступил Плюм. Он лениво спланировал мне на плечо, покосился на бандитов своими блестящими глазами и, вероятно, уловил общее настроение. А затем, с самым невозмутимым видом, поднялся в воздух… и сделал то, чего я никак не ожидал.

Прямо в центре комнаты раздался характерный звук.

— Плюм… — протянул я, наблюдая, как тёплая жёлтая струя приземляется точно на ботинок одного из бандитов…

На секунду в ателье воцарилась полнейшая тишина. Все просто стояли и смотрели, как желтая струя появилась буквально из воздуха.

— ЧТООО⁈ — взвизгнул пострадавший, подпрыгивая на месте и глядя вниз в ужасе.

— АААА, ТВОЮ Ж МАТЬ! — завопил второй.

— ПОШЛИ, ПОШЛИ ОТСЮДА, ПРЯМО СЕЙЧАС! — истерично выкрикнул третий, пятясь к двери.

Троица буквально вылетела на улицу, оставив после себя лишь запах дешёвого табака и страха. Я с трудом сдерживал смех, наблюдая, как Плюм садится ко мне на плечо, зевает и самодовольно складывается в пушистый комок.

— Вот теперь точно по делу, — я похлопал его по мягкому боку. — Молодец, воспитательный процесс прошел отлично!

За спиной раздался тихий смешок. Мастер, всё это время наблюдавший за происходящим, наконец-то вышел из-за прилавка, вытирая слёзы от смеха.

— Ладно, барон, — сказал он, качая головой. — Так уж и быть, сошью тебе костюм. С меня скидка за шоу.

— Справедливо, — я ухмыльнулся. — Давай начнём с выбора ткани, а потом обсудим стоимость представления.

Глава 6

Портной, седовласый сухой мужчина, крутил в руках мерную ленту, словно пытался задушить невидимого врага. «Игнат Фомич» — я только сейчас заметил табличку на двери. Она гласила, что он потомственный мастер с 40-летним стажем, но сейчас он больше напоминал загнанного зверя, краснолицего и длинноносого. Его ателье, забитое до потолка рулонами ткани с едва заметным магическим мерцанием, пахло камфорой и застоявшимся страхом перед криминалом. На стене висели ножницы размером с меч — семейная реликвия, как он обмолвился, — а по углам ютились манекены в полуготовых камзолах, словно застывшие призраки клиентов.

— Мне нужен не один костюм… — сказал я. — А много. Торжественные, повседневные, спортивные и так далее.

— Целый гардероб, говорите? — Игнат хмыкнул, щурясь на меня сквозь очки в железной оправе, заляпанные мелом. Его пальцы, искривленные от постоянного шитья, нервно забарабанили по прилавку, где валялись обрывки шелка с рунической вышивкой. — А не боитесь, барон, что ваши костюмы станут последним, что на вас наденут? Тут бандиты как тараканы — только свет выключи, они уже ползут. Вчерась «Клыкастый» Петруха опять приходил… Грозился поджечь ателье, если «долю» не увеличу.

Он резко дернул головой в сторону зарешеченного окна, за которым маячили силуэты сомнительных личностей. Один из них, коренастый детина со шрамом через глаз, демонстративно почесывал подбородок лезвием ножа.

— Видите их? Каждый месяц — новые поборы: то «налог на безопасность», то «пожертвование на похороны конкурентов». Если бы не они, я бы давно золотые смокинги с глифами неуязвимости шил! — Игнат швырнул на стол кусок парчи, и та зашипела, выжигая в дереве дымящийся узор. Видимо, ткань была прошита защитными чарами.

— Хотите, чтобы я их… приструнил? — спросил я, не отрываясь от темно-бордового кашемира, в чьих волокнах мерцали искры стабилизированной энергии. — В обмен на скидку, конечно.

Его глаза, серые и острые, как лезвия ножниц, сверкнули. Игнат наклонился ближе, и я уловил запах можжевеловой