Вторая жизнь майора. Цикл (СИ) - Сухинин Владимир Александрович Владимир Черный-Седой

Неожиданный ход. Значит, «лесные братья» решили отвлечь моё внимание от Снежных гор. Думаю, их цель – захват моих невест. Потом захотят выставить ультиматум, чтобы я отвёл орков и выдал им принцессу Тору. Спешат лесовики.

— Мне надо подумать, — сказал я. — Вы занимайтесь тем, что и делали. Правильно, что в тайне. Где мои девочки?

— В замке, в столовой.

Я кивнул и направился в столовую. По дороге решил, что заодно перекушу.

Застал я всех трёх девиц за обсуждением плана обороны. Они склонили свои красивые головушки над картой и Чернушка, объясняя свой замысел, водила пальцем по ней.

«Ну, прямо Суворовы!» — с нежностью подумал я.

Я телепортировался в столовую незаметно. Только когда сел, тогда они обратили на меня внимание. Все три девушки вздрогнули. Дриада охнула и схватилась рукой за грудь. В другой руке мгновенно появился её кинжал.

— Ирри! — воскликнула Ганга и тут же обрадовано заулыбалась. — Как хорошо, что ты вернулся. У нас враги.

— Знаю. Что намерены делать?

— Кто? Мы? — удивилась Ганга.

— Ну да, вы…

— Зачем нам что-то делать, когда ты тут?

— Ну, всё же, — настаивал я.

— Не занимайся ерундой, — отрезала орчанка. — Мы беременны. Раз ты тут, то бери оборону в свои крепкие руки. Ты мужчина, защитник своих женщин, ты и думай.

— Ладно, буду думать, — согласился я. — Позаботься о том, чтобы принесли поесть. На голодный желудок плохо думается.

Ганга кивнула и отправилась на кухню.

— Там древолюды, — выпалила лесная эльфарка, — и друиды – служители чужому богу. Я их чувствую.

Я кивнул и ни на что не надеясь, спросил, ради интереса:

— Может ты знаешь, как поступить с ними?

— Знаю, — решительно ответила дриада. — Древолюды меня послушаются. Но надо убить друидов, что держат их в подчинении.

Я удивлённо воззрился на девушку:

— Ты хочешь сказать, что древолюды будут исполнять твои приказы?..

— Да. Я дриада, они наполовину Мелирионы. Человеческая часть в них присутствует лишь телесно. Сознание древолюдов общее для группы. Это сознание их прародителей, и я могу ими управлять. Как только заклятие друидов падёт, они освободятся.

— Тогда всё просто, — обрадовался я. — Друидов я уничтожу, а ты возьмёшь под свой контроль отряд древолюдов. Кто там ещё? Рейдеры?

— Нет. Чигуаны мужчины под личиной снежных эльфаров.

— Ты и их смогла почувствовать? Но как?

Я был поражён её способностями. Действительно, нужно признать, госпожа удача весьма благосклонна ко мне, не знаю, правда, за что…

— Дар леса, — ответила дриада. — Я чувствую всё чуждое лесу. Вернее, чуждую магию. Чигуаны – это демонические создания, как и твоя рабыня Ринада, что ругалась со мной на стоянке в лесу. Но её природа изменилась… и я не понимаю, кто она сейчас.

— Чигуаны демонические создания? — удивился я. — Не знал. А как так получилось?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю, — равнодушно ответила она.

— Подожди, — прервала наш разговор некстати вернувшаяся Ганга. — Какая ещё рабыня Ринада? Не та ли, что хотела убить Овора?

— Она, — понимая, что мне не отвертеться, обречённо вздохнул я.

— Та-ак, — Ганга упёрла руки в бока. Это предвещало мне грозу.

— Что так? — осторожно спросил я.

— А то, что ты снова связался с этой шлюхой.

— Она не шлюха, она чигуана…

— Это одно и то же. Только гораздо хуже. Чем она на этот раз тебя прельстила? Хотела на своих панталонах повеситься? Или снова на неё напали злые лесные эльфары? Или… — Ганга стала водить носом. — Что-то я не чувствую её запах на тебе.

Чернушка повторила её движения.

— И я не чувствую. Он с ней не спал.

— Хватит... принюхиваться, — я слегка ударил кулаком по столу. — Я её сделал ментальной рабыней, и она теперь служит мне и только. Я её выдам замуж за барона, вернее графа Штофа. Что ещё хотите знать?

— Как она посмела снова оказаться рядом? — спросила Ганга. — Тварь!

— Её ко мне подослали, чтобы соблазнить. Но я её смирил.

— Как и меня? — тихо спросила Чернушка.

— Почти. Ты более свободна, чем она. Она повязана, как Рабе.

— Хорошо, — успокоилась Чернушка. — Он не любит её, — пояснила она Ганге. — Он любит нас.

Ганга поглядела на Чернушку и мышцы лица её расслабились.

«Пронесло», — подумал я.

— Ладно, — смирилась Ганга. — Пусть живёт. Но в замке чтобы и ноги её не было.

Я кивнул. Понимал, как трудно ей вновь воспринять известие о Ринаде. Её предательства она не могла простить и спустя столько времени.

Принесли еду. В комнату с подносом в руках вошла озабоченная дворфа и доложила Ганге:

— Госпожа Ганга, все слуги в подвале. Прислуживать некому. Воины во дворе при оружии. Ждут…

Затем увидела меня и обрадованно воскликнула:

— Слава хранителю вы тут, господин. Теперь я спокойна. Вот, поешьте с дороги.

Она поставила на стол поднос.

— А почему слуги в подвале? — спросил я.

— Чтобы жертв было меньше, — ответила за дворфу Ганга. — Это я отдала такой приказ.

— Ладно, пусть посидят, — не стал спорить я. — Сейчас поем и с Лирдой пойдём воевать.

Я подмигнул покрасневшей от удовольствия девушке.

— А я? — тут же спросила Ганга.

— А вы будете готовить замок к обороне. Вдруг у нас ничего не получится.

— Ладно, отправляйтесь, — недовольно произнесла Ганга, — только береги девочку. За неё я тебе твоё волшебное яйцо оторву.

— Что за яйцо? — тут же встряла любопытная дриада.

Я поморщился. Мне изрядно надоели вопросы о моём волшебном яйце.

— У нашего господина есть волшебное яйцо, — серьёзно начала объяснять Чернушка. — В нём спрятана его жизнь… Нет, смерть, — поправилась она. — Или жизнь? Мы точно не знаем. Его нельзя убить. Только если разбить это яйцо.

Глаза дриады стали, как блюдца.

— Волшебное яйцо? В нём жизнь?

Она посмотрела на меня и заглянула под стол. Потом вылезла, густо покраснев и не таясь, спросила:

— И что это за яйцо? Как у гусей?

Я вздохнул. Сказки про мои тестикулы далеко разошлись по миру и стали обрастать небылицами. Одно неосторожное слово, брошенное на жертвеннике Беоты, породило нечто невообразимое. И куда деваться? Я стал придерживаться этой версии. Чем больше тайн вокруг меня, тем больше меня будут бояться враги.

— Яйцо не у меня, — ответил я с набитым едой ртом. — Оно на ждубе, ждуб на острофе. На ждубе лаец. В нём утка. В утке яйцо. В яйце иголка, которой меня можно убить. Но это страшная тайна, — сделав зверское выражение лица, добавил я. — Там моя смерть.

Дриада окончательно перестала соображать. Она таращилась на меня и не могла произнести ни слова. Затем прошептала, отчего сконфузилась ещё больше:

— А я думала оно с вами, господин.

— Нет, не со мной.

— Жаль.

— Почему? — теперь удивился я.

— Хотела посмотреть.

— Нашла, на что смотреть, — хмыкнула Ганга. — Ты мужских… — она, молча подбирая слова, покрутила ладонями, — мужское хозяйство не видела?

— Не видела, — ответила красная, как варёный рак, девушка.

— Ну и не надо на него смотреть, — резонно ответила Ганга, — рано ещё. И ничего там интересного нет. Подумаешь, колокольчики…

— Колокольчики? — не сдержалась Лирда.

— Ну... не совсем колокольчики… Как бы тебе объяснить…

— Ганга, хватит смущать Лирду, — прервала их беседу Чернушка. — Ты не в стане орков.

— И то правда, — согласилась орчанка. — В своё время всё узнаешь, дорогуша. Когда подрастёшь, выйдешь замуж, вот тогда он колокольчиками и позвонит…

— Ганга… — вновь оборвала её Чернушка.

— Всё, всё, я умолкаю, — подняла руки, защищаясь от осуждающего взгляда дзирды, орчанка.

Я вздохнул и продолжил есть.

— Что думаешь делать, любимый? — спросила Чернушка.

— Как всегда, — ответил я, запивая мясо вином. — Перемещусь в лес, убью магов, а Лирда перехватит управление деревянными воинами Урфин Джуса.

— А это кто? — ошарашено спросила Лирда.