"Фантастика 2025-157". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ахминеева Нина

— А сама, как думаешь? Туда, где твое  дорогущее платье вряд ли останется таким же безупречно белым. Мне кажется, тебе не идет этот цвет. Он не отражает суть.

— Ничего. Это подарок Алексиса. С удовольствием его испачкаю, — парирую я. — А какой мне цвет идет?

Поворачиваюсь и с вызовом смотрю прямо ему в глаза — холодные, радужка похожа на разлитую ртуть. Дерек так же ядовит, как и она. Мне кажется, или на миг законник теряется. Но потом, после паузы произносит.

— Поговорим завтра. Думаю… — Снова холодный взгляд. — Грязь тебе к лицу.

— А ты не джентльмен! — бросаю я и отворачиваюсь к окну, чтобы не показать, что его слова меня все же задели.

— И никогда не претендовал. Я законник. Наше главное качество — честность. За лживыми комплиментами не ко мне.

— Поэтому ты один, — шиплю я.

— А почему ты одна, Клэр? Потому что влюблена в того, кто выбрал другую, или… даже богатые змеи не привлекают мужчин, потому что они холодные и ядовитые?

Он настолько точно бьет в больные места, что я с трудом сдерживаю слезы. Хочется вцепиться ему в физиономию, но понимаю, сделать это в машине законников не лучший вариант, поэтому молчу, проглатывая обиду и злость.  Я нечасто так делаю, но сегодня он, и правда, спас меня. Неважно, как он при этом ко мне относится, главное, сделал то, что мне нужно. Все остальное не имеет значения.

— Придурки! — слышу с переднего сидения и напрягаюсь. Вряд ли даже успеваю понять, что речь идет не о нас. Платформу подбрасывает и тащит в сторону. Мы теряем управление, начинаем крутиться на дороге, в потоке других платформ. Кажется, кричу и вцепляюсь в первое, что подворачивается под руку — плечо Дерека.

Глава 4

Дерек вытягивает вперед руки,  пальцы светятся. Он пытается создать защитное поле и стабилизировать нас. Я даже не думаю, не вспоминаю, чему учили, просто  помогаю,  пустив свою магию к его — физический контакт очень помогает, поэтому его плечо не отпускаю — оно служит проводником. Мой потенциал больше, а вот умений не хватает, но я знаю, Дерек сумеет  использовать то, что досталось мне от природы. И мы выравниваемся. От трагедии нас отделяло немного. Действительно,  те, кто нас подрезал на дороге — придурки.

— Снова, наверное, какие-то мажоры-воздушники, — недовольно  бухтит водитель. Я  хмыкаю и отворачиваюсь. Конечно, кто еще может быть виноват во всех бедах?

Всю оставшуюся дорогу едем молча. Не удивляюсь, когда платформа останавливается у здания Управления Закона.

Дверь мне никто не открывает. Видимо, это такой внутренний протест Дерека. Ну и наплевать на него. Подчеркивает, что не джентльмен? А мне и не нужно  это, в моей жизни достаточно тех, кто открывает передо мной дверь. Задача законника — избавить меня от проблем. Даже если он сам видит свою миссию иначе.

Приходится выходить самой. Едва не падаю, зацепившись каблуком за платье. Рву тонкую органзу верхней юбки и сдержанно, но замысловато  ругаюсь сквозь зубы. Ловлю удивленный взгляд Дерека. Что, думал, принцессы какают розами и вместо матерных слов с наших губ слетают бабочки? Нет же.

— Сам сказал, мне идет грязь, — отвечаю на выразительный взгляд. — Это тоже грязь. Просто более сложная ее форма…

Огибаю и гордо иду впереди него, пока не понимаю, что, в общем-то, не знаю, куда направляюсь. Точнее, догадываюсь, но как-то странно  вперед всех, как в номер класса люкс, спешить в камеру, размахивая букетом, который так и тащу в руках. Снова ругаюсь и отправляю его в урну одним уверенным движением. Теперь точно все! Свадьбы не будет.

Проходим уже знакомыми коридорами, Дерек кому-то кивает, а я ловлю на себе заинтересованные и откровенно жадные взгляды. Кому-то демонстрирую средний палец и двигаюсь дальше.

— Устраивайся.

Передо мной открывается дверь камеры. Я уже провела тут одну ночь. В Законном управлении других нет, или Дерек решил мне выдать одну конкретную, чтобы привыкала?

— Предлагаешь ночевать тут? — брезгливо спрашиваю я, скорее из чувства противоречия. Куда еще он мог меня привезти. Не к себе же домой?

— А что предлагаешь ты? — с усмешкой спрашивает он и изгибает  бровь. Смотрит на меня дерзко с вызовом, и я теряюсь. Хорош. Я не замечала этого раньше.  Точнее, замечала абстрактно, но меня не трогало.

— Представления не имею, — признаюсь несколько растерянно.

— А я думал, у тебя уже есть план.

У меня нет плана и это упущение. Я, правда, не знаю, что делать. Я сбежала со свадьбы, но уже с утра, а может быть, ночью родители все решат, и меня отпустят, чтобы мы с Алексисом закончили начатое. Разве что, он откажется от проблемной девицы?

Это все мелькает у меня на лице.

— До утра сюда никого не пустят, — успокаивает меня Дерек. — С утра приедут твои родители, адвокат, и наш с тобой допрос закончится так же быстро, как и предыдущие. Но ты можешь признаться в убийстве, тогда ты будешь в безопасности.

— Тогда я буду за решеткой.

Он пожимает плечами, хмыкает и отступает. Щелчок пальцев и решетка захлопывается, отрезая меня от внешнего мира. Я остаюсь стоять на своих высоченных шпильках в этом нелепом свадебном платье в грязной камере и смотрю, как удаляется спина Дерека. Но внезапно мужчина останавливается. Поворачивается ко мне и закусывает губу, словно раздумывая. А потом делает решительный шаг к решетке и мое сердце замирает.

Дерек

Не знаю, зачем я это делаю. Может быть, потому что хрупкая блондинка в дорогущем подвенечном платье пытается казаться сильной? На нее нельзя смотреть равнодушно,  особенно, когда она такая — воздушная и нежная. От  этого лживого образа в груди все сжимается, но я все равно  делаю долбаный шаг в сторону камеры, хотя внутри меня борьба и пожар.

Это не входит в мои обязанности, я и так сделал больше, чем был должен. И  то, что я вытащил со свадьбы Клэр фо Селар без серьёзных на то причин, мне непременно аукнется. В лучшем случае выговором. Я могу задержать ее на несколько дней,  это будет сложно, затратно, но могу. Это разозлит ее жениха, ее отца и мое начальство, но по большому счету, ничего не изменит. Так какого же демона я влез в это дерьмо? И зачем сейчас снимаю со своей шеи один из четырех амулетов? Стаскиваю через голову вместе с тонкой серебряной цепочкой, и протягиваю сквозь прутья камеры, тихо приказывая: «Возьми».

— Зачем? — спрашивает насторожено и с легким презрением косится на артефакт. Ну да, кукла, таких украшений тебе не дарили. Цепочка,  потемневшая от времени, и крупный черный камень, напитанный древней магией. В Кейптоне такую уже забыли.

Клэр хрупкая, невинная, но это впечатление обманчиво. Это становится понятно, каждый раз, как она открывает рот или смотрит в упор  холодными ярко-голубыми глазами. Их цвет совершенно неестественный — слишком светлый и чистый, как летнее безоблачное небо.

Вспоминаю, как меня словно горячей волной ошпарило с ног до головы от ее слов о том, что ей идет грязь. Ей действительно она идет. Ангельская внешность и чернота внутри. И Клэр прекрасно осведомлена, что именно этим притягивает. Нельзя говорить такие вещи мужчинам. Не верю, что она не понимает очевидных вещей. Блондинка не наивная фиалка. Понимает, и специально говорит. Играет на самых низменных животных инстинктах. И вот я уже предлагаю ей помощь сам. Идиот.

Хочу отдернуть руку, но цепкие тонкие пальчики уже перехватили камень и тянут на себя — уверенно и по-хозяйски.

— Что это?

Вырывать как-то совсем глупо, поэтому нехотя поясняю:

— Если вдруг… мало ли, ночью возникнут какие-то проблемы… можешь меня позвать. Но не перегибай палку. Вызов будет неприятен для нас обоих. Если позовешь, потому что тут неудобная кровать… — мысль не заканчиваю. Клэр закатывает глаза.

— Представления не имею, какая тут кровать, — хмыкает она. Удивленно вскидываю взгляд, пытаясь переварить ее слова. Как так? Она ведь провела одну ночь в камере, и встречаюсь с насмешливым взглядом, полным превосходства. Изгибает красивую  бровь и кривит губу в нахальной улыбке. Зараза! Она что не ложилась? И, судя по поведению, и сегодня не планирует. Идиотка! Но я ей не нянька. Как хочет! У нас тут не отель-люкс, не поспоришь.