Сын помещика 2 (СИ) - Семин Никита

Познакомился и с матерью Пелагеи. Женщина собирала сено недалеко от дороги, а как меня заметила, так на обратном пути и подкараулила.

— Барин, не серчайте, я токмо узнать хочу — как там моя кровиночка? — подбежала к стремени лошади дородная женщина.

Грудь раза в два больше, чем у девки, никакой сарафан такую прикрыть не способен. При этом на лице еще остались следы былой красоты, да и талия просматривается. Если бы не крестьянская доля, была бы писаной красавицей даже в свои года. И внешне Пелагея в нее пошла, потому сразу понял, что это мать ее.

— Не переживай, все с твоей дочкой хорошо, — постарался я ее успокоить. — Ни разу ни в чем еще не провинилась.

— Спасибо, барин, — всхлипнула баба и перекрестила меня вслед.

Когда поехал в обратную сторону, чтобы оставшиеся деревни посетить, то заехал домой. Пообедать пора было, да и пятая точка уже ныла довольно ощутимо. К тому же стало ляжки натирать, несмотря на штаны и удобное седло.

— Как приеду, лед мне сразу подай, — сказал я Пелагее, когда поел и снова вскочил на коня.

— Сделаю, барин, — поклонилась она.

В этот раз уже в сарафане была, потому ее поклон выглядел вполне себе благопристойно.

Вот только спокойный объезд закончился, когда я доехал до самой дальней от нас деревни на границе с землями графа Свечина. Стоило мне заехать в деревню, как сразу я услышал гомон, раздающийся с одного из подворий. Да и людей там оказалось больше всего. Меня не сразу и заметили, а как обратили внимание, то тут же несколько баб кинулись ко мне со словами:

— Барин, помогите! Рассудите мужиков наших!

Глава 6

27 — 28 июня 1859 года

— Барин, помогите! — воскликнула бабенция с покрытой платком головой и закатанной в локтях рубахой.

В руках у нее была скалка, а на ладонях виднелись следы муки.

— Рассудите мужиков наших! — в унисон ей крикнула вторая баба.

Эта была без платка, но с заплетенными в две косы волосами. Еще довольно молодая, но уже видно, что не девица. Несмотря на то, что волосы у нее были заплетены, но все равно создавалось ощущение растрепанности, словно с нее платок сорвали и пытались за эти самые косы оттаскать.

На возгласы баб отреагировали и другие крестьяне. Сначала близстоящие повернулись и, заметив меня на коне, тут же стали отходить от двух дерущихся мужиков. У кого на голове шляпа была, или другой головной убор, тут же их снимали. В итоге через пару минут передо мной предстала картина крестьянского подворья, в котором к стенам изб да забору отошли все зрители, а в центре пытались намять бока друг другу два мужика.

— А ну прекратить! — крикнул я во всю мощь своих легких.

Мужики на мой крик среагировали не сразу. Только когда одного из них по хребтине старик палкой огрел, он с взбешенным взглядом обернулся, а там и второму той же палкой по голове прилетело. Тут же клубок из двух тел распался и мужики зыркнули на обидчика, решив с ним сначала разобраться, а потом вернуться к выяснению отношений между собой. Но пока они фокусировали свой взгляд на старике, пыл в их глазах остывал, а там и меня заметили.

— Барин, — с удивленной интонацией произнес кряжистый мужик с большими ладонями-лопатами. И тут же рухнул на колени. — Простите меня, что сразу вас не узрел!

Тут и второй, худой и высокий как жердь повторил его маневр.

— Что у вас случилось? — строго произнес я, оглядывая обоих.

Бороды они друг другу успели знатно проредить, да и синяков понаставили. Особенно это на лицах их было заметно. В остальном — одеты в простые рубахи до колен, перепоясанные веревкой. Даже штанов не заметил.

— Его пес мою курицу стащил и загрыз! — ткнул пальцем в худого кряжистый. — А долг признавать не хочет!

— Да если бы та сама на улицу из курятника не сбежала, то мой Серый на нее даже не посмотрел! — возмутился худой.

— Так, обзовитесь, да подробно все сказывайте, — остановил я их перебранку.

Худого звали Демьяном, и был он местным пастухом. Следил за стадом коров и коз. Пусть то не шибко и большое, но пригляда требует. Все же пограничная с землями графа территория. Забредет кто из стада на чужое пастбище, и могут соседские крепостные ее приватизировать, да и сказать, что так и было. И разборки могут на уровень помещиков выйти, чего крестьянам дюже не хочется. Вот для помощи себе в этом нелегком деле у Демьяна и был пес. Мощная серая лайка. Не чистая, какой-то смесок. Возвращаясь обратно со стадом, а приехал я в деревню к вечеру уже, этот пес по кличке Серый заметил курицу другого жителя деревни — Фрола. Та как-то сбежала из курятника. Раздумывать кобель не стал и тут же схватил добычу в зубы. Это заметил сын Фрола, закричав на всю улицу и побежав рассказывать отцу об утрате. Фрол долго разбираться не стал. Курица была? Была. Пес ее съел? Съел. Это факты, которые никто не отрицает. А раз так — то должен Демьян Фролу новую курицу или вернуть ему стоимость утраченного. Пастух с этим был в корне не согласен. Пес на чужое подворье не заходил, а охотиться на птиц был обучен — это и самому животному дополнительная еда, окромя хозяйских объедков, и на охоту с ним можно сходить, да мяса домой принести. Вот и действовал тот на инстинктах. Если бы курица была в курятнике, то ничего подобного не произошло, а значит — Фрол сам виноват, что не уследил за ней, и ничего Демьян ему не должен.

Мда уж, ситуация. Вроде и Демьян реально не причем. Но и Фрола жалко. Для крестьян курица — это не просто мясо, а дополнительная еда на стол. Те же яйца — очень калорийный и недорогой продукт.

— У тебя самого куры есть? — посмотрел я на пастуха.

Фрол на этих словах изрядно оживился, решив, что я встал на его сторону.

— Имеются, — угрюмо буркнул Демьян, подумав так же, как и его оппонент.

— Как цыплята появятся, отдашь одного Фролу, — приказал я. — Наседки же среди них есть?

— Есть одна, — уже более повеселевшим голосом отозвался пастух.

— Барин, — с осторожностью вмешался в наш диалог Фрол. — Дык, пока у него цыплята появятся, у меня курицы не будет. Детки без яиц к столу останутся. Как же мне быть?

— Курятник починить, чтобы не сбегала от тебя животина, — буркнул я в ответ. — Или скажешь, тот пес специально за твоей курицей охоту вел?

— Нет, барин, — угрюмо покачал головой Фрол.

— Тогда на том и порешили, — подвел я черту. — Староста Ерофей здесь?

— Тут я, барин, — сделал несколько шагов от забора мужик.

Еще не старик, но уже и не зрелый муж. Лет под пятьдесят. Седина в висках и бороде видна, но старость еще не одолела его.

— Отправь к завтрашнему дню в поместье мужика с лошадью. Кого — сам решай. Он в Дубовку отправится, надо инструмент оттуда забрать, который мы с отцом прикупили. Поедет не один, из других деревень тоже люди будут. Уразумел?

— Да, барин, — кивнул Ерофей.

— Можешь прям сейчас выбрать, пока все в сборе. А потом ко мне подходи, обскажешь, как сенокос у вас идет, да какой урожай ожидается.

Через несколько минут староста подошел ко мне. Я все это время сидел в седле, не вмешиваясь. Еще и отъехал на несколько метров, чтобы не смущать народ. Обговорив с ним уже ставшие привычными за время объезда вопросы, я с огромным облегчением двинулся в обратный путь.

«Похоже, придется мне еще и конную езду добавить в свои тренировки», мысленно вздохнул я.

Навык по современным реалиям — абсолютно необходимый. Мало того что я им в прошлой жизни не владел, так и прошлый Роман до меня в училище не особо на лошади скакал, иначе бы тело сейчас в районе ляжек так не натерло.

Когда я вернулся домой, то первым делом завалился в свою комнату и снял штаны. Внутренняя поверхность бедер была красной и горела огнем. На этом фоне даже задница так не ныла. Пелагея исполнила мой приказ в точности и через пару минут после моего приезда уже стучалась в комнату.

— Барин, я вам лед принесла, как вы и приказывали, — с такими словами она зашла в комнату и тут же густо покраснела.