Великий диктатор. Книга четвертая - Alex Berest

- Мой диктатор? - Тойво отсалютовал мне, полностью игнорируя деда Кауко, который начал что-то ему говорить.

- Тойво, обеспечь нас кипятком, - отдал я распоряжение, и мальчишка тут же притащил исходящий паром чайник.

- Почему они меня игнорируют? Твои пионеры? - обиделся дед.

- Ты слишком старый для пионера, - отшутился я. - Вот они и не замечают тебя.

- Охренеть! Миллион фунтов стерлингов на ледоколы? - вслух удивился Микка, видимо добравшись до финансовых документов проекта. - А оно того стоит? Как я слышал, тот, русский «Ермак», обошёлся флотской казне в полтора миллиона рублей. Что по нынешнему курсу, всего сто пятьдесят тысяч фунтов.

- Хороший ледокол, не спорю, - согласился я с кузеном. - Но после каждой зимней навигации «Ермак» получает повреждение корпуса. Русские сэкономили. Корпус их ледокола имеет исключительно продольный набор. Ведь его изначально проектировали как ледорез, с передним винтом. А затем, экономии ради, отказались от этой идеи. Да и с двигателями получилось нехорошо. Планировали мощность машин в двенадцать тысяч сил, а осталось только — девять. В нашем случае оба заказываемых нами ледокола будут иметь комбинированную систему набора корпуса. И машины по восемнадцать тысяч сил. Отсюда и цена. Но ты не дочитал до конца. В эту сумму также включено приобретение у доминиона Ньюфаунленд судов ледового класса. Уже договорились на «Бонавенчур», «Линтрос» и «Брюс». И на все эти суда желательно поставить хоть по паре орудий для самообороны. А то все наши товары, как на продажу, так и закупленные, имеют шансы отправиться на дно при встрече с германскими рейдерами.

- Это если война ещё будет, - сварливым тоном заявил дедуля, но тут же пошёл на попятную. - Нет-нет, я тебе верю, Матти. Но сомневаюсь.

- Через год и узнаем, деда, - пожал плечами Микка, продолжая листать документы. - Я вот полностью верю брату. Но у меня есть сомнения, что те пушки помогут при встрече с настоящим крейсером или броненосцем.

- Ну, шансы у них встретить настоящий немецкий крейсер, а тем более броненосец, будут невелики, а вот переоборудованные торговые суда в военные — вполне. К тому же, эти наши транспорты будут ходить из Петропавловска-Камчатского до Порт-Романова. В сопровождении мощного ледокола это вполне реально. По крайней мере, у Нансена и Толля это получилось. И у нас получится. А вот простые суда, арендованные нами в США, могут и встретить германцев.

- И что же тогда делать? Отстреливаться из этих австрийских пукалок? - всё ещё сомневался Микка.

- Для этого и нужен большой и мощный ледокол, который проведёт наши корабли вдоль побережья Канады, Гренландии и вокруг Исландии к Шпицбергену. А там и с воздуха суда можно будет прикрыть. Благо, наши «Викинги» уже имеют дальность полёта в восемьсот вёрст. Да и Томми научился делать отличную взрывчатку для бомб из нафталина. А траты на ледоколы, суда и вооружения мы отобьём очень быстро. Сами подумайте, когда в мире прервутся торговые связи — да у нас втридорога купят специи, кофе и чай с плантаций отца Антона Фоккера. Я уже не говорю про хлопок, красители и каучук.

- Да это я так. Одно дело, покупать по твоим заявкам в Европе станки на десятки тысяч, а другое дело узнать, что вы тут тратите миллионы, - покачал головой Микка.

- Привыкай, мой мальчик, - тяжело вздохнул дед Кауко. - Когда имеешь дело вот с этим бесхвостым чертёнком, то возможно всё. Он на днях патент у какого-то швейцарца за шестьдесят тысяч фунтов купил. И ладно бы толковое что, а то какую-то хрень для производства покрытия для тканей.

- Деда, целлофан — это не хрень. Это очень полезная вещь. Мне сейчас некогда ей заниматься, а как вернусь из Англии, я тебе докажу, что она принесёт прибыли в сотни и тысячи раз больше стоимости её патента. Тем более, что изобретатель целлофана, Жак Эдвин Бранденбергер, согласился поработать на нас.

- Дай-то, Бог, - кивнул старик и обратился к Микке. - Вот всё у него так. Те же элеваторы взять. Я как поначалу думал? Ну построит он парочку. Это позволит нам взять под контроль торговлю хлебом у нас, в Остработнии и Лапландии. Но, когда я узнал, что он планирует их строить в каждом губернском городе и не только, я уверился, что мы разоримся. Ты не поверишь, Микка. Он умудрился заработать даже на этих сраных элеваторах.

- Это как так? Ты мне про это не рассказывал, - укорил меня кузен.

- Я всего лишь придумал новый способ обеспыливания зерна и новую норию, - пожал я плечами.

- Что такое нория?

- Ну, вот смотри, - я накидал Микке простую схему элеваторов, которые были построены у нас по всему княжеству. - Зерно в элеваторе должно быть постоянно в движении — для того, чтобы не возникло возгорание. Нория — эта такая длинная цепь, на которой закреплены полочки, на которых зерно поднимается снизу вверх в рабочей башне, - я ткнул большим пальцем себе за спину, в сторону окна, где на горизонте была видна десятиэтажная башня Гельсингфорского элеватора. - Затем зерно поступает в распределяющий бункер и оттуда по транспортёрам в зерновой корпус. А там оно медленно, с помощью приспособы, похожей на архимедов винт, опускается на самый низ, где попадает на нижний транспортёр, который доставляет зерно в нижний бункер. Откуда его и забирает нория. Цикл замкнулся. Это понятно?

- Вполне. А что ты улучшил?

- Я вместо полочек установил на самом первом нашем элеваторе, в Улеаборге, ковши. С полочек зерно постоянно просыпалось и это приводило к заклиниванию механизмов. А если использовать ковши, то такое случается редко. Это первое моё улучшение. Но есть ещё одна опасность. Зерновая пыль. Она очень взрывоопасна. И при всех этих перемещениях зерна, её получается очень много. Вот с ней и приходится бороться. Раньше пыль вытягивалась из элеватора только наверху. Вентиляторами. А я для борьбы с пылью придумал насос с фильтрами. Причем, моя система вытягивает пыль и внизу тоже. Как выяснилось, до этого ещё никто не додумался. Дед Кауко зарегистрировал изобретения. И почти