Зодчий. Книга II - Юрий Александрович Погуляй

он проявит агрессию, то у меня больше шансов добиться своего, пока в конфликт приграничных дворян не вмешается государство. Если же виновной стороной для общества окажусь я… То Игнатьеву и делать ничего не нужно будет. Меня попросту снимут и отправят на Сахалин, обеспечивать производство на шахтах. Не хочу, если честно.

К себе домой я зашёл около пяти утра. На небе уже появились отблески рассвета. Я влез под душ и минут десять просто стоял под тугими струями горячей воды, наслаждаясь каждой секундой. Опустошённые аспекты ныли, но обошлось без надрыва. Завтра просто нужно будет хорошенько посидеть в Колодец. Затянутся и восполнятся. Даже здесь уже чувствовался поток сил, наполняющий почти истощённые резервуары.

Выбравшись из ванны, я высушил воду аспектом воздуха, протопал до вожделенной кровати и рухнул.

— Вы снова живы, Хозяин! — появился рядом со мной Черномор. — Вы не перестаёте меня удивлять! Прошу, делайте это подольше. Вдруг вы побьёте рекорд предыдущих Зодчих?

— Я хочу спать. Ты явился поболтать?

— Вы просили докладывать о появлениях подозрительных лиц. Несколько минут назад группа людей со стороны графа Скоробогатова вошла на территорию Конструкта. Восемь человек. Вооружены. Вывести их данные?

Точно. Царенко. Он ведь так и лежит в лесу.

— Выводи… — проговорил я. Суставы очень болели и хотелось спать. Черномор заботливо запихнул в меня имена всех восьмерых участников ночного похода по моим землям. Одарённый только один, остальные люди обычные бойцы, все из подразделения территориальной обороны и все находящиеся в подчинении Скоробогатова. Вёл их дворянин, также связанный с графом. В картотеке по нему нашлись данные как про его проблемы с законом в юности, так и номер телефона. Была ещё пачка не очень нужной информации, показавшейся мне неинтересной.

Я перевернулся на спину, взял телефон и набрал номер.

— Ростислав Юрьевич Спелый? — устало проговорил я, едва на той стороне сняли трубку.

— Чем обязан? — очень тихо ответили мне. — Вы знаете, который час?

— Я вас вижу, Ростислав Юрьевич. Вас, и ваших людей, — сказал я. — Давайте, не сегодня, ладно?

— П… Простите? Я вас не понимаю.

— Меня зовут Михаил Иванович Баженов. И я сейчас совсем не настроен принимать гостей. Поэтому прошу вас собраться и уйти с моей земли туда, откуда вы пришли. Так понятнее будет?

Черномор висел в метре от меня и лучился розовым светом.

— Вы, наверное, что-то перепутали, господин Баженов. И, по-моему, забываетесь! Вы говорите с благородным человеком и смеете делать это в неподобающем тоне! — Спелый не сдавался.

— Я могу поднять по тревоге гарнизон, и дальше мы будем объясняться с полицией и представителями ассоциации Зодчества Российской Империи, потому что я усматриваю в вашей группе угрозу Конструкту. Если же вы хотите потребовать сатисфакции, то, пожалуйста, присылайте секунданта. Но завтра. Всего хорошего, Ростислав Юрьевич.

Я отключил трубку, вызвал экран карты, где Черномор заботливо расставил точки. Прошло несколько долгих минут, прежде чем стало ясно: восьмёрка отступила, и когда последний из ночных гостей покинул мои земли — я уснул.

Труп Царенко пришлось вывозить при свете белого дня. Для этого я лично дотащил тело до ближайшей дороги, а уже туда подогнал арендованную за рубль подводу из Комаровки. Забросав покойного валежником, я отвёз мертвеца в трансмутатор, где его и уничтожил. Всё, нет тела — нет дела, как говорят в полиции. Вернув телегу владельцу, я пешком добрёл до монастырского подворья. Суставы болели страшно. Последние сто метров я просто ковылял.

Заборчик возле часовенки уже восстановили. Да и в целом территорию привели в порядок. Три бойца из гарнизона несли службу, и теперь уже без скучающего вида и готовые к любому внезапному нападению. Витязь молодец, провёл достойное внушение своим людям.

Когда я прошёл за забор, то увидел одну из матушек, возящихся с разорённым цветником. Она заботливо рыхлила землю, подготавливая к посадке.

— Доброго дня, матушка, — сказал я ей. Та повернулась ко мне, чуть нахмурилась.

— И вам доброго дня, ваше благородие. Чем могу помочь.

— Очень неудачно упал, матушка. Колени болят ужасно.

— Вам сестру Ирину позвать? — очень странно спросила она.

— Если вам не трудно, то лучше другую сестру, — мягко улыбнулся я, и тем вызвал неожиданно тёплый взгляд. Ирине бы побыть одной сейчас. Скверна не умеет бесследно вмешиваться в душу. Чтобы вывести из себя эту гниль, нужно время и покой.

А раз Шепчущий вычленил в красавице слабое место в моём лице, то не нужно провоцировать её лишний раз.

— Подождите немного, пожалуйста. Сейчас-сейчас. А вы пока проходите, проходите. — Она распрямилась, утёрла пот с лица. — В шатёр проходите.

Внутри уличного лазарета на койке дремал уже знакомый мне Шустрый. Он так и не оправился после боя с артиллеристом. Я тихонько присел на свободную койку, стянул сапоги и закинул ноги на чистую простыню. Выдохнул сквозь зубы. Да, хорошо меня помолотил Призыватель. Ему, конечно, больше досталось, но зато у него сейчас, надо отметить, колени не болят!

Сестра Мария появилась в шатре уже через несколько минут, собранно выслушала мои жалобы, а затем начала лечениюе, старательно не глядя на меня. Облегчение в коленях наступило почти сразу, и я откинулся на спину, наслаждаясь покоем

Сама процедура заняла не больше получаса, но под конец девушка была сильно бледна, и на лбу её выступила испарина.

— Всё, — тихонько произнесла она. — Как же вы себя так не бережёте, ваше благородие? Упали? Удивительно, как дошли до нас. Живого места на связках да суставах не было.

— Дойти до вас и правда было непросто, но я справился. Спасибо, матушка Мария.

В шатре появилась уже знакомая мне женщина, без дара. Та, что и позвала сестру. Со значением посмотрела на товарку. Между ними произошло будто телепатическое общение, за которым я наблюдал с некоторым удивлением.

— Что-то случилось, матушки? — спросил я.

— Нет-нет, ваше благородие. Конечно, нет, — тут же заулыбалась та, что постарше. — Просьба у нас есть к вам, господин Зодчий. Важная просьба.

— Да-да, ваше благородие. Позвольте, я провожу вас! — проговорила Мария. — У нас с сёстрами есть небольшая трудность. Тут недалеко! Проще показать, чем рассказывать. Тропка у нас там есть.

Я спорить не стал. Обе монахини проводили меня мимо шатра в сторону леса, будто держа подальше от главного входа в подворье. Женщина постарше постоянно оглядывалась, а Мария уверенно