Последыш. Книги I и II - Макс Мах

тоже нет, — доложил где-то через сорок минут человек, вернувшийся из крепости, и поскольку обращался он к тому летуну, который прохаживался около конвертоплана, Бармин решил, что это командир группы. И, соответственно, навострил уши, тем более, что Прохор, увидевший с крыла, как возвращается один из разведчиков, временно прекратил орать в мегафон. Ему тоже, видать, стало интересно.

— Нашли несколько старых трупов, — докладывал между тем разведчик, — но тут такое дело, командир, кто-то живой в городе есть. Ходит в крепость регулярно. За припасами приходит. За едой, за выпивкой, за углем. В арсенале тоже замки сорваны. Но там, похоже, берут только патроны.

— Есть свежие следы? — Закономерный вопрос, оттого и задан.

— На снегу есть следы ног, а снег здесь, судя по всему, шел не раньше, чем неделю назад и не позже позавчерашнего дня. Так что, считай, следы свежие.

— Ладно, тогда, — решил командир. — Будем обыскивать город. А ты, Прохор, не молчи! Продолжай орать!

«Заразиться, стало быть, не боятся, — отметил Бармин. — Не дети, должны понимать, что просто так целый город вымереть не может. Но, может быть, их всех там, на Большой земле, вакцинируют?»

Понаблюдав за активностью поисковиков, Игорь задумался уже над другим вопросом:

«Часа через три-четыре доберутся до моего дома, а оно мне надо?»

По любому, знать о том, как он тут жил-поживал никому не следует. Лишние вопросы могут возникнуть, но с другой стороны, люди эти, по всем признакам, ищут конкретного человека. Возможно, даже его самого. Вопрос лишь в том, с какой целью? Если вышла ему «помиловка» — это одно. Тогда, заберут с собой, отвезут к знатной родственнице, и у Бармина откроются новые перспективы. Но, что если у этих людей совсем иные планы? Может быть, отроку Ингвару богатое наследство перепало, которое, не будь его в живых, ушло бы кому-нибудь другому? Той же княгине, например. И тогда цель у ее холопов совсем иная. Нет человека — нет проблемы, не так ли?

«Слишком много переменных, — поморщился Игорь, — и слишком мало информации. К тому же паранойя не лечится…»

И в самом деле, что выбрать? Какой избрать модус операнди[26]? К тому же, Игорь начал замерзать, а уйти со своей точки не мог. А вдруг, пока он ходит, они решат улетать? Улетят, и что тогда? Кусай потом локти и дери волосы на голове, так что ли?

«Придется рискнуть», — решил он еще через час.

Следопыты уже и шинок обыскали, и факторию, и теперь знали наверняка, что кто-то живой бродит по Барентсбургу. Вот только не желает пока показываться на глаза.

— Может быть, каторжник бывший, — высказал предположение один из разведчиков. — Может, он тут кого убил и теперь боится, что поймают?

— Это идея! — кивнул командир. — Слышь, Прохор! Объясни человеку, что нам похрен, что он тут натворил. Мы по другому делу.

— Але, человек! — заорал тогда говорун в свой в мегафон. — Не бойся! Плохого не сделаем. Нам похрен, что ты тут натворил. Ты нам только скажи, где Ингвар Менгден! Что с ним? Жив, умер? Где похоронен? Денег дадим! Двести рублей серебром!

«Цена информации растет… Рискнуть или нет?»

И все-таки еще через полчаса, ополовинив между делом фляжку с коньяком, Бармин решил, что, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Возможно, он совершает ошибку, но чем лучше перспектива «уйти в партизаны»?

«Убьют, значит, так на роду написано!» — решил он, выходя из тени на свет.

Он ведь пару раз уже умирал, — и в том мире, и в этом, — ему не привыкать. Но отчего бы не предположить, что нынешнему ему на роду написано выжить? Может быть, в этом как раз и состоит задумка мироздания?

— Эй! — крикнул он и помахал рукой. — Не меня ищите?

На него посмотрели. Скорее удивленно, чем радостно. Видно, уже не ждали.

— А где все? — совершенно не в тему спросил тот, что стоял на крыле. Правда, на этот раз обошелся без мегафона.

— Так померли все еще по осени, — ответил Игорь, еще не решивший, кем представиться: образованным человеком или неграмотным увальнем.

— Отчего померли-то? — спросил командир, делая шаг навстречу.

«Серьезно?! А сам не догадываешься?»

— Так отчего люди умирают? — «удивленно» переспросил Игорь вслух. — Эти вот все, — повел он рукой вокруг, — от поветрия.

— Так ты что, один что ли уцелел? Или в городе еще кто есть?

— Нет, — покачал головой Игорь, — только я. Меня лихоманка не берет.

— Почему? — Вот же идиот, прости господи! Лучшего вопроса придумать не смог? А вас почему?

— Боги миловали, — пожал он плечами.

— Язычник, что ли? — нахмурился собеседник, подошедший уже к Игорю почти вплотную и оказавшийся ниже Бармина почти на голову.

— Не знаю, — снова пожал плечами Игорь.

— Но, в церковь-то ты ходишь?

— Не-а, — честно признался Бармин. — Меня отец Афанасий не пускает. Говорит, «изыди сатана»!

— Ну, то есть, говорил, — уточнил он. — Пока не помер, царствие ему небесное.

— Слушай, — опомнился вдруг командир. — Не о том говорим. Мы ищем Ингвара Менгдена. Знаешь такого? Можешь показать, где он похоронен?

«Выходит, я немец теперь? Или швед?»

— А заразиться не боитесь? — уточнил прежде, чем отвечать.

— Нас не возьмет! — отмахнулся собеседник. — Мы от этой пакости заговоренные. Так что скажешь об Ингваре Менгдене?

— В Барентсбурге только один Ингвар, — сказал на это Игорь. — И это я. А Менгден я или нет, то мне не ведомо. Нас император имени лишил. То есть, не меня самого, а моих родителей, ну и меня заодно. Так что я родился уже без фамилии. Безродным.

— А как твоих родителей звали, знаешь? — подобрался собеседник.

— Отца Сигурдом, а мать Хельгой.

— Ох, ты ж! — выдохнул затаивший дыхание командир. — Нашли!

— Слава тебе господи! — поддакнул сверху Прохор.