"Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович

Агарес остановился, едва не сбив с ног даму с кружевным зонтиком.

— Слушай, да это же просто пиздец какой-то, — констатировал демон.

— А когда тут было иначе? — парировал Аваддон. — Ничего, со временем привыкнешь.

Однако Агаресу не давала покоя прежняя мысль.

— Я пока не увидел ни одного креста. Скажи мне… это то, что я думаю?

Ангел депрессивно вздохнул.

— Да, распятия в Иерусалиме не случилось. Зачем Богу появляться на Земле, если у него тут орудует любимец и преемник — Люцифер? Святейший из ангелов, известный с сотворения мира своими кротостью и благочестием. И для чего умирать за грехи людские, если в природе нет Дьявола и абсолютно некому подбивать потомков Адама на гнусные поступки? Посему, на данный момент Самаэль — официальный заместитель Господа, если тебе угодно. Он умеет исцелять больных прикосновением, воскрешает мёртвых, а также творит самое популярное в человеческом обществе чудо — взмахом руки превращает воду в вино, нефильтрованное пиво и коктейль «мохито».

— Похоже, я сейчас буду блевать, — честно предупредил демон. — В организме образовался передоз святости. Велика вероятность, что я не выживу в мире, где Дьявол благословляет церковные праздники и печёт пирожки для сироток в приюте. Тем более я фактически бомж, мне даже податься некуда, ввиду отсутствия Ада.

— Ты ангел Господень, и место твоё — в Раю, — с изрядной порцией яда ответил Аваддон. — А сейчас плесни себе в физиономию хоть немного радости — мы прибыли на нашу общую работу.

…Тайный офис Рая на Земле представлял собой голубой (с белой лепниной) дворянский теремок — разумеется, трёхэтажный, с треугольной же крышей и табличкой «Корпорация „Эдем“» на входе. Они поднялись по мраморной лестнице на третий (естественно) этаж, миновав статуи грустных ангелов и повергшую Агареса в шок скульптурную композицию «Святая Троица» — Бог Отец, Люцифер-ангел и Бог Дух Святой. Открыв дверь из свячёного дуба, Аваддон кивнул пожилой праведнице в светлом одеянии и протянул пластиковую карточку с кодом доступа. Постучав по компьютерной клавиатуре, бабушка пригласила братьев в раздевалку, где оба сняли верхнюю одежду, оставшись в ангельских «спецовках»-хитонах. В конференц-зале Агарес с ненавистью обозрел целую толпу ангелов и ангелиц, обсуждавших детали предстоящего совещания. Постоянное махание крыльями создавало ощущение визита на завод вентиляторов. «Парочку пушечных ядер сюда, — мечтательно взгрустнул демон. — Вот перьев бы было…» Он никак не мог воспринять действительность всерьёз — ему казалось, он находится во сне. Очень чётком и осязательном, весьма похожим на явь.

— Мир вам, братья и сёстры. Да пребудет с вами спокойствие и милое добро.

Демон оцепенел, увидев Люцифера. Бывший князь тьмы вблизи выглядел ещё хуже, чем на иконе. С сахарной улыбкой благословив собравшихся, он двинулся к бархатному креслу с высокой спинкой. Лицо Сатаны светилось, будто лампада, на шее покачивалась крохотная шкатулочка, — как ранее объяснил Аваддон, точная копия Ковчега Завета. Хитон радовал глаз снежной белизной, а ноги Люцифера обвивали ремешки грубых крестьянских сандалий. Он выглядел умудрённым жизнью благообразным старцем, полным скромности, целомудрия и целого мешка прочих добродетелей. Демон поперхнулся. Он отлично помнил Сатану в горячей ванне вместе с обмирающими от счастья голыми девицами, рассказывающего скабрезные анекдоты, вставившего в копыто ножку бокала отличной гданской водки. Обернувшись к Аваддону, Агарес отметил, что и ангел не слишком-то торжествует, его лицо застыло камнем, а кожа на скулах натянулась. «Вот он, конец света, — искрой вспыхнуло в голове демона. — Приехали».

Люцифер изящно вспорхнул на сиденье кресла.

— Господь всемилостивейший в неизмеримой доброте своей поручил мне провести сегодняшний совет, — проблеял он голосом, напоминающим соло на старой скрипке. — Сейчас, пернатые друзья, мы с вами обсудим, кто за сегодняшний день совершил больше добра? Победитель получит приз в виде набора свечей «Нежный праведник», а также берестяную корзиночку «Благочестие», плетённую инокинями Новодевичьего монастыря.

Агарес с садизмом в душе утвердился в мысли: Аваддон не в восторге от новой ипостаси Сатаны.

— Вот, к примеру, ты, Нафанаил, — обратился Люцифер к упитанному ангелу, явно взращённому на нектаре райских кущ. — Что поведаешь нам сегодня о моментах счастья?

Тот радостно затрепетал крылышками.

— Благодетель наш святой! — возликовал Нафанаил. — Спасибо за твою кротость. Ныне я, принявши лик человеческий, перевёл через дорогу с утра раннего пятнадцать старушек, божьих одуванчиков. Одна не хотела идти, твердила, ей в другую сторону, за хлебушком — пришлось подтолкнуть немного. Ах, как возрадуется Господь-то наш милостивый! А ещё, братик мой Люциферушка, после бабулек заглянул я в детский приют, и там сироток бедненьких сладчайшим персиковым мармеладом оделил, всех-всех до единого!

Из глаз Люцифера ручьями потекли слёзы.

— Ой, лапочка моя чудесная. То-то радость нам сегодня в Раю, бабушки с мармеладом!

Из динамиков в стенах зазвучал детский хор с песней «Коль славен наш Господь». Ангелы дружно зааплодировали, по традиции хлопая одновременно руками и крыльями. Некоторые прослезились, достав кружевные платки с вышитым профилем Люцифера. Нафанаил плакал навзрыд, гордясь собой. Прервав всхлипывания, поднялся юноша — черноволосый, с горбатым носом, его крылья на свету окрашивались рыжинкой.

— Благословен будь на веки вечные, Люцифер! — промолвил он. — Распространяя по миру добро, я раздавал прошлым вечером хлеб беднякам у ночного клуба. Они не хотели брать, однако я увещевал, что после танцев во славу Господа им наверняка захочется кушать. Один из них бросил в меня буханкой, но я мастерски отбил крылом… Мы во всём стараемся искать позитив, верно? Я пожелал голодному счастия, и тогда он метнул второй хлеб… Наверное, не хотел вкушать в одиночестве. У меня не было времени преломить с ним каравай, и, горячо воздав хвалу мудрости Божией, я продолжил путь на Чистые пруды, где остатком хлебушка покормил лебедей. Лебедь — птичка Божия, крылышками-то бяк-бяк-бяк-бяк, и сразу на душе елей, плакать хочется да молитвочку спеть…

Агарес не пропустил ни единого слова. Он вглядывался в лицо Дьявола — узнавая и одновременно не узнавая его черты. Ощущение, словно тонешь в меду, а в глаза и уши заливают расплавленный сахар. «Проснись, — жёстко приказал себе демон. — Этого не может быть!» Но он не просыпался. Голова Люцифера, кажущаяся уродливой после ампутации рогов, блестела, как бильярдный шар, губы двигались, складываясь в омерзительную по доброте своей улыбку. «Не удивлюсь, если и крылья у него тоже не перепончатые, — добивал себя Агарес. — А руки! Он что, полный идиот, если не понимает, как гнусно они выглядят без копыт или хотя бы когтей?» Параллельно рассматривая конференц-зал, он видел множество ангелов, которые в его время славились как вконец падшие. Вот сидит в ложе розовый, будто младенец, демон разврата Белиал. О, что за восхитительные оргии он устраивал по субботам в Аду, контрамарку только по знакомству достанешь. Девочки как на подбор, профессионалки: тут тебе и японские гейши, и древнеримские гетеры, и наложницы султана Фатиха — развратные и неутомимые, подобно истинному злу… Попросту рожки себе оближешь. Но здесь, среди озёр словесной патоки и тонн благословений в адрес Небес, Белиал созерцает ангелов оливковым взглядом, перебирая пухлыми пальцами чётки со стихами из Библии. А там, ближе к выходу? Его Агарес тоже знал. Барбатос, командир тридцати легионов демонов, говоривший на одном языке с крокодилами и тиграми, — судя по бейджику на хитоне, заведует отделом белошвей-ангелиц, разрабатывает дизайнерские костюмчики для купидонов.

Агарес понял, что сейчас его сердце, мозг и прочие важные органы разорвутся в клочья. Такое зрелище мало кто выдержит — а он, извините, не железный, демоны ведь отчасти тоже люди. Расталкивая существ в хитонах, он ринулся прочь. Ему не хватало воздуха.