Аномальная жертва - Сергей Вылегжанин

в защите, как здание Ордена Отрицающих, но выглядит так, словно жители покинули его буквально на прошлой неделе. Ни грязи, ни заносов, как в том торговом городе, который мы проходили.

И покинули его жители из-за сильного задымления. Так и виделась мигающая надпись «пожарная тревога», да вопль сирены слышался. Пока работал в охране, за полгода несколько раз была учебная пожарная тревога, так что хорошо представлял такое действие.

Вокруг постоянно клубились массы хаотично передвигающейся магии. Тёмной магии смерти там было большинство, но и других оттенков хватало. Я замечал и синие отблески водной магии под землёй, отмечающей бывший городской водопровод, и коричневую магию земли в стенах и мостовой. А один двор, который мы проходили, был просто залит зелёной маной жизни. Причём сырой маной, не упорядоченной, словно в том дворе был магический источник. А ведь в теории, магия не существует отдельно от стихии. А какая стихия может быть у жизни?

— Потому что любой, кто знает, какие поступки творил Коджа во время своего правления, поймёт, что на простых жителей ему было наплевать. — На жаркую убежденность в её словах я как-то сначала не обратил внимания. Пока она не добавила уверенно. — Заклинание, защищающее жителей наложил Астакот, который тут правил после Коджи.

— Возможно. — Не стал я спорить с фанатичкой.

Сейчас никто не может сказать, как там было на самом деле. Может, демон Астакот действительно не хотел терять свою кормовую базу, а душа казненного доставалась ему самому? Вариантов множество.

— Именно Астакот победил Коджу и избавил людей от его жестокого правления. — Продолжала тем временем свою агитацию Белая. — Во время которого были казнены тысячи простых людей только за то, что они не хотели предавать своего покровителя. Коджа убил их, заточив сущности в Палец.

Тем, что люди могут искренне умирать за веру, меня не удивить. Ну и то, что воплощение так боролся с конкурентами, пополняя количество жизней, тоже понятно. Ему надо было набрать паству, а фанатики конкурента для этого не подходят. Зато подходят для продления я бессмертия.

— Только Астакот, выиграв войну, положил конец этому, создав закон, по которому все боги в империи были запрещены.

— И в кого же после этого начал верить и славить простой народ? — Заметил я, скептически.

И угадал.

— Народ стал верить в своего нового справедливого императора. — Не разочаровала меня Хорея. — Он делал реальные дела, а боги всего лишь обещали справедливое перерождение после смерти.

Мне кажется, что Астакот — никакой не демон, а точно такое же воплощение. Этот финт со сменой вероисповедания показывает, что он явно набирал себе свою паству. В это я поверю гораздо быстрее, чем в «справедливого императора». «Культ личности» — точно такая же религия. Во всяком случае, в этом мире.

Храм Астакота был очень даже немаленьким, хотя вычурностью внешнего вида не поражал. Простое прямоугольное здание, несколько колон белого цвета, слегка покатая крыша, которая хорошо сохранилась за эти тысячелетия. В общем, внешне ничего примечательного.

Но вот плотностью тёмной магической дымки храм мог бы посоревноваться со всем остальным городом. Мне показалось, что я вступаю в какую-то жидкость, настолько плотным был тут тёмный магический туман.

Осторожно ступая, мы зашли внутрь, и огляделись.

— Нам в ту сторону. — Шепнула мне Хорея, и указала пальцем в один из боковых проходов.

— Что там? — Так же тихо заинтересовался я.

— Увидишь. — Не пожелала раскрывать интригу девушка.

Миновали арку прохода, за которой метров через двадцать увидели лестницу вниз. Её окончание терялось в клубах дыма, но Хорея решительно начала спуск, а я решил не отрываться от неё. Такая решительность показывала, что девушка знает, что делает.

— Ты тут уже бывала? — Решил я поинтересоваться, когда Хорея, не смущаясь, свернула в один из проходов в середине лестницы.

— Да, была. — Кивнула та, замирая посредине длинного коридора. Кажется, куда дальше, она забыла. Или не знала.

— Точно была? — Её нерешительность вызывала сомнение в её словах.

— Я не вру. — Обернулась она ко мне. — В храме Астакота нельзя врать.

Интересный эффект. И забавно, что кто-то называл Астакота демоном, а он, оказывается, правдолюб. Нет, он точно воплощение какого-то бога.

— Я верю, верю. — Махнул я рукой, успокаивающе. — Так куда мы идём?

— Туда. — Уже уверенно показала Белая рукой в один из дверных проёмов, перед которым мы как раз остановились.

Что там за ним, для меня так и скрывала местная тёмная дымка.

Там обнаружилось пустое помещение, из которого мы попали в ещё одно. Пара лестниц почему-то снова вверх, затем длинный коридор. И только пройдя часть его, мы достигли цели.

— Это что? — Зачарованно спросил я, рассматривая сооружение посреди зала.

Больше всего это походило на клетку, сделанную из зелёного мрамора. Или нет, это не клетка, а куб, внутри которого тоже есть перекрытия той же расцветки.

Обойдя этот памятник абстракционизму, размер которого был не менее трёх метров по ребру, я заметил в центре подставку, которая отличалась по цвету от самого куба. Она была не зелёной, а черной, с красными прожилками.

И вот на этом постаменте мутным молочно-белым пятном выделялась чаша. Из чего она была изготовлена, с моим зрением не понять, но подозреваю, что тоже из камня, как и всё тут. Ни капли магии в чаше не было видно, но я почему-то не сомневался, что она магическая.

— Чаша Правды. Божественный артефакт, который я тебе обещала. — Тоже явно зачарованная зрелищем, ответила Хорея.

— И как её оттуда достать? — Расстояние между клетками куба было небольшим. Руку можно просунуть, но до чаши метра полтора, рукой не дотянуться.

Да и не рискну я руку туда совать. Клубы магического дыма двигаются так, словно их что-то удерживает возле кубика. И плотность имеют очень густую.

— Нужно провести специальный ритуал привязки. — Повернулась ко мне Хорея. — Тогда Чаша сама попадёт к тебе в руки. Я проведу его для тебя.

— Что для этого нужно? — Спросил просто так, потому что этот артефакт мне без надобности. Мне нужен тот, в котором будет божественная мана, а эта чашка пустая от слова совсем.

— Ритуал нужно проводить не тут. — Мотнула она головой. — И сначала у нас с тобой есть незаконченное дело. Тебе оно понравится. — А когда я