Клинковых деревьев край - Артемис Мантикор

восток, куда ушёл отряд каменных дев. Оценивать их силу в сражении было сложно — привычные уровни мало что говорили в их случае. Запредельные характеристики силы и высокая сопротивляемость физическому урону позволяла им справляться с врагом во много раз превосходящим их по уровню. Но при этом кристаллиды быстро гибли при воздействии специфических сил, вроде магии пустоты, призраков, или моей силы Цвета.

В общем, с ними всё упирается в тип урона врага. Будь пауки способны лишь атаковать острыми лапами, или используй кислоту и яд, победа будет за кристаллидами. Но если вмешается сама Арахна и использует силу Пустоты или магию Цвета — и моё войско раскатают, как ходячий мусор.

— Они, кажется, не за нами, — неуверенно продолжила Ули.

— Что они делают?

— Собираются на краю ущелья, но далеко не заходят в песок и похоже, чего-то ждут.

— Нежить, — предположил я. — Они ждут нежить.

— Да, — неуверенно отозвалась сова. — Твари как раз на пути у мертвецов.

— Любопытно. Думаю, стоит чуток поспешить, — на губах прорезалась лёгкая улыбка. Союзников у меня не было ни там, ни там, так что независимо от исхода, мне их бой на руку. Если, конечно, нежить идёт действительно в бой, а не для объединения сил с союзником.

— Что-то задумал? — угадала оури.

— Есть кое-какая мыслишка. Но для начала нужно убедиться, что будет сражение. И ещё кое в чём. Что сейчас делает нежить? Скоро дойдёт?

— Сейчас они остановились, — ответила девушка. — Что-то делают, но из-за пыли не понять, что.

— Передай остальным идти на ту сторону. Догоняйте кристаллидов и попробуйте обойти пауков с тыла. От врага держитесь подальше, в бой не вступать. Но если к нам полезет одиночка или группа разведки — убить нужно сразу.

— Разведка? — удивилась сова. — Они же монстры.

Я ухмыльнулся неожиданной наивности оури:

— Они не просто монстры, Ули. Это глаза и руки Арахны.

Девушка кивнула и шагнула вниз, опускаясь к остальным. Я же перенёс сознание в бирюзу и медленно полетел в ту сторону, откуда слышалось глухое бряцанье костей.

После взятия десятого уровня цветосенции, влияние цвета на артефакты тоже заметно усилилось. Поэтому незаметность бирюзы стала обратилась эффектом хамелиона, делавшего меня в полёте едва обнаружимым.

К тому же, двойник цвета не воспринимался полноценным живым существом — после гибели они лишь превращались в шарик с цветной дымкой. И это само по себе создавало вторую часть моей маскировки. Нежить ощущает врага в основном как источник жизни, коим я сейчас был лишь условно.

Примерно метров за триста до первого скелета я резко нырнул в пыль и обратился зверем.

Низко подгибаясь лапами, я двинулся в сторону выступавшего над песком белёсого камня.

Похоже, нежить здесь решила устроить себе нечто вроде небольшой базы и не спешила нападать на пауков. В отличии от двойника цвета, твари Арахны были очень даже живыми, и нежить не могла не знать об их присутствии. Особенно, если учесть наличие у воинства мёртвых разумного лидера.

Я тихонько юркнул между двумя скелетными стражами и коснулся лапой гладкой поверхности. Камень был тёплым, может, самую малость теплей температуры тела. Оттолкнувшись от земли, я осторожно взмыл вверх, хватаясь передними лапами за край.

Прямоугольный кусок отвалившегося моста находился под углом, с одной стороны утопая в пыли. Этим я и намеревался воспользоваться, чтобы остаться незамеченным.

Раньше я бы ни за что не решился на такой риск, но сейчас у меня были способы даже в худшем случае не потерять ничего.

— … респонта эт ста про серви дивини силентил! — прошелестели губы мертвеца над сложной вязью сияющих лазурью рун.

Даже со спины я сразу узнал ту самую нежить, которую встретил за ущельем Шрама. Пустотный утопец подняла ещё несколько уровней, став сто пятьдесят пятой. Мёртвая девушка с грязными клочками светлых волос с белёсым тесаком на поясе и огромным, едва ли не во весь её рост, арбалетом за спиной.

Пользуясь случаем, я изучил её через слово силы вновь, с поднявшимся чутьём, заодно примечая характеристики оружия:

Пустотный утопец, сталкер (скрыто), остиарий Покоя (скрыто), 155 уровня (визуальное отображение — 52).

Регалии: Глас Памяти (скрыто)

Стихийные привязки: тьма(тишина) II, пустота I.

Зверобой (баллистический арбалет). Эпический.

Материал: сумеречник, сталь.

Пробой, Бронебойность +146%, сопротивление магическим щитам +67%.

Накладывает ошеломление 8с.

Отсекатель (мачете). Редкий.

Материал: мифрил.

Рубящий урон по плоти удвоен.

Ого сколько всего скрытого. Лис был прав, когда советовал прокачать трансцендентальное чутьё — навык теперь показывал ещё больше.

Мертвячка скрывала практически всё! Два скрытых класса, скрытый уровень, скрытая регалия. Но от кого она всё это прячет? Не от монстров же, и не от своих подопечных мертвяков, которым по умолчанию плевать на то, что написано у неё над головой.

Да и оружие ей под стать — попадание под арбалет смертельно, и не из-за всех этих бонусов к бронебойности, а просто потому, что за восемь секунд бездействия в бою умереть легче лёгкого. Мачете, которое я по незнанию назвал длинным тесаком, это подтверждает.

В земле послышался гул, и перед девушкой у самого края камня в фонтанах песка на поверхность вырвались громадные туши скелетов. Великий отец их окрестил голиафами и каждому вручил примерно трёхсотый уровень, а следом за ними наружу полезли тела костяных ящеров, змей, кишкодёров и других мёртвых животных.

Последней наружу выползла длинная костяная виверна. Она встала на задние лапы, передними хватаясь за край камня и забираясь наверх, склонив голову перед мёртвой блондинкой.

Девушка сделала шаг к ней, намереваясь взобраться на спину, но в этот момент с неба спикировал странный комок света.

Я сумел разглядеть нечто вроде птицы, но состояла она из множества светящихся белых кубиков, которые на манер пламени отрывались от её тела и уносились вверх.

— Древний враг, — пронесись слова магического вестника. — Хитрый. Подлый. Чую её жизнь. Она тоже почует. Сбежит от моей силы. Зови в конце…

После этой короткой бесцветной речи собранная из кубиков птичка окончательно истаяла не оставив следа.

Мёртвая дева подняла правую руку и, прижав к сердцу, ответила в пустоту:

— Да, Кардинал. Во славу Тиши.

От напряжения, я не заметил, как перестал быть один. Почувствовав движение рядом, я обернулся и увидел, как на камень медленно взбираются новые костяные гады с ярко горящими лазурью глазами.

— Ахк-к-к, — захрипел разлагающийся кишкодёр, напоминавший пса со множеством лишних конечностей, растущих из спины.