О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин

ударило затхлостью, потом, перегаром и какой-то ещё кислятиной. Стандартный букет мужского общежития.

— Думаешь, нужен клининг? — скривился я, брезгливо обводя взглядом загаженную комнату.

Воронина шутку не оценила, а я с запозданием, в какой уже по счету раз, вспомнил, что англицизмы тут не в ходу. Так что она просто не поняла, да.

Вдоль стен на полу были брошены матрацы. Возле кирпичной старой печки — мусор, обёртки, окурки. На самой печке — кастрюли с пригоревшими остатками чего-то, похожего на тушёнку с макаронами. В углу, как трофей, стоял мешок с той самой картошкой. Уже наполовину пустой. Не задержи я этих гуляк сегодня — завтра баба Нюра снова бы осталась без урожая.

— Явно больше недели здесь в лёжке были, — кивнул я, пиная ногой пустую бутылку из-под самого дешёвого портвейна. — Сдёрнули с какой-то зоны и тут окопались. Ждали кого-то или чего-то.

— Проверим, — меланхолично произнесла Воронина.

Интересовало её не это. Я заметил, как она смотрит на стол, где посреди пустых банок из под шпрот, стоит небольшая небольшая картонная коробка. Внутри лежало с с десяток дешёвых кнопочных телефонов.

Рядом валялись обломки тех, что уже использовали. Разломали на части, даже «симки» не поленились порезать. Вон чего Воронина меня позвала. У нас тут не просто беглецы, а подготовленные беглецы. Одноразовыми мобильниками затаренные, которые еще и ломали после каждого звонка — не отследить.

— Связь у них была, — капитан кивнула в сторону коробки.

— Полагаю, с теми с теми, кто их сюда доставил, — предположил я. — И до этого времени обеспечивал их продуктами и спиртным. В магазин они вряд ли ходили, только картошку добывали самостоятельно. На чем и погорели. Короче, у них сообщники на воле есть.

В принципе, ничего неожиданного. Зэки редко бегут из тюрьмы в неизвестность. Обычно, как раз наоборот — братва поможет устроится, продержаться первое время, пока активный шмон идет, а потом затеряться на просторах необъятной.

— Засаду поставить… — не утверждая, скорее, размышляя вслух, произнесла оперша.

— Смысл? — я дернул плечом. — Они, скорее всего, на связь выходили по телефону. Подтверждали, что все в порядке, и только после этого к ним отправляли курьера. Хотя, возможно я и переоцениваю их предусмотрительность. Но наблюдение поставить действительно не помешает.

— Ага, людей только откуда брать? — досадливо буркнула женщина. — Ладно, решим. Пока пойдем. Тут пусть эксперты работают.

На улице уже заканчивали паковать криминальный контингент по машинам, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух полной грудью. После амбре внутри помещения, он казался особенно сладким.

— Вы закончили всё затаптывать, госпожа капитан? Мы можем приступать? — поинтересовался у Ворониной эксперт-криминалист, белый халат которого на фоне почти сельской пасторали смотрелся весьма чужеродно.

— Да, конечно, — немного рассеянно произнесла она, продолжая о чём-то размышлять. После встрепенулась. — Через два часа жду отчёт с полной описью и первыми выводами.

Эксперт выпучил глаза, оценив масштаб бедствия.

— Госпожа капитан, да тут же работы…

Договаривать фразу он не стал. Напоролся на ледяной взгляд Ворониной, сглотнул, после чего кивнул.

— Два часа, — с некоторой обреченностью произнес эксперт. Подхватил свой чемодан с оборудованием и направился в сторону крыльца.

Я уже далеко не в первый раз замечал, что уровень… не знаю, как сказать — уважения? — к блондинистой капитанше, значительно выше, чем должен быть. Явно же раньше она не здесь работала, а где-то повыше.

Возникло даже искушение дать команду Ксюше пробить историю Аники по всем известным базам. Даже, если придется «маму Касуми» подключать. Но делать я этого не стал. Интересно, конечно, но лезть грязными руками в чужую личную жизнь, я не собирался.

* * *

— Итак, что тут у нас Михаил в клювике принес…

Воронина вошла в кабинет, держа в руках пачку распечаток. Лицо у нее было задумчивое, как у человека, который получил подарок, но еще не решил — радоваться ему или нет.

— Зэки? — уточнил я.

Всех задержанных уже доставили в отдел, откатали «пальчики» и пробили по базам. И вот сейчас начальница держала в руках результаты этой проверки.

— Угадал, — произнесла Аника, присаживаясь за свой стол. — Все задержанные действительно заключённые. Согласно нашим базам, все осуждены, и отбывают наказание в «Деревяшке». Преступления разные, но ни одного тяжкого. Кражи в основном. У многих — рецидив.

«Деревяшкой» — это специально для меня пояснили, как для новенького и неопытного сотрудника, называлось исправительно-трудовая колония за номером семьдесят шесть, расположенная в нескольких километрах от города. Преступников с серьёзными статьями там действительно не «селили». В основном — различную шушару, которая во время отбывания наказания ещё и пользу приносила. Два столярных цеха, в которых работали «сидельцы», делая разделочные доски, шкатулки, резные ящички, полки, ну и из-под полы, как водится — чётки, нарды, шахматы и прочий ширпотреб — и дали колонии такое название.

— Ну это, положим, с самого начала было понятно, — закончила Воронина инструктаж. — А вот чего я не ожидала, что никаких побегов заключенных оттуда не было в течении последнего года.

«Ну, вообще-то за пять лет, — педантично поправила её Ксюша, внезапно решив дать уточнение в моём ухе, — но результата это не отменяет».

— Администрация колонии скрывает факт побега? — удивилась Стелла. Быстро отбила несколько символов на клавиатуре, она победно улыбнулась. — Зашла на ведомственную страницу, у них там стоит значок «ИТК-76 — образцово-показательное учреждение».

— Вот как, — хмыкнула Мединская. — Статистику, гады, портить не хотят.

— Ясненько, — Аника не улыбнулась, а как-то плотоядно оскалилась. — Слушай, Маша… А будь добра, набери-ка это образцово-показательное и поинтересуйся судьбой вот этого гражданина, — она протянула ей бланк с данными одного из задержанных. — Скажи… Ну не знаю… что его «пальцы» у нас по одному делу проходят. В общем, сама сообразишь, что да как.

Мединская без вопросов набрала номер, который ей продиктовала Стелла. Включила громкую связь. Несколько долгих гудков, и в кабинете прозвучал хриплый мужской голос.

— Дежурная часть, ИТК-76, старший смены старший прапорщик Овчинников.

— Здравствуйте, — голос Мединской неуловимо изменился, превратившись из привычно тихого в строгий и официальный. Разительная перемена. — Старший лейтенант Мединская, оперативный отдел Злобинского районного отделения полиции по городу Владимиру. С кем мне можно поговорить по поводу одного из ваших заключённых?

— С начальником колонии или его заместителем, — тут же ответил прапор.

—