Ревизор: возвращение в СССР 38 - Серж Винтеркей

— сказал после непродолжительного молчания Шилов. — Провал — это если нас засекли, когда мы ставим прослушку. Понятно, что тогда толку от нее никакого не будет. Ну а в нашей ситуации… Знает этот парень, что она у него была — и что? Ее же больше нет!

— Как что? Если он такой наглый, что по телефону нас детскому набрал, то может потом и в комитет позвонить с жалобой… Начнут разбираться, поднимут наш отчет…

— Какой жалобой? Что связисты ему прослушку устанавливали? Чтобы в психушку попасть? Ты хоть раз о таком слышал?

Все снова замолчали, прикидывая, как же выкрутиться из этой необычной ситуации…

* * *

Москва, сквер возле горкома

Приехал в сквер на встречу с Захаровым минут на десять раньше. Пока ждал его, посидел на скамейке, посмотрел, как дети в классики прыгают. И не лень же им по такой жаре. Я вот сейчас вроде молод телом, а ни малейшего желания лишний раз шевелиться. Ползаю в московском полуденном раскаленном зное, как муха в сиропе. Ну да, это не Судак, где в зной бодрит идея дойти до моря и окунуться в него. А в Москве перед деловой встречей боишься слишком активничать, чтобы не вспотеть, и не оказаться в неприглядном виде…

Это в XXI веке прогулки по жаре будут перемежаться с отдыхом под кондиционерами в магазинах или в машине. А сейчас форточку открыл в дороге — вот и вся твоя прохлада. Можно, конечно, еще газировки в автомате взять стаканчик, холодненькой. Да только я никак не могу адаптироваться к тому, что надо ее из стакана граненого общего пить, прополоскав его чисто символически. Нажимаешь, и там струйка такая скудная его изнутри прополаскивает. Холодной водой причем. Мой мозг, помнящий ковид и прочие всякие эпидемии, сразу начинает паниковать и судорожно подсчитывать, сколько народу там из этого стакана водичку до меня хлебало, и сколько там миллионов бацилл ждут своего часа, потирая свои мелкие коварные ручонки… А ведь в юности пил прекрасно. И мыслей никаких посторонних не возникало даже… Как так⁈

За этими меланхоличными размышлениями и застал меня Захаров. Улыбнулся, немного вяло пожал руку и присел рядом на скамейку. Тоже от жары страдает похоже.

— Что, Павел, тебе на Балтике не понравилось, что ли? Ты же вроде только уехал туда недавно, — подначил он меня дружески.

— Да не дают родственники отдохнуть, — махнул я рукой, — дело житейское. Зато вот в Крыму сейчас был, и скоро снова туда обратно поеду, возможно.

— Тоже курорт, — хохотнул Захаров. — Правда, жарковато для меня там. То ли дело в молодые годы…

— Согласен, — кивнул я. — Но полуостров все же интересный. Перспективы определенные имеются…

— Ты на что-то конкретное намекаешь именно по нашей специфике? — оживился Захаров, поглядывая на меня все же немного удивленно.

— Да, — кивнул я уверенно. — Случайно во многом все получилось, но вариант наклевывается для нас очень неплохой, на мой взгляд.

— Ну, давай, рассказывай, не томи, — потребовал Захаров. — Твои идеи обычно хорошую выгоду приносят.

— Столкнулся я в Судаке с одним человеком, — начал я рассказ, — очень, скажем так, активным в своей деятельности. Дядя у него в Киеве сидит в министерстве промышленности в должности замминистра. А племянник под его протекцией в Судаке и окрестностях орудует. И очень уж его деятельность напоминает в некоторых аспектах нашу с вами…

Захаров понимающе кивнул, внимательно меня слушая. А я тем временем продолжил.

— Человек этот работает грубо и не особо профессионально. Полностью рассчитывает на защиту со стороны дяди, поэтому действует нахрапом. Он зацепил одного моего родственника. Так, собственно, я о нем и узнал. А дальше стал собирать информацию и обнаружилось, что он подмял под себя по сути уже треть полуострова. Чтобы вы имели представление о масштабах, у него уже под контролем несколько строительных предприятий, стройтрест, заводик по производству эфирных масел и как минимум два винодельческих завода. Ну и кроме этого еще весьма недурственный новый пансионат в Партените, практически достроенный… Мебель осталось завести, и пускай отдыхающих.

— Так, это все интересно, — кивнул Захаров, — но предлагаешь ты что?

— Да вот задумался я, — произнес я расслабленно, — а чего это мы только Москвой ограничиваемся? Здесь, само собой, возможностей море. Но и вокруг посматривать тоже никто не запрещает. Есть очень даже привлекательные варианты. Представьте, если нам свой пансионат в Партените заиметь, да к нему еще и заводик винодельческий… Да привести там все в порядок и не вино хорошее разбодяживать, как этот варвар бестолковый делает, а хороший продукт выпускать…

— Оно, само собой, звучит заманчиво, — ухмыльнулся Захаров. — Но здесь слишком много рисков потенциальных возникает. В союзных республиках в министерствах своя кухня. Они очень рьяно свою территорию охраняют. Мы туда не лезем. Больше проблем получишь, чем выгоды. Да и не мой это метод — силой что-то брать, сам знаешь. Одно дело здесь, в Москве, надавить на кого-то, и то, как ты заметил, мы договариваться предпочитаем, а не воевать. А совсем другое — лезть в Крым, чтоб потом от Киева ждать реакции. А она будет, не сомневайся, причем очень быстро.

— Само собой, — согласился я спокойно, — поэтому и в мыслях не было предлагать силовой вариант. Тут картина складывается такая, что мы можем разыграть все так, что дядя из Киева сам попросит нас его племянничка приструнить и взять, так сказать, под наш чуткий и профессиональный контроль к обоюдной выгоде.

— Это как? — живо заинтересовался Захаров, аж глаза блеснули.

— Я практически уверен, что племянник дяде про большую часть своих делишек не докладывает. Его характеризуют как очень жадного и наглого человека. Так что наверняка дядя думает, что у родственника не так и много всего подобрано. И с этого и получает свою долю малую за защиту…

— Ну, если так, то каков жук! — рассмеялся Захаров.

— А если мои догадки, что племяш держит дядю на голодном пайке, подтвердятся, — сказал я. — То значит, что тот вряд ли будет по-прежнему к нему благосклонен, узнав, сколько и чего недополучал все это время.

— Я понял твою мысль, — кивнул Захаров. — Мы ему откроем глаза на действия родственника и свою помощь предложим. Тут нам есть чем его заинтересовать. А племянничка заставим делиться. Если ему дядя