Второй шанс. В тумане войны. - Алекс Крэйтон

отечественная война, это снова 90-е, Чечня. Он перекатился через дорогу, приметив одноэтажное здание с разрушенной крышей и метнулся к нему в поисках укрытия. На улице было морозно и холодно, его промокшая одежда враз задубела и он почувствовал, как начинает стремительно замерзать. В его вещмешке за плечами лежала “афганка”, возможно тоже отсыревшая, но он надеялся, что не сильно. Быстро сбросив с себя мокрую одёжу, лихорадочно начал напяливать на себя песочного цвета форму. Замёрзшими пальцами с трудом застёгивал пуговицы. Ткань была влажной, но всё же лучше, чем ничего. Зубы выбивали дробь, тело била дрожь. Он присел в углу, стараясь хоть немного согреться. Вокруг грохотала война, но сейчас его больше беспокоил холод. Нужно развести огонь, иначе он просто замёрзнет насмерть.

Осторожно выглянув из укрытия, заметил обломки деревянных балок и досок. Собрав их, он вернулся в здание и попытался развести костёр. Зажигалка никак не хотела высекать огонь, только с десятой попытки удалось подпалить найденный обрывок газеты, а от него сложенные кучкой дрова. Тепло постепенно возвращалось в тело, дрожь стихала, но был страх что в любой момент прилетит шальная пуля или снаряд.

Он огляделся вокруг. Это был когда-то жилой дом, но сейчас пустые глазницы окон, разбитая крыша, обвалившаяся штукатурка. Типичный пейзаж войны. В углу валялась куча обломков, перемешанных с грязью, остатками мебели и какими-то тряпками. Он подполз к куче и нашёл в ней пиджак судя по его виду мало ношенный прежним владельцем, натянув его поверх “афганки” присел снова ближе к огню протягивая окоченевшие руки.

Нужно было что-то есть, но еды не было. Оставалось надеяться на чудо. Звуки боя не стихали. Казалось, что война идёт прямо у него за стенами. Нужно было решить, что делать дальше. Оставаться здесь было слишком опасно. Нужно было выбираться из этого ада.

Он выглянул в окно. На улице никого не было видно, только дым и обломки.

В этот момент с улицы послышались крики и топот приближающихся шагов. Павел схватил “Калаш” с каким не расстался даже, когда тонул в болоте и прислонившись к стене замер в ожидании. В дверном проёме показались силуэты, он прицелился, готовясь открыть огонь, но фигуры не спешили войти внутрь, раздались два характерных хлопка, когда дёргают предохранительное кольцо и срабатывает чека на ручной гранате, две “лимонки” с ребристыми краями практически одновременно упали перед ним. Он целую казалось вечность смотрел на них, на самом деле не больше одной секунды, дальше в дело вступили рефлексы, тело само отпрыгнуло в соседнюю комнату за перегородкой раньше чем мозг успел дать команду на это. Два оглушительных взрыва и помещение заволокло чёрным дымом, доски пола под ним не выдержав его веса провалились и он упал, как ему сначала показалось в какой-то погреб, здесь было темно, сыро и не холодно. Стрельба резко стихла, наступила звенящая тишина. Он встал на ноги и зажёг зажигалку пытаясь понять, где он оказался? Длинный тёмный коридор, куда-то вёл вперёд, он сделал пару шагов в том направлении, над ним не было уже разрушенной крыши здания, а был выложенный красным кирпичом свод потолка. Коридор? Он сумел вновь вернуться в этот коридор? Значит у него снова есть шанс попасть в 80-е. Он даже повеселел и уже увереннее шёл вперёд ожидая увидеть знакомую железную дверь ведущую в бомбоубежище.

Впереди замаячил свет фонаря, Павел замедлил шаг пытаясь рассмотреть идущего к нему навстречу. Холодный озноб прошиб его спину, потому что перед ним стояла его собственная копия, одетая в такую же форму, только держа в руках электрический фонарь, а не зажигалку.

“Фантом!”— Промелькнула в голове мысль отчего внутри всё сжалось.

— Да, Павел это я, ну вернее в данном случае это ты.— Фантом рассмеялся ледяным смехом.— Понравилось тебе путешествие в твоё славное прошлое? Просто хотелось, чтобы ты сравнил ту войну и другую. Не спрашивай меня зачем? Просто мне так захотелось.

— Что тебе ещё от меня нужно?— Павел зло сжал свои кулаки.

— О, мне нравится твоё состояние сейчас, ты злишься, а значит тратишь больше энергии. Что мне нужно? Сущий пустяк,—энергия в чистом виде. Мне нужно поддерживать собственное существование, как тебе есть или пить. Для этого мне пришлось неоднократно тебя куда-то забрасывать, временные аномалии создают большой выброс энергии и я могу подпитываться от них. Всё просто. Но ты ведь я думаю заметил, что риск умереть в другом времени был у тебя небольшой, я всё время контролировал временной канал. От тебя живого мне больше пользы, чем от мёртвого.

— Я должен вернуться в самое начало 80-х и спасти Татьяну. Помоги мне в этом, а потом бери что хочешь, мне надо спасти её и ребёнка от аварии.

— Ты не сможешь уже вернуться в начало 80-х, потому что там есть ты другой. И хотя вселенная имеет колоссальное количество похожих на твой параллельных миров, в каждом из них живут своей жизнью ничего не подозревая тысячи твоих и Татьяны копий. В каждой из этих вселенных у вас разные жизни, но ты, Павел, застрял между ними, как призрак, который не может найти свой путь. Ты не сможешь спасти Татьяну, потому что в этом мире она уже не существует. Она стала жертвой времени, как и ты сам.

— Нет, — прошептал Павел, чувствуя, как холод проникает в его душу. — Я не верю в это. Я должен попытаться. Я не могу просто сдаться.

Фантом усмехнулся, его лицо искажалось в зловещей гримасе. — Ты не понимаешь, что ты уже мертвец. Ты просто не знаешь об этом. Все твои попытки изменить прошлое — это лишь игра с огнём. Ты не сможешь изменить то, что уже произошло.

Павел сжал зубы, его сердце колотилось в груди.

— Я не могу просто сидеть и смотреть, как всё рушится. Я должен бороться!

— Бороться? — Фантом наклонился ближе, его глаза сверкали, как угли в темноте. — Ты не знаешь, с чем ты имеешь дело. Время — это не просто линейная последовательность событий. Это сложная сеть, и каждое твоё действие может привести к непредсказуемым последствиям. Ты можешь споткнуться о собственные шаги и упасть в бездну.

Павел почувствовал, как его охватывает паника. Он не мог позволить себе сдаться. Он вспомнил Татьяну, её улыбку, её голос. Он не мог оставить её в прошлом, не мог позволить, чтобы её