Некромант Империи. Том 2 - Дмитрий Лим

— Ась? — я резко повернулся к ней, не понимая, о чем она.

И только тут до меня дошло, как двусмысленно должны были прозвучать мои слова для только что очнувшегося человека.

* * *

В просторном кабинете старинного особняка Патаниных царил полумрак. Велимир Святославович Волхвов метался по комнате как зверь. Его старческая фигура отбрасывала тени на стены, увешанные портретами давно почивших предков семейства.

— Чтоб тебя скоморохи на ярмарке осрамили… Чтоб тебя калом изошло… Чтоб твои потроха вороны склевали на Велесовом капище… — его устарелые проклятия срывались с губ, вместе с брызжущей от гнева слюной.

Внезапно он замер посреди кабинета и воздел руки к потолку, а потом согнулся, хватаясь за больную поясницу:

— Да быть такого не может! — его голос громом прокатился по комнате. — Невозможно уничтожить стержень некромантии! Только огнём, да и то — это верная смерть носителя! А этот… этот магический выпердыш… — он перешел на утробное рычание, — исцелил! Просто взял и исцелил, мать его!

Графиня Патанина, восседавшая в старинном кресле из красного дерева, невольно вздрогнула. Даже будучи поднятой из могилы, она сохранила достаточно рассудка, чтобы понимать — разъяренный некромант опасен вдвойне.

Особенно такой древний и могущественный, как Волхвов. Кто знает, не вздумается ли ему вернуть её обратно в фамильный склеп…

— Этот мальчишка, — Волхвов продолжал свою тираду, расхаживая между мебелью, — он нарушает все законы! Все каноны! Очищает скверну некромантии, словно прыщи подростковые выдавливает!

Его гнев внезапно иссяк, сменившись задумчивостью. Старый некромант опустился в кресло напротив графини:

— В былые времена… — теперь он говорил почти шепотом, — были кодексы. Ох, давно это было. Очень давно. По этим кодексам учились охотники. Они знали всё о тварях, тварях, порождённых тьмой, о проклятиях древних, о стержнях… — он провел рукой по бороде.

Тихий звук прервал его речь — на начищенный до блеска паркет упала капля крови. Они синхронно повернулись к массивному дубовому столику, где стоял древний камень связи — артефакт.

— О, внучка весточку шлет, — Волхвов поднялся с кряхтением, которое больше подходило бы древнему старцу, чем могущественному магу.

На поверхности камня, словно написанные невидимой рукой, проступали кровавые буквы:

«Дорогой дедушка, у нас тут в Академии эфирный взрыв, в центре событий, как всегда, Волконский. Что с ним, не знаю, нас не пускают. Много писать не буду, рука болит! Конец связи.»

Некромант с силой ударил кулаками по столешнице:

— Хоть бы с этим щенком ничего не случилось… — прорычал он сквозь зубы. — Он нужен мне живым!

Графиня вопросительно изогнула бровь.

— Не смотри так, — Волхвов раздраженно взмахнул рукой, и пламя свечей заметалось. — Мальчишка — ключ ко многому. Возможно, ко всему. Такой дар… — он покачал головой. — Я за свою долгую жизнь не встречал ничего подобного.

Он снова начал мерить шагами кабинет.

— Мальчишка должен быть под присмотром, — Волхвов резко развернулся к графине. — Такая сила… Он сам не понимает, чем владеет…

Он не договорил, снова начиная свой бесконечный путь от стены к стене…

Глава 4

— Не надо со мной ничего делать… — еще раз прошептала девушка.

Я еще раз медленно окинул ее взглядом, отмечая каждую деталь восстановления. Капилляры функционировали безупречно, кровоток полностью нормализовался, некротические участки были замещены здоровыми тканями.

Но что-то… что-то все еще было не так.

Углубив сканирование, я обнаружил серьезную патологию сердца — врожденный порок развития митрального клапана. Створки клапана были деформированы.

Удивительно, что при таком состоянии девушка пережила экстремальное переохлаждение — компенсаторные механизмы ее организма и без того работали на пределе.

Интересно… откуда я знаю название этого порока, пролапс митрального клапана. В моем мире используют другой термин. А тут… название всплыло само собой.

Я направил тонкий поток целительской энергии прямо к сердцу. Створки клапана под моим воздействием начали перестраиваться на клеточном уровне — соединительная ткань уплотнялась, фиброзное кольцо принимало правильную форму.

Еще немного… и вот уже кровь течет по своему естественному пути, без обратного заброса в предсердие.

Девушка заметно поежилась под моим пристальным взглядом. Ее глаза расширились от удивления — вероятно, она впервые в жизни почувствовала, как это — когда сердце работает правильно.

— А с тобой больше делать нечего. — Я поднялся, отряхивая колени.

Бросил оценивающий взгляд на остальных целителей. Они работали… предсказуемо. Методично. По учебнику. Каждое движение, каждый поток энергии просчитан.

Перестраховщики. Как первокурсники на экзамене — боятся сделать лишнее движение. Но как же медленно…

Я отвернулся и снова сконцентрировался на пространстве за ледяной стеной. Там точно примерно тридцать два человека. Слабые искры жизни, медленно угасающие в ледяном плену.

У кого-то сердце билось редко, едва заметно. У других сохранялось дыхание, поверхностное, прерывистое. Но главное — они все еще живы.

— Даже не думай! — Главный лекарь возник рядом со мной, положив руку мне на плечо. — Там уже ничего нельзя сделать. Это слишком опасно. Мы потеряем еще и тебя.

Я прищурился. Контролируемое обморожение как боевая техника…

В этом определенно что-то есть. Особенно если научиться управлять процессом кристаллизации тканей. В моем мире была похожая патология.

При определенной температуре белки крови начинали сворачиваться, забивая сосуды. Интересно, здесь есть что-то подобное? И сколько еще болезней, названия которых в этом мире другие…

Моя рука потянулась к ледяной стене. Холод обжег кожу.

Сквозь толщу льда фигуры казались искаженными, размытыми — массивная преграда значительно ослабляла магическое восприятие. Но это только добавляло азарта. Чем сложнее задача, тем интереснее ее решать.

Я сосредоточился на крайней фигуре — высокий парень атлетического телосложения, широкие плечи, развитая мускулатура.

И тут произошло что-то странное — в голове словно щелкнуло, и диагноз всплыл сам собой: «Простатит».

Интересно…

Название болезни всплыло слишком легко, слишком естественно для простого воспоминания из прошлой жизни.

Да и вряд ли это память тела Дмитрия. Возможно, это часть моего целительского дара, которую я просто не замечал раньше? Знал бы раньше, не пришлось бы спрашивать и насылать на людей диарею.

Нужно проверить эту теорию. Я перевел взгляд на следующую фигуру — полный парень, замурованный в лед.

Целительское сканирование прошло сквозь ткани, давая полную картину состояния организма. Избыточные жировые отложения в подкожной клетчатке, висцеральный жир, обволакивающий внутренние органы.

Печень увеличена, в поджелудочной железе уже начались дегенеративные изменения. Сердце работает с перегрузкой, пытаясь прокачивать кровь