Четвертый кодекс - Павел Владимирович Виноградов

— Gutenabend, frau **, - обратился он ней.

Ответ был ошеломляющим:

— Здравствуйте, я ваша тетя, — по-русски ответила фрау с сильнейшим немецким акцентом, явно не понимая значения фразы, по всей видимости, заимствованной ею от советских пришельцев.

Она была совсем юной, однако сильно запущенной и одетой в какое-то серое рубище.

Да, это была Хельга — подруга Моники. Женька помнил ее полноватой девушкой в ярком национальном костюме трахте, заразительно смеющейся среди молодежи. Теперь это было поблекшее осунувшееся существо.

— Херр Айген! — воскликнула она, в изумлении округлив глаза.

Женька сначала не понял, отчего его появление вызвало такую бурю эмоций — в бытность его в деревне он с Хельгой общался мало. Но тут она схватила его за руку и увлекла в ближние развалины большого фермерского дома.

— Не надо, чтобы вас видели, херр Айген! — разобрал Евгений в бесконечном потоке ее слов.

— Фройляйн Хельга, успокойтесь, пожалуйста, и объясните, в чем дело.

Спокойный голос Евгения, по всей видимости, несколько привел девушку в чувство.

— Херр Айген, про вас спрашивали, — выпалила она, будучи, похоже, в полной уверенности, что парень от этих слов упадет в обморок. Но тот лишь выжидательно смотрел на нее, так что она продолжила:

— Сначала один человек. Из самого Кенигсберга... Через несколько дней, как русские пришли. Ходил тут, ходил, — по деревне, по сожженной усадьбе херра барона...

Хельга драматически понизила голос:

— И ночами там ходил.

— Русский?

— Нет, немец... А может, и не немец, но говорил без акцента... Потом, видно, ему кто-то что-то про вас рассказал, он за Моникой стал хвостом ходить, все про вас выспрашивал. И с дядькой ее, херром Францем, говорил.

— А где же Моника? — Женьке становилось все тревожнее.

Но Хельга лишь громко всхлипнула и продолжала:

— Потом пропал он куда-то, уехал, должно быть. А два дня назад...

Девушка расплакалась, уже не таясь. Женька стоял над ней, полный предчувствием беды.

— Солдаты приехали. Русские. Из Пиллау. На грузовике. И еще офицер на машине.

— И что?..

— Взяли Монику, взяли херра Франца, допрашивали. Дом обыскали и...

Она зарыдала совсем уж горько.

— У... увезли обоих.

— Куда?

— Не зна-аю. В Пиллау, наверное. Херр Айген, уезжайте отсюда скорее, а то они...

Женька не стал слушать, что именно «они» сделают. Машинально заверяя Хельгу, что все будет хорошо, он лихорадочно думал.

— Фройляйн Хельга, — наконец произнес он. — А когда солдаты дом обыскивали, в амбар заходили?

— Не зна-аю, — всхлипнула девушка. — Может, и заходили. Я не видела, мне рассказали.

— Ладно, тогда я пойду. Не беспокойтесь, я здесь ненадолго. И вообще, это, наверное, ошибка какая-то, — бросил он, собираясь уходить.

— Херр Айген, — пискнула Хельга ему в спину. — А этот... из Кенигсберга... Его опять в деревне видели. Вчера ночью.

Женьку обдало холодом. Он совсем не ожидал таких осложнений. В том, что никто не знал про спрятанную рукопись, был уверен. Что же случилось?..

Он быстрым шагом направился к правлению совхоза, куда обязан был явиться согласно документам. Усталый председатель, по вечернему времени прилично подшофе, плеснул Женьке треть стакана самогона, который тот залпом выпил — парня колотило от возбуждения.

— Ночуй здесь, — сказал председатель. — Завтра хату присмотришь. Заселяйся, в какую хочешь — больше половины пустые стоят.

Но Женька помотал головой.

— Я лучше сейчас пройдусь, осмотрюсь. Может, что сразу найду.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами председатель.

Женька быстро шел по деревне к знакомому дому, не обращая внимания на подвыпивших переселенцев, группами сидящих у обитаемых домов и провожавших его взглядами. Однако здесь было слишком много новых людей, чтобы он выглядел совсем уж белой вороной. А немцы, знавшие его два года назад, видимо, сидели по домам и на улицу не высовывались.

Дом дядьки Моники потряс его выбитыми окнами и распахнутыми настежь добротными дверями. Он зажег фонарик и вошел внутрь.

Там все было перевернуто вверх дном. Видимо, после обыска сюда наведывались еще люди, подобравшие все более-менее ценное.

Неожиданно Женька вспомнил строгое и красивое лицо Моники, ее ладную фигурку, и его на мгновение охватила тоска. Ведь все могло сложиться совсем по-иному...

Евгений резко стряхнул с себя навеянную волнением и алкоголем меланхолию. У него другой путь. Совсем другой.

В доме ему было нечего делать, он вышел во двор и повернул к амбару. Тот мрачной массой темнел в глубине двора.

У Женьки было омерзительное ощущение, что его затылок сверлит чей-то недобрый взгляд. Он с усилием подавил это чувство.

А зря.

Пустой амбар навалился на него гулкой тишиной и сумраком.

Человек смотрел на Женьку из мутного чердачного окошка под крышей дома. Человек знал, что объект приехал в деревню и понимал, что рано или поздно он придет в этот дом. Заглянет на чердак или нет — неизвестно. Но тут было самое удобное место, чтобы проследить за тем, что он будет делать в доме, так что надо было рискнуть. А если все же объект поднимется на чердак... тем хуже для него.

Человек не знал, что объект пойдет в амбар — это стало для него новостью. Теперь он раздумывал, как поступить дальше.

Человек привык принимать решения очень быстро. Его движение началось еще до того, как он додумал свой план — нейтрализовать и обыскать объект после того, как он выйдет из амбара.

Человек предполагал, что объект выйдет с неким предметом, но не знал, с каким именно. Идеально было бы захватить и предмет, и объект — последнего для допроса. Но это было невозможно. Объект придется ликвидировать, хотя босс за это не похвалит.

Человек открыл чердачный люк и внимательно прислушался к тишине разоренного дома. Кажется, все в порядке.

Он повернулся спиной и начал осторожно спускаться по скрипучей лестнице. Когда был на середине, его ноги обхватили стальной хваткой и резко дернули. Человек полетел в разверзшуюся пустоту, но изогнулся в полете и умудрился приземлиться на ноги, даже не подняв особого грохота. Одновременно он выхватил из-под пиджака нож и бросился на смутную в темноте фигуру.

Но его поднятая для удара рука была крепко схвачена, а ноги подсечены. Человек упал на спину, пытаясь в свою очередь подсечь ноги противника. Однако тот ушел от захвата и оказался позади. Человек попытался крутануться на полу, пользуясь ногой, как рычагом, но шея его была охвачена, словно тисками. Последнее,