Кровная месть (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Послышались смешки — о странном союзе молодого Аркана с виконтом не судачил только ленивый.

— Но морем мы отправиться не можем? — уточнил Оливьер. — У нас есть «Каракатица», мы могли бы…

— К сожалению — нет! Местные из Крачек говорят: северный ветер будет господствовать еще около двух недель, и даже будь у нас необходимое количество кораблей — столько ждать мы не можем, — Рем подошел к планированию дотошно. — А дробить силы и перемещать их партиями на купеческих гребных галиотах… Нет, не в нашем положении. Если дю Грифон передумает и натравит на нас герцогские галеры из Аскерона, мы потеряем всё.

— Орра, значит мы идем на соединение со Змием! — эмоционально резюмировал Патрик Доэрти, хлопнув в ладоши. — Всегда мечтал увидеть этого человека. Когда выступаем?

— Когда я буду уверен в том, что в тылу всё в порядке, — Рем, прищурившись, посмотрел на Ёррина Сверкера, который топтался у окна, время от времени поглядывая сквозь витражное стекло на холм, который очищали от последних деревьев его родичи.

Заметив этот пристальный аркановский взгляд, гном насупился:

— Чего пялишься? Не сверли меня своими зенками, Буревестник, это действует на нервы! — своими широкими плечами он развдинул воинов, которые возмущенно загомонили. — Слушай сюда, Аркан!

Ёррин Сверкер теперь выглядел совсем не так, как в первую встречу с Ремом. Кольчуга самого искусного плетения, широкий пояс с серебряными бляхами, кираса с пластинчатой юбкой, наплечники, наручи, поножи и сабатоны — всё тяжелое, массивное, покрытое рунной гравировкой. За пояс был заткнут чекан — старинный, со следами многочисленных битв на рукояти и остром клюве. Между этим воителем и молодчиком в полосатых штанах из забоя не было практически ничего общего! Вся осанка, поворот головы, взгляд, полыхающий голубым огнем — всё это выдавало в тангаре того самого «легендарного вождя».

— Слушайте, вы, Молодой Народ! Слушай и ты, Аркан! Я, Ёррин Сверкер, который не хуже тебя, клянусь тебе, который не лучше меня, признавать тебя моим сувереном и правителем, при условии, что ты будешь соблюдать по отношению к Сверкерам наши обычаи и законы. А если нет — то нет! — и с вызовом уставился на Рема. — Принимаешь такую клятву?

— Принимаю, верный мой вассал Ёррин Сверкер! Твои беды — мои беды, твои радости — мои радости, и да хранит нас всех Господь! — Аркан протянул руки навстречу гному, и тому ничего не оставалось, кроме как вложить свои лапищи в ладони Буревестника. — Жалую тебя и твою семью бенефицием в виде недр сего холма и нарекаю подземные чертоги в честь первопроходца — Сверкер-Дум! Владей ими, и пусть ими владеют твои дети, и дети их детей, пока продлится ваша служба.

Рем видел, как заиграли желваки под пшеничной бородой тангара — он явно рассчитывал на другую развязку. А вот нехрен думать, что посоветовавшись с одним хромым приятелем, сможешь уделать Аркана! «А если нет — то нет?» Слишком уж много совпадений! Сначала — Крачки, теперь — Сверкеры… Диоклетиан Гонзак — вот кто надоумил и магистрат приморского городишки, и гномов-изгоев присягать именно таким образом, оставляя себе пути для отступления в случае, если «та самая семья»- Арканы, вдруг пойдет вразнос и решит устроить что-нибудь в духе великих основателей рода. Конец Света, например… Или еще какую другую мелкую неурядицу.

Бенефиций — это не вотчина в наследственное безусловное владение. Это пожалование только и исключительно за службу. А детали этой службы они обговорят позже, когда закончится собрание… И совершенно точно в этот договор будет включено содержание гарнизона в Цитадели Чайки!

Соратники и вассалы пребывали в состоянии прострации: только что перед их глазами произошло нечто невообразимое! Целая семья из многих сотен гномов, настоящий великий род тангаров — пусть и изгнанников — через своего предводителя присягнул на верность владетелю-человеку! Как во времена Первых Императоров!

— Что ж! — голос Рема прервал возникшую немую сцену. — Поскольку с тылом вопрос решился, не вижу причин задерживаться: мы выступим завтра, на рассвете. Пойдем навстречу Дециму от поселения к поселению!

Острие кинжала прочертило ломаную линию между значками-башенками на карте, обозначавшими ортодоксальные городки и села. Аркан увидел мрачную решимость на лицах собравшихся — и это ему понравилось:

— По пути мы будем встречать союзников и врагов, и первых примем как лучших друзей, а вторые… Погибнут грешники от лица Божия, а праведники — возвеселятся!

— Смерть грешников люта! - выкрикнул Скавр Цирюльник.

— И ненавидящие праведника прегрешат! — откликнулись ортодоксы, а остальные поддержали весть о походе дружными кличами: — Виват, Аркан! Бар-ра!!!

Рем двигался во главе колонны, как и положено баннерету — со знаменем в руках. Красный Ден Беллами реял на ветру, пялясь своими мертвыми глазницами на поросшие лесом холмы, дорогу и армию бывшего комита-невольника, которая копытами, колесами фургонов и солдатскими сапогами месила весеннюю грязь.

Аркана обуревали смешанные чувства. Конечно, за его спиной собралась немалая сила! Полторы сотни его пеших дружинников — верных, преданных и готовых на всё ради своего господина. Восемьсот ортодоксов, экипированных и вооруженных до зубов, шагающих рядом со своими крепостями на колесах — высокими и прочными фургонами, полными припасов. А еще три сотни всадников: отряд под руководством Шимуса и Коннора, выполняющий роль личной охраны и разведки, и баннереты со своими людьми. И войско это постоянно пополнялось новыми бойцами — от каждого хутора и каждой деревни, где жили ортодоксы! И у каждого из них на плече уже имелась черная повязка.

При этом — армия шагала в неизвестность! Децим точно не одобрил бы такое безрассудство — идти в поход, понятия не имея о планах неприятеля. Разведка, рекогносцировка и информированность — вот чего не хватало Рему! Да, конные разъезды прочесывали местность и в случае появления крупных сил дали бы знать, но… Даже сотня кавалеристов дальнего охранения не убережет от соглядатая в кустах!

Аркан отправил гонцов к отцу и брату, выбрав самых искусных наездников, снабдил их заводными лошадьми и деньгами, и дал инструкции как действовать и что говорить, чтобы добиться доверия, но… Неделя, пять суток? Сколько пройдет времени, прежде чем первый из них вернется? В такие минуты Рем мечтал о ком-то вроде Сибиллы рядом, чтобы волшебница взмахнула своей чертовой палочкой — и можно было побеседовать с Децимом или отцом на расстоянии, или — увидеть перемещения вражеских войск! Писали, у прежних имелись такие возможности, но была то магия или хитроумные приспособления — об этом оставалось только догадываться.

Весенняя распутица брала свое — большая часть дорог размокла и наполнилась грязью. Но благодаря местным ортодоксам маршрут был выстроен по трактам, которые поддерживались в относительном порядке: гравийные насыпные дороги выдерживали нагрузку от десятков фургонов, позволяли двигаться не сбавляя темпа, пусть и замарав ноги. Прямой путь не всегда самый быстрый — не зря Рем корпел три дня над картами!

Останавливались на ночлег дважды — выстраивали фургоны по периметру, разбивали палатки… Дымили походные кухни, перекрикивались часовые, бродил по лугу табун лошадей под охраной бдительных сторожей. Сам Аркан переходил от костра к костру, разговаривая с воинами и выспрашивая — всего ли хватает, нет ли предложений по маршруту похода, снаряжению, снабжению… Ополченцы из нового пополнения удивлялись такому его поведению, дружинники же поясняли — квартирмейстерская жилка! Да и сам Аркан значительную часть жизни провел в городских трущобах, вонючем трюме и дальних странствиях, отсюда — уважение к работяге-солдату.

Проблемы начались на третьи сутки.

Коннор мчал во весь опор по дороге, нахлестывая лошадь, с которой хлопьями летела пена.

— Враги! Враги! — кричал он. — К оружию!

— Вагенбург!!! — Аркан скомандовал первое, что пришло в голову. — Кавалерия — ко мне!