Людоеды - Cepгей Mиxoнoв

— Свистит, что — транс?! — обезумел Сак.

И сделал то, чего ни в коем случае нельзя было. Чудище по местным меркам соответствовало древнему медведю. А бегать от него — себе дороже.

Сокурсник кинулся на дерево, а зверюга вдогонку за ним.

Девки отбились, а вот парни…  Им только предстояло поближе познакомиться с тем, кем Мих не понаслышке.

— Слышь, мишка! — окликнул он зверьё. — Шёл бы ты иной дорогой! А про эту тропу забудь! Она — наша! Иначе зимой придётся сосать лапу, если не что иное! Терь все ягоды, грибы и прочие деликатесы тут — наши!

— Ы-ы-ы…  — остановилась зверюга подле него.

Никто раньше не заговаривал с ней, и даже клыки не пытался, а тут появился один тип и нашёл приключения себе на одно место.

— Да это мля…  любовь, Мих! У вас с ним с первого взгляда…  — по-прежнему не чувствовал опасности Зуб, продолжая кататься от смеха. — Ха-ха…

— Что — ха-ха! — не понравилась ему реакция напарника. — Друг называется! И познаётся в…

— Еде! — хихикнул Сак.

— На…  — кинул Мих НЗ зверюге. — И пошла на…

— Ну ты, гемор…  и заработал себе на то место…  — всё ещё глумился Зуб. — Терь эта скотина точно не отстанет от тебя! Ха-ха…

— Выходит, что и от нас?! — запаниковал Сак.

— Да уж лучше я с ним буду на пару ходить, чем с класукой…  — глянул Мих в сторону Тушёнки.

Та по-прежнему изводила Ирку с Танькой, стараясь вскарабкаться на дерево за счёт них, а никак получалось закинуть её на ближайший сук.

— А может нам её самим отправить туда и…  повесить? — стал чуть серьёзнее Зуб, но на одно мгновение — снова прыснул.

— Чтоб она донимала нас издалека, ревя белугой на всю округу? — влез Сак.

— Да от лагеря далеко — не услышит никто, — настаивал Зуб на своём.

— Ведь если с ней что — на нас и спишут данное преступление…  — напомнил Мих: кто-то же их слил класуке. Знать и её потеря будет на их совести. Потом докажи, что это не они, а тот, кто присоединился к ним.

— У-у-уберите его от меня-А-А…  — не переставала стенать Тушёнка.

— Да ща, только втолкуем ему: из-за чего кое-кто психует! — выдал Зуб в продолжение ей. — Тут ведь как: психуй, не психуй, а всё одно получишь…  хмм!!!

— Я вам это ещё припомню…  Ух…

Класука сумела забраться туда, откуда спустя некоторое время требовала снять.

— Звиняйте, — заявил Сак. — Ружья не захватил!

Зря напомнил, что сын военного медика. И почему не прихватил огнестрел с собой? Чем ему не охота в лесу?

— Тьфу…  — плюнул с досады Зуб. — Всё настроение испортил! И ведь умеет, гад так-Ой…

Мих приголубил чудовище, трепля за холку, словно намерено злил. И надо же такому было случиться: зверюга оказалась совершенно безобидным существом, даже скорее ручным.

— Ага, как граната…  — напомнил Сак.

— Глохни…

— Это вы мне, мальч-Ик-и…  — залепила Тушёнка.

— Блин, эта тут ещё — и достала по самое не балуй! — не унимался Зуб, ворча так, чтобы слышали все присутствующие на делянке.

По подсчётам и статистическим данным Михея, получалось: они отмахали от лагеря порядком. Он считал шаги, но помнил, что петляли, плюс делал сноску на заносы по кругу. В итоге сократил расстояние до трети.

— Мы где-то в версте от лагеря, а поля… гона невидно!

— Не гони! И ежу понятно: мы в ином мире! — задал тон общения Зуб. — Вопрос: как провалились сюда?

— Это всё те уроды из параллели, что затеяли устроить палево…  — подала голос Ворона, напомнив про языческий праздник Купала. — Прыгали, как черти вокруг костра с черепом животного, а затем спалили и на могилы подались вандалить…

— Бредни это всё…  из области фантастики, как в той передаче «Очевидное-невероятное»…  — отказывалась верить Баки.

— А ведь и впрямь — скотомогильник раскопали, черти, — стал что-то припоминать Мих. А под ним какой-то камень с репером забитым на манер костыля. Его очертания тогда смутили, а нынче и подавно. — Стоит выкопать и взглянуть…

— На ту глыбу?! — изумился Зуб.

— А чё?

— Те чё — работы мало! А ищешь новых забот, как хлопот? И этот ещё…  Вый-Лох…  — досталось от Зубченко вполне миролюбивой зверюге, явно не хватающей людского общения.

— Короче, возвращаемся, — заявил вполне серьёзно Мих.

— А я? Меня забыли-и-и…  — завыла Тушёнка.

— Одно слово — класука…

Дикари возвращались из набега несолоно хлебавши, за малым исключением — какой, а точнее никакой, трофей всё же имелся при них — толстокожий и такой же упитанный не в меру чужак, постоянно пытающийся докричаться до них. Но с ним долго не стали возиться — дали камнем по затылку и потащили к старейшине рода на пепелище, попутно волоча иных избитых и израненных сотоварищей.

Жрец заждался молодняк с опытными воинами, и уже не надеялся на удачный исход при виде первых теней, вынырнувших из завесы тьмы, валящихся с ног от усталости подле углей костища среди огромных камней подобно скалам в ущелье, куда не проникало дневное светило.

Вот и сейчас лучи ни достигли тени. А они мелькали и мелькали — окровавленные силуэты соплеменников.

Позор! Примерно такое чувство испытывал жрец. Он послал их на заклание к чужакам. Как вдруг учуял зловонный запах одного из них.

— Трофей! Вы добыли его! — восхвалил старейшина мысленно духов.

Спорить с ним было некому — великий воин лежал рядом и был повержен чужаками. В его черепе-шлеме зияла дыра, из которой сочилась кровь обладателя доспеха курам на смех.

— Жертва добыта, старый…  — буркнул