Семья - Александр Золотов

тоже понимаю тебя Габриэль. Буду действовать, как прикажешь. А сейчас, думаю, составлю Хэнку компанию в охране нашего лагеря. – ответил храбр, вооружился щитом и булавой, и отправился на охрану. А ещё через сорок минут в комнату вошёл Тогар. Причём к этому времени никто из нас так и не смог успокоиться.

- Габриэль, мне доложили, что ты искалечил и унизил одного из уважаемых вожаков клана. Что произошло? – спросил Тогар будничным тоном.

- Ничего особенного. Просто один ваш вожак решил применить свою привилегию «поразвлечься с любым выбранным человеком» на моём брате! – со злобным сарказмом ответил я.

- Насколько всё плохо? – спросил он, но сочувствия в его голосе не было. Скорее, ему был интересен сам итог нападения, что меня удивило.

- Разум мальчика не выдержал, он до сих пор в ужасе от произошедшего, и я уже почти два часа не могу привести его в чувства. Знал бы, что у вас не подчиняются приказам вождя – никогда бы не согласился прийти сюда. Как только Иона придёт в себя – мы уходим. – отрезал я.

- Ты не можешь уйти. Как только выяснятся все обстоятельства произошедшего – будет разбирательство. – продолжил будничным тоном высший орк.

- Ага. Мне Амр уже рассказал. Причём судить будут не ту мразь, что подняла руку на моего брата, а меня, за то, что защищал его. – раздражённо ответил я.

- Скорее всего, вы оба правы. Таковы законы. Но мы с отцом что-нибудь придумаем. – ответил он и ушёл. Но я чувствовал лож в его последней фразе.

- Знаешь, Амр, твой бывший брат, кажется, очень рад произошедшему и таким образом явно считает, что мне отомстили за тебя. – сказал я орчонку, как только Тогар вышел.

- Я очень надеюсь, что это не так. Иначе он ничем не отличается от того, кто напал на Иону. – печально ответил мой орчонок.

Ещё через час мне доставили сообщение, что на завтра назначено «великое собрание клана», на котором старейшины клана, совет шаманов и великий вождь будут решать, что делать с тем, кто покалечил одного из вожаков клана. После этого, я попросил всех оставить нас с Ионой наедине. А как только все вышли, использовал устройство для извлечения памяти. Иона снова и снова переживал нападение у себя в голове, и я записал всё произошедшее. Сам же Иона смог немного прийти в себя и уснуть только ближе к вечеру. Сегодня мы с Римани взяли его к себе в кровать, чтобы рядом с ним кто-то был, и он не оставался один. Утром мальчик казался таким, как всегда, но у него был мёртвый взгляд.

Прежде чем уйти на суд, я оставил на охране всех взрослых, воздвиг высокие земляные стены и выставил воздушный щит, который должны поддерживать ученики, а Луке сказал, заниматься медитацией с Ионой. Иона молча подчинился моему приказу, будто кукла, а Лука заверил, что позаботится о брате. Раздав все указания, я, высоко подняв голову и облачившись в лучшие доспехи и красный, украшенный золотом плащ, отправился на главную площадь. Там уже был установлен стол, за которым сидел совет шаманов в том же составе, те же дипломаты орков и старейшины высших орков, что присутствовали на переговорах, и сам вождь. А вокруг отгороженного пространства площади собралась большая толпа высших орков.

- Я пришёл, вождь, совет шаманов. – без капли заискивания и уважения приветствовал я.

- Приветствуем тебя Габриэль, мне жаль, что мы собрались здесь по столь печальному поводу. Духи в печали. – ответила Джос, не открывая глаз. Вождь же лишь молча кивнул. Либо он считает, как и его старший сын, что так и надо, либо у него связаны руки.

- Сегодня мы собрались из-за обвинения гостящего в клане колдуна Габриэля в нападении на вожака Аркила, обесчещивании последнего и нанесении ему непоправимых увечий. – начал речь старик, стоящий на возвышении в центре площади. После его слов поднялся гул голосов со стороны толпы, а следом привели высшего орка без рук, с коротко обрезанными волосами и одетого в простой отрез серой ткани. – Говори.

- Вчера я гулял по городу и увидел бесхозного человеческого детёныша. Я спросил у него, чей он, но он ничего не ответил. А раз он ничейный, то я решил воспользоваться своим правом на развлечение, как раз настроение плохое было. Но не успел я даже начать, как в дом развлечений вломился этот человек, не говоря ни слова напал и лишил всего: рук, чести и достоинства. Я не знал, что этот детёныш гость, а он не сказал! Я переспрашивал и на языке орков и на языке эранийцев! – мёртвым голосом проговорил орк. Но он нагло врал.

- Он прекрасно знал, на кого напал. – твёрдо, едва сдерживая гнев, перебил я.

- У тебя нет слова, человек. На совете клана может говорить только свободный высший орк. – отрезал старик, не дав мне высказаться.

- Прекрасно. И как же тогда обвиняемому защищаться? Где тут справедливость? – спросил я, глядя на вождя и шаманов, но они не стали встречаться со мной взглядом.

- Ты снова говоришь, когда тебе не разрешали. Низшие не имеют права голоса. – ухмыляясь ответил старик. – Кто-то хочет защищать это грязное существо? – спросил он, театрально разведя руки в стороны. Но никто не встал на мою сторону. Со всех сторон начали раздаваться крики в поддержку грязной твари и призывы убить меня.

Я посмотрел на вождя, тот лишь отвёл взгляд. Шаманы сидели с закрытыми глазами и только слушали происходящее. Тогар улыбнулся, стоило встретиться с ним взглядом. Значит, придётся перебить кучу высших орков. Надеюсь, тут меня духи поддержат, и явятся на зов. Я тяжело и громко вздохнул, глядя на небо и пытаясь успокоиться. Осталось дождаться приговора и начать войну на выживание. И даже вождь, похоже, это понимает. Не говоря уже о совете шаманов. Я вижу, как духи вокруг них беспокойно обмениваются информацией с моими.

- Как видишь, никто не намерен говорить за тебя. Твой раб не считается за того, кто может говорить от твоего имени. А когда ты получишь по заслугам – он будет казнён по правилам клана. Остальные люди будут порабощены, как соучастники. – с нескрываемой радостью проговорил этот чёрный сморщенный старик. По моим рукам непроизвольно стала проскакивать молния, ведь меня взбесили его слова.

- Я буду говорить