"Фантастика 2025-61". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Емец Дмитрий Александрович

– Как же так! Нужно же хотя бы наручники снять! – охал Ганич.

Буров посторонился и сложил руки на груди. Леонид Львович юркнул в изолятор и тут же вышел с наручниками.

– Переборку, – напомнил великан, и тот, кивнув, нажал на панели управления соответствующий сектор. Прозрачный шлюз негромко щёлкнул, закрываясь.

Никто и не заметил, как в отсеке появился Бёрд. Видимо, шёл на помощь дамам и богослову, но не успел и теперь видимо расстраивался. Эдакий паладин её величества.

– Неудачно? – зачем-то спросил он очевидную вещь.

Ответить ему не успели. Удар в переборку изолятора был настолько сильным, что вздрогнули все. Будто кто-то нечеловеческой силы швырнул бедолагу Милош в прозрачную преграду.

Повреждённая смотрела на них не так, как минуту назад. Вполне осмысленный взгляд перетекал с одного на другого, пока не дошёл до Майкла.

– Пришла в себя? – робко предположил Ганич.

Ответ ему дала сама узница. Она вдруг изобразила нечто, напоминающее лицевую гимнастику: она часто опускала нижнюю челюсть насколько это возможно, одновременно шевелила губами, бровями, ушами – словом всем, что вообще могло шевелиться на лице. И продолжала смотреть на Бёрда. Неотрывно.

Майкл вздрогнул и вытянулся, как по команде смирно. Казалось, он впал в транс: рот широко раскрыт, голова слегка набок, взгляд чуть исподлобья тускл. Гладкая кожа лица сделалась и вовсе похожей на пластмассу…

– Майкл?.. – коснулась его плеча Вика, но он не отреагировал.

Милош подняла руку. Оторвала взгляд от американца и уставилась на собственную ладонь, точно видела её впервые. Не заметить в глазах удивление, перемешанное с брезгливостью, было сложно. Секунды три девушка шевелила пальцами, потом поднесла к ладони другую руку, и с её помощью соединила указательный палец со средним, а мизинец с безымянным. Получившуюся мнимо трёхпалую ладонь она немедленно приложила к поверхности перегородки.

Всё это время лицо её находилось во власти безумного театра гримас. Но стоило Милош подобным образом сложить пальцы, как вдруг всё прекратилось. Напоследок она будто бы что-то сказала одними губами. Очень похожее на английское «save her».

И внезапно закатила глаза, без сознания рухнув на пол.

Бёрд, точно его держали до этого за горло, сорвался с места и выскочил в коридор. За ним последовала Виктория, а остальные ошарашенно уставились на мирно посапывающую повреждённую.

– Знаете, что самое интересное во всей этой ситуации? – таинственно улыбаясь, сверху вниз спросил Буров. Рената и Ганич, ещё не отошедшие от увиденного, с вниманием вслушавшихся в историю детей посмотрели на него. – А то, что технических неисправностей переборки изолятора нет.

– То есть, – Ганич сглотнул, – она каким-то образом…

– Её кто-то выпускал. Дважды, – Буров поставил точку, точно обрубил клинком логики потянувшиеся было щупальца мракобесия. И зашагал в арсенал. Ему было глубоко плевать на всё произошедшее. Впереди его ждала работа с «Осами».

Выяснилось, что Бёрд-то был не лыком шит. Или Виктория была лучшим в мире психологом. За миг до бегства американец выглядел более чем паршиво. Казалось, ещё чуть-чуть, и он сам рухнет в обморок – настолько сильное впечатление на него произвело безобидное гримасничанье повреждённой. Впрочем, остальные тоже отчего-то впечатлялись. Им, видимо, впервые приходилось наблюдать слившихся. Имена повреждённых ведь тоже вписывались в основание постамента «Слившиеся с космосом», что в стольном Новосибирске.

В арсенал Бёрд пришёл спустя не более получаса после бегства из капсульного. И сразу принялся помогать и советовать – дельно – Бурову в части настройки экзотел, внутри которых уже елозили, осматриваясь и устраиваясь, космопроходцы.

Саныч выглядывал на Бурова с видом человека, которого опустили в чан с чем-то весьма, весьма неприятным. Но своё мнение он держал при себе. Кого интересовало, что он не единожды стрелял в такую вот, только защитного цвета, броню, всем сердцем надеясь, что вместе с безжизненным углепластиком пулемётный калибр прошьёт ещё и чью-то тело?

Роман усердно делал вид, что происходящее его нисколько не трогает. Будто ему и раньше чуть ли не каждое утро приходилось влезать в настоящий шедевр инженерной мысли, чем, безусловно, являлась «Оса».

Роберт же с неподдельным интересом слушал пояснения Бёрда, разглядывал всё, что позволяла разглядеть его большая голова, уже зафиксированная пневмодержателями системы стабилизации. Особенно ему понравилась фраза Майкла: «много не думай». Но смеяться он перестал, когда стало ясно, что это не шутка.

– Экзотело оснащено нейрофильтрами. Но некоторые мозговые импульсы оно вполне может расценить как направленные ему и выполнить. Так что аккуратнее.

Буров то и дело косился на американца. Так быстро прийти в норму, не имея в голове Ординатора… То словно были два разных человека – там, около изолятора, и тут, рядом с двуцветной бронёй «Ос».

Напоследок Буров и Бёрд занесли обратно в арсенал три продолговатых ящика с крупнокалиберными полуавтоматическими винтовками, что на время перекочевали в пустующий склад. Человек с таким оружием выглядел лилипутом с пулемётом «печенег». Даже палец на спусковом крючке терялся!

Тяжёлые шаги тех самых, пятьдесят второго размера ног, заполнили коридор, ведущий к внешнему шлюзу, где командир провернул злосчастный вентиль-затвор. Если Роман окажется прав, и на втором шлюзе снаружи найдётся панель управления, то самым простым объяснением станет не вполне понятная шутка конструкторов, зачем-то заперевших механизм изнутри. Ещё вернее – американцев. О “человеке” Макленнора думать не очень-то хотелось.

Первая переборка тяжело отъехала в сторону. За ней был промежуточный отсек для стабилизации атмосферы, и «Осы» вошли в него. Буров получил импульс от командира, который можно было понять как: «ожидайте».

Когда внешний шлюз опять встал на своё место, американец хотел было что-то сказать, как это принято у них за океаном, но Истукан развернулся и пошёл обратно в генераторную. Вентиль-затвор Бёрд может и в одиночку провернуть в положение “закрыто”.

Войдя в свою обитель, Буров первым делом направился к радиостанции, сел, и принялся отлавливать скользившие по частотам сигналы. Отчего-то теперь это оказалось сложней. Высоцкий никак не хотел петь для него, то и дело ускользая под пелену белого шума. Но спустя минут десять упорной борьбы, Буров добился-таки своего. И пожалел даже, что под ним табурет, а не кресло или хотя бы стул – очень хотелось откинуться, забросить руки за голову и просто слушать поэта своих дедов.

И он слушал. Время утратило ход, Буров не запомнил, сколько песен пропел умерший бард.

Неожиданно переборка в генераторную открылась. Истукан медленно поднялся навстречу вошедшей в отсек «Осе». Одной-единственной.

Буров не тешил себя лишними мыслями. И окликать того, кто мог быть внутри, даже не думал. Он отлично видел повреждения и сколы на выцветшей под открытым небом краске, безошибочно отметил отсутствие одного пальца на левой руке.

Эта «Оса» никогда не была в арсенале их челнока.

Глава 12. Склеп

Ясная встретила людей ослепительным светом и белым, мелким, почти как мука, песком. А ещё потоком подробной информации от датчиков экзотел. Температура: плюс сто двадцать два градуса по Фаренгейту, относительная влажность: пятнадцать процентов, атмосферное давление: пятнадцать целых, пятьсот девятнадцать тысячных фунт-сил на квадратный дюйм, сила притяжения: тридцать одна целых, пятьдесят семь сотых футов на секунду в квадрате...

– Долбаные фаренгейты! – раздался в шлеме Романа голос командира.

– Это плюс пятьдесят по-нашему, – пояснил Роберт. Похоже, он был единственным, кого свалившиеся цифры не придавили, а наоборот – окрылили.

Считав импульсы мозга Александра Александровича, экзотело выдало справку, удобную ему, где температура значилась в градусах Цельсия. Прежней раскладка показателей осталась разве что у Роберта.