Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

преступления подобного рода отнюдь не детские шалости. У семьи Уизли таких денег нет, к тому же у них сейчас траур и предстоят значительные расходы на похороны Рона и на устройство близнецов, которые, перестав быть волшебниками, должны будут жить жизнью маглов. Но и это не все. Согласно уставу, исключение из Хогвартса влечет за собой ультимативное требование вернуть школе плату за обучение этих двоих за четыре года обучения. В общем, мало того, что в семье горе, так еще и «это все».

Анна слушала горестный рассказ Лили и не могла отделаться от мысли, что перед ней стоит не одна из наиболее перспективных исследовательниц Отдела Тайн, а наивная магловская дурочка, не умеющая отделять зерно от плевел и противостоять нахальному психологическому прессингу. А о том, что прессинг был, Анна даже не сомневалась. Да и сама Лили ссылалась в разговоре то на Молли, то на Артура, а то и на самого Дамблдора. Обрабатывали ее, судя по всему, весь день напролет, но и что с того? А свои-то мозги где? Где твой моральный компас, дорогая моя Лили? Где твоя человеческая позиция?

Позиция, тем не менее, была. Только это была какая-то изощренно извращенная позиция. Во всяком случае, на взгляд Анны, в их конкретной ситуации, приличные люди с подобного рода просьбами не обращаются. Поражал своей наглостью и озвученный Лили «список пожеланий». Ее девочки должны изменить показания, а она, соответственно, отозвать свои обвинения против близнецов Уизли. Кроме того, учитывая то обстоятельство, что Роньчик пострадал, в сущности, ни за что, вернее, попал под раздачу, предназначенную ее дочкам, Анна Энгельёэн могла бы, — на самом деле, просто обязана, — помочь семье Уизли материально, тем более что она богатая, а они бедные. Ну что ей, на самом-то деле, какие-то пятьдесят тысяч галеонов при ее состоянии?

Понятное дело, что Лили сейчас озвучивала не свои мысли, а идеи, родившиеся в хитрой голове Дамблдора и в жадных, но слабоватых умишках Уизли старших. И все-таки, оставался вопрос, а что же сама Лили? Сама-то она не чувствует всю противоестественность сложившейся ситуации? Всю ее фантасмагоричность? Ей что, непонятно, что здесь и как? Не стыдно произносить эти наглые требования вслух?

— Вот что, Лили, — сказала Анна, послушав прежнюю свою подругу минут пятнадцать или около того и придя к определенным выводам относительно происходящего, — мне кажется или ты действительно не знаешь, что на самом деле произошло ночью в Хогвартсе?

— С чего ты взяла? — удивилась бывшая подруга. — Мне Молли и Альбус все рассказали.

— Молли и Альбус? — переспросила Анна? — А что рассказывает Гарри?

— Гарри? — теперь уже удивилась Лили. — А что он может рассказать? Он же ребенок еще…

Тут, видно, Лили сообразила, что чужая мысль, которую ей так удачно подбросили, звучит как-то не так. Неубедительно и неправильно. Во всяком случае, из ее уст и в разговоре с Анной.

— В любом случае, я с ним еще об этом не говорила, — сказала уже совсем другим тоном и, словно бы, оправдываясь. — Я здесь, а он там.

— Где? — не поняла ее Анна.

— В Хогвартсе.

— Извини, Лили, но я в полном недоумении, почему после всего, что произошло ночью в Хогвартсе, ты не забрала сына домой?

— Брось, Анника! — не очень уверенно улыбнулась ей бывшая подруга. — Если из-за каждого незначительного детского конфликта забирать ребенка домой…

— Это твое мнение или решение Сметвика? — поняла Анна подоплеку событий.

— Питер хочет Гарри только добра! — попробовала Лили защитить «любимого» мужа.

— Это хорошо, что он хочет Гарри только добра, — кивнула Анна.

Возможно, сейчас не лучший момент, чтобы расставить все точки над «i», — у нее других дел полно, да и с Изи посидеть очень хочется, — но, с другой стороны, необработанные раны нагнаиваются, и исцелять их потом гораздо труднее, если возможно, вообще.

— У меня сейчас очень мало времени, — сказала она вслух, — дел много и все такое, но я хотела бы все-таки довести наш разговор до его логического завершения. У тебя самой-то есть время, или ты торопишься?

— Не тороплюсь, но…

— Без «но», — отрезала Анна. — Берси!

— К вашим услугам, хозяйка Анна, — возник перед ней старшина ее домовых эльфов.

— Барси, будь любезен, принеси из кабинета «Меморандум[3] Уорвика».

— Вот отчет следственной группы, — протянула она Лили через минуту полученный от эльфа документ. — Копия, разумеется. Подлинник получила сегодня в три часа дня глава ДМП леди Боунс. Здесь описан весь этот «незначительный детский конфликт», как выразился твой супруг. Во всех деталях, с хронометражем и прочим всем. Сядь, — кивнула она кресло, из которого только что встала Лили, — прочти и не торопись начинать разговор. Сначала подумай о том, что здесь написано, и что это означает для тебя лично. Я вернусь через полчаса. Если что-то понадобится, позови Берси, он все сделает.

Оставив Лили читать документ, явно несогласующийся с той версией событий, которую втюхали ей Уизли с Дамблдором, Анна пошла к дочери. В спальне у Изи сидели, держа ее за руку Эрми и Вега. И ведь не просто сидели, и держали. Вливали потихоньку «живь» — живую энергию своих тел и «сырую магию», которой так не хватало сейчас Изи. К слову сказать, сделать такое совсем непросто. Это тонкое искусство, недоступное большинству взрослых волшебников. А вот девочки, — что одна, что другая, — могут и занимаются этим, по всей видимости, с утра. И результат налицо. Изи все еще без сознания, но ее кожа потеряла мертвенную бледность, и губы вернули себе первоначальный цвет. Отличный результат, но Анна ничего не стала говорить, подошла, погладила обеих девочек по волосам, поцеловала и склонилась над Изабо. Поцеловала ту в лоб, прислушалась к дыханию.

— Молодцы! — сказала, разгибаясь и отходя от кровати. — Ей явно лучше. Малин появлялась?

— Заходит каждые полчаса, — отчиталась Эрми. — Дает зелья и проверяет состояние. Вернее, наоборот, но ты меня поняла.

— Поняла, разумеется. Кто вас сменяет?

— Лиза и Тонкс. А завтра присоединятся еще Драко и Блейз[4].

— Берите их попарно, — подсказала Анна. — Девочка и мальчик, Изи нужна не просто «живь», а ее женская составляющая.

— Хорошо, мама, — приняла Эрми рекомендации, не отрываясь, впрочем, от главного. — Мы, в общем-то, так и думали сделать.

— Ну, и отлично, — кивнула Анна. — Пойду, тогда. Не буду вам мешать.

«Хорошие детки растут…» — подумала, выходя из комнаты.

А еще она вдруг поняла, что не будь ее в этой истории, и ничего из этого, скорее всего, не состоялось бы. Так что, как минимум, одно доброе дело она уже сделала: изменила жизнь нескольких людей к лучшему.

«Значит, не зря, — решила, вспомнив, с чего