"Фантастика 2025-60". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Кипчаков Александр Заид Массани

— Короче, ты не настроена говорить правду, — заключил Луцык.

— Я все сказала, — ответила Гюрза.

— Интересно, а как отреагирует на это Остап, когда мы его найдем?

— Не думала, что ты стукач.

— Как ты меня назвала, повтори?

— Стукач.

— А ну-ка повтори!

— Стукач. У этого слова есть множество синонимов. Ябедник. Дятел. Доносчик. Радист. Сука!

— А ты шлюха!

— Стукач!

— Подстилка!

— Прелюбодейка!

— Стукач!

В роли рефери на сей раз выступила Джей. Она крикнула: «Брейк!» и развела «боксеров» по углам.

— Ладно, — шмыгнула носом Гюрза. — Я немножко изменила Остапу…

— Немножко? Это как? — ехидно заметил Луцык.

— Это в первый и в последний раз. Ясно?

— Конечно, конечно.

— Ой, тоже мне поборник морали! Сам будто бы никогда не изменял!

— Никогда!

— Что, вот ни разу?

— Нет, ни разу.

— А остальные?

— Я в молодости еще тот ходок был! — разулыбался Левша.

— Да слышали мы уже о твоих похождениях, — вздохнула Джей.

— Левак укрепляет брак! — провозгласил он и поднял над головой сжатый кулак.

— Джей, — зрачки Гюрзы сузились, она и вправду стала похожа на змею. — Ты ведь изменяла Луцыку?

— Я⁈

— Ты.

— Что за чушь ты несешь?

— А мне Остап рассказывал, что у вас был роман.

— Мы тогда уже не встречались с Луцыком.

Писателя бросило в жар, потом сразу в холод. И снова в жар. Новость прозвучала как гром среди ясного неба. Ему словно нож в спину воткнули. Луцык в этот момент и в самом деле ощутил свербящую боль в позвоночнике.

Он чувствовал себя раздавленным. Как же мог Остап нарушить неписаный мужской закон: ни в коем случае не трахаться с девушкой друга, даже если они разбежались⁈ А Джей? Как могла она⁈ Неужели на свете мало мужиков? Что, нельзя было найти кого-нибудь не из их тусовки. Какого-нибудь Костю, или Анатолия, или Петра… Да хоть Вольдемара, только не Остапа!

Зачем она так поступила?

В последнее время Луцык лелеял надежду на воссоединение, и, как ему казалось, дело сдвинулось с мертвой точки. А тут такое… Как теперь быть? Что делать? А когда они найдут Остапа… Да-да, они обязательно его найдут. Теперь — стопроцентно, без малейших сомнений! И вот тогда он поглядит в глаза этому предателю и набьет ему рожу. И неважно, что Остап теперь дерется как Стивен Сигал. Чем труднее битва, тем слаще победа.

А что потом?

«Набью ему морду, и свалю на край света, — раздраженно думал Луцык. — Вырою землянку. Буду жить отшельником, что та Дарьяна. Сушить грибы, сажать фасоль. Жрать ужей и жарить жаб».

— Лу-у-уцык! — Джей дернула его за рукав. — Очнись! Что с тобой?

Писатель вернулся в реальность и произнес сдавленным голосом:

— Ты предала меня, Джей.

— Я⁈

— Да, ты! Ты спала с Остапом.

— Обожди. К тому времени мы с тобой уже не встречались.

— Неважно.

— Еще как важно!

— Ты не должна была спать с Остапом.

— Неужели?

— Да. Не должна.

— Может, я у тебя должна была спросить разрешения?

— Я бы не разрешил тебе.

— Чего⁈ Луцык, ты в своем уме? Я свободная женщина. Занимаюсь сексом с кем хочу. И точка!

— Ты не должна была спать с Остапом.

— У тебя что, пластинку заело?

— Не ожидал от тебя такого.

— Да, Остап мне говорил, что ты именно так отреагируешь…

— Значит, вы еще меня и обсуждали? Ну-ну…

— Поверь, у нас были занятия и поинтересней. И вообще, я не понимаю, чего ты взъелся?

Но распаленный гневом, посчитавший себя оскорбленным бывший напоминал машину, у которой отказали тормоза:

— И как он в постели? А?

— Все, прекращай. Или я обижусь.

— Значит, не хочешь отвечать?

— Не хочу.

— Я настаиваю.

— Луцык, я не понимаю, к чему все это? Что было, то прошло, и прошлого уже не вернуть.

— Я настаиваю.

— Если я тебе скажу, ты от меня остынешь?

— Да.

— Точно?

— Клянусь!

— На троечку из пяти.

— А я?

— Ты же обещал.

— Это последний вопрос.

Она утомленно качнула головой и вздохнула:

— Ты был на три с половиной.

— Чего⁈

— Три с половиной из пяти — это хороший результат, — пояснила Гюрза.

Луцык злобно зыркнул на нее, а потом снова обратился к Джей:

— А Валера?

— Ты же сказал, что больше не будет вопросов… — заметила Джей.

Луцык проигнорировал ее замечание и продолжил расспрос:

— Ты не ответила мне про Валеру.

Джей отряхнула пыльный рукав и спросила:

— Что Валера?

— На сколько баллов ты оцениваешь своего жениха?

— Давай не будем его сюда приплетать.

— Почему же?

— Потому что это моя личная жизнь. И мой роман с Остапом, кстати, не должен тебя касаться. Я свободная женщина… была.

— Значит, ты могла бы и с Кабаном переспать?

— Легко. Гоша мне всегда нравился.

— Какой Гоша?

— Гоша Шпаликов. Так зовут Кабана в жизни. Все? Ты доволен?

— Нет. Скажи, а чем тебе так понравился Кабан?

— Да всем. Он красивый, эрудированный, остроумный…

— Кабан? Остроумный?

— Ну да. А ты думал, что в нашей компании ты главный шутник?

— Это неоспоримый факт.

— Спешу тебя огорчить, ты обыкновенный пошляк, а шутки у тебя дурацкие.

— А Кабан?

— Он просто кладезь остроумия и король юмора.

— Тогда процитируй хоть одну его смешную шутку?

— Не помню. Их было очень много.

— А с кем бы ты еще переспала?

— Да со всеми!

— С Левшой?

Он испуганно замахал руками:

— Меня в это дело не впутывайте. Сам разбирайтесь.

— А с Лаптевым бы в койку легла? — ехидно спросил Луцык.

— Конечно, — небрежно бросила Джей. — Председатель — мужик что надо. Сильный, красивый, харизма из него так и прет.

— Да из него же песок сыплется!

— А может, я, как Кабан, люблю старичков.

— Это ты мне сейчас назло говоришь, да? Хочешь меня в очередной раз унизить?

— Нет, просто решила наконец рассказать, какая я на самом деле.

— Как это гадко!

— Добро пожаловать в мой мир, котик!

— Ты меня без ножа режешь…

— Иногда правда бывает горькой.

Перепалку прервал чей-то учтивый кашель. Это оказался Кирк.

— Извините, что прерываю вас, — произнес муженек Тигги. — Но я невольно подслушал ваш разговор и услышал, что вы ищете своего друга…

— Ты про Кабана или про Остапа?

— Про толстяка.

— Ты знаешь, где он находится?

— Знаю.

— И сможешь нас туда провести.

— Наверное.

— Тогда чего мы стоим? Вперед!

10. Черная вдова

Кирк всю дорогу жаловался на свою тяжелую жизнь. Он был подкаблучником, и жена вертела им как хотела. А дети так и вовсе презирали отца.

— Вот прямо призирают? — усомнился Луцык. — Мне кажется, ты наговариваешь на них.

— Говорю все как есть, — мрачно ответил Кирк. — Эти дети одержимы дьяволом.

Луцык вылупил на него глаза.

— Неужели?

— Истину глаголю. Когда-нибудь они меня убьют.

— Зачем им это?

— Говорю же, они одержимы дьяволом.

— В переносном смысле, да?

— В самом что ни на есть прямом.

— И в чем это выражается?

— Они хотят убить меня.

— Детишки?

— Да, мои отпрыски хотят меня прищучить.

— Может, они просто так шутят…

— Месяц назад старший воткнул мне шило в бедро. И это ты называешь шутками?

— Наверное, он это случайно.

— Я бы тоже так подумал, если бы во время этого он не кричал: «Сдохни, мразь!»

— Как невежливо… А ты не пробывал их пороть?

— В Дарьяне так не принято. И к тому же, если я хоть легонько шлепну одного из них, Тигги вырвет мне ноги.

Сказав это, Кирк непроизвольно вздрогнул.

— Боишься ее?

— Пуще смерти.

— Думаешь, в нее тоже вселился дьявол?

— Не знаю, но очень даже может быть.

Луцыку вспомнился старый ужастик «Экзорцист». Мощнейший хоррор тысяча девятьсот семьдесят третьего года от режиссера Уильям Фридкина, который за два года до этого снял лучший криминальный мир всех времен и народов «Французский связной».