Шурик 1970. Книга 2 - Петр Алмазный

что меня откровенно порадовало. И даже ванная была, которую Зина немедленно оккупировала. Выйдя из ванной в костюме Евы Зинаида бухнулась на широченную кровать и открыла свою тетрадь с планами на отпуск. Оказалось, что и на день прилета у нее много что было запланировано. В частности — ночная прогулка по пляжу и купание. К счастью, когда я вернулся из ванной, Зина уже спала, прижавшись пухлой щечкой к своей тетрадке. Голубой купальник «из Парижа» висел на спинке стула. Ну и славно!

Утром меня разбудил бодрый голос, предложивший поставить ноги на ширину плеч и приступить к наклонам. Что, опять? Но это был не телевизор, голос раздавался через открытую балконную дверь. Зины в номере не было, купальника на спинке стула тоже.

Я надел очки, накинул халат и вышел на балкон. Сначала посмотрел на бескрайнюю морскую гладь, с удовольствием вдохнул морской воздух, потом закурил свою сигару и посмотрел вниз. Да, отдыхающие выстроились на площадке напротив главного входа и делали утреннюю зарядку под команды мускулистого смуглого парня с голым торсом. Причем, «отдыхающих со стажем», которых я мысленно назвал краснокожими, сразу можно было отличить от вновь прибывших — «бледнолицых». Бледнолицую Зину в голубом купальнике я сразу выделил в первых же рядах физкультурников, она тщательно выполняла наклоны, я еще раз полюбовался ее ладной фигуркой.

— Хороши, да? — раздался голос с соседнего балкона. — Особо вон та, в голубом купальнике.

Я выглянул, и увидел на соседней лоджии мужчину с голым торсом. Лицо мужчины было, что говорится, кавказского типа, а грудь обильно поросла густым мехом. Но главное — лицо мне показалось знакомым. Где-то я определенно его видел.

— В голубом купальнике — моя жена, — сказал я холодно.

— О! Прошу прощения! — спешно сказал мужчина и прижал руку к груди. — Завидую! Вы тоже прибыли вечерней лошадью? Значит, будем соседями. Будем знакомы, Леонид.

Сосед протянул мне руку, я ее пожал. Портить такое прекрасное утро ссорой совершенно не хотелось. Мы обменялись парой дежурных фраз о погоде, и я пошел в ванную бриться.

За завтраком Зина весело щебетала, внося коррективы в планы. Я в ее планы заглянул, страница общей тетради, гордо озаглавленная «День первый — Здравствуй, море!» была все исчеркана, но прямо под заголовком значилась большими красными буквами «ФИЗЗАРЯДКА — ОБЯЗАТЕЛЬНО!!!».

Ага, утренняя гимнастика супругу вдохновила. Ну-ну. Знаем мы такие вещи. Неопытный курортник в первый день отдыха делает многое очень много. Много физических упражнений, или же наоборот — слишком много лежит на солнце. Причем — в самое пекло. Расплата наступает на следующий же день.

— Сегодня я тебя, ленивца, пожалела, не стала утром будить, но завтра… — выговаривала мне супруга. — Завтра, Тимофеев, ты у меня на зарядку как миленький побежишь! Впереди всех! Ты посмотри на себя. Ты стал совсем не спортивный. У тебя даже брюшко появилось!

Никакого брюшка я у себя, то есть — у Шурика не заметил. Но споить не стал. Когда Зина отправилась за добавкой «пшенки» — очень вкусной пшенной каши, я заглянул в ее планы на завтра. Заголовок «Пицунда, озеро Рица». Я вздохнул. Мои надежды просто поваляться недельку под солнышком на шезлонге и поплавать с маской меж скал, становились совершенно призрачными. Но, справедливости ради, на озеро Рица посмотреть хотелось.

Внизу страницы имелась приписка: «Пицунда, Гоги, бурдюк, вино, привет от Жоры». И там же адрес «Виноградная 10». Кажется, Зина запланировала винную дегустацию.

После завтрака Зинаида отправилась в лечебный корпус. Тянула и меня, но я устоял и твердо сказал, что буду ждать ее на пляже. Зина фыркнула, надела свою чудесную шляпу и направилась к местным эскулапам.

Я же прихватил полотенца, сумку с нырятельными причиндалами и отправился загорать. Пляж был санаторный, свободных мест — много, шезлонгов тоже. Народ принимал солнечные и морские ванные и развлекался, как умел. Читал, играл в шахматы и шлепал картами. Сосед Леонид был тоже здесь, он восседал в шезлонге под зонтиком и с приемником «Спидола» и, не особо таясь, разглядывал курортниц. Кажется, выискивало одиноких. По всему — кобелина.

Я успел вволю накупаться и наныряться, когда появилась Зина. Со скорбным выражением на лице она сообщила, что хоть врачи и сообщили ей об ее абсолютном здоровье, сама она обнаружила у себя массу неизлечимых заболеваний. В основном — нервических.

Я осторожно поинтересовался, на основании чего она сделала столь трагические выводы.

— Там, в коридоре, — едва не всхлипывая сообщила Зина, — там висят статьи про болезни. И все про меня, все симптомы — про меня.

Так же выяснилось, что по этой причине Зина записалась на всевозможные процедуры, как-то грязевые и контрастные ванные, душ Шарко, кислородный коктейль, электротерапия и прочая, прочая, прочая…

Я не возражал. Чем бы дитя не тешилось…

Надо отметить, что скорбная весть о скорой и неминуемой кончине не слишком отразилась на аппетите дражайшей супруги. Мы пошли на обед в санаторную столовку, где очень плотно пообедали. И блюда-то были вроде совсем простые, но все какие-то вкусные. Зина даже попросила добавку гуляша с пюре.

После обеда я настаивал на оздоровительном сне. Зина же переоделась в легкое платьице, надела шляпку и поволокла меня «смотреть поселок», а именно — на рынок. Вот чего я меньше всего хотел, так это в жару бродить меж рядов торгующих. На Зина настояла. Ей еще надо было в поселке на почту зайти, кому-то позвонить.

Неожиданно прогулка мне понравилась. Уютный приморский поселок, утопающий в зелени, где фигурировали и экзотические пальмы, мне пришелся по душе. И дело даже не в красотах, просто атмосфера такая. Никто никуда не спешит, не суетится, все какие-то расслабленные, спокойные. Ни одного сердитого или недовольного лица. И главное, музыка в ушах тоже какая-то расслабляющая, как шелест прибоя. Учитывая жару — в поселке тут и там предлагался большой выбор прохладительных напитков. У входа на рынок пиво и квас продаются из желтых бочек, прикрытых полотняными тентами, газировка тоже имелась с сиропом в стеклянных конусах. Продавщицы в белых халатах отгоняли ос от стаканов с остатками сиропа. Осы какие-то ленивые, ползают вокруг сладкого, жужжат, но не жалят. Даже пара милиционеров у входа на рынок прямо-таки излучали спокойствие и твердую уверенность в таком же солнечном и ленивом завтрашнем дне, но…

Но именно там, у крыльца отделения милиции я его и